Виктор Моключенко - Ретроспект: Витки Спирали Страница 34

- Светоч… свет светит во тьме и тьма его не объят его, свет светит…

По телу пробежала судорога, он обмяк, склонив голову в траву. Закрыв глаза умершего, Брама подобрал его пульсар и растворился в лесу. Сомнения исчезли. Развороченный плазмой постулатовец шел по следу выворотников, последним выстрелом сбив им прицел, иначе «Днепр» разнесло первым же залпом. У людей подобных технологий не было. Плазменные заряды содержались в мощных корпусах, но сконденсировать их вовне в чистом виде без магнитных полей не удавалось, это было выше  земной физики. Именно, земной. Выворотники знали ее куда лучше. Голем зашипел и ворвался хор голосов:

- … тесните их в сторону, плотнее, плотнее накрывайте!

- …Крипта, отходим – они пробиваются к…

- ...держите, держите, мать их, не пускайте в город, там гражданские!

Судя по эфиру и ярким всполохам, рядом кипела нешуточная мясорубка. В ноги кинулась тень, и не успел он поднять пульсар, как руки вывернуло судорогой, не давая нажать на крючок и поймать на мушку  пляшущие зеленые огоньки.

 - Брама, я Аргус, это свои.

Пульсар вывалился из обессиленных рук, пальцы вцепились в густую пепельную шерсть кеноида.

- Аргуша, родной. Где наши?

- По всему периметру идет бой. Выворотники пошли на решающий прорыв. Мы приперли их саммитом к стенке.

Раздвигая кусты к нему скользнули угловатые фигуры, вкатили до боли знакомую аптечку и жестко вздернули на ноги.

- Мы не успели вас обезопасить – обронила маска с безликими стеклянными глазами - нас зажали в клещи.

- Хронос, они убили Наташу – прошептал Брама узнавая громадную фигуру в ржавом экзоскелете.

- Светоч есть жизнь, угасить его невозможно.

- Ты что несешь, я сам видел…

Хронос снизал плечами и понесся на взблески сиреневых вспышек и методичное уханье плазменных разрядов. Путник передернул пульсар и свистнув Аргусу кинулся за ним, уклоняясь на бегу от веток и стараясь не попасть ногой в заячьи норы.

Несмотря на громадные потери выворотники прорывались из полыхающего леса к реке, оставляя за собой обугленные воронки, разнесенные в щепки дымящиеся столетние дубы и пепел. Имея многолетний опыт боев в Припяти, постулатовцы методично оттесняли их к реке, а лесники удерживали подступ к городу, не давая прорваться к вожделенному человеческому материалу. В душе путника что-то отмерло, он видел мир с разных сторон, словно через некую пелену ирреальности окидывая поле боя и чувствуя знакомое присутствие. Не мог объяснить каким образом, но знал - выворотник убивший Наташу все еще жив, впереди и пробивается в первых рядах к городу.

Подернутое багрянцем небо подпирали столбы дыма. Догорающее солнце угрюмо пробивалось сквозь взметнувшуюся  пелену. Время от времени левый берег прорезали быстрые сиреневые вспышки и мир сотрясался от немого удара. Ближе к вечеру фронт возможного прорыва был оцеплен и очищен от людей. Город перешел на военное положение, хотя о нем пока никто не оповещал. Его оцепили соединенные отряды лесников и путников, постулат выбивал остатки из леса. Вскоре прибыли машины с недвусмысленными надписями, отчасти объясняющие происходящее. Осветители тщательно выбирали ракурс, когда окружающее накрыла неестественная тишина, которая бывает перед грозой или боем. На безлюдной площади показались фигуры в чужом камуфляже и рассредоточившись кинулись к метро. Их становилось все больше и когда пошли на прорыв, резанул неестественный свет, они полыхнули и полетели по ветру хлопьями белесого дыма. Несколько мгновений царила тишина, а потом раздался гром оваций. Подобных декораций и спецэффектов Киевнаучфильм еще не знал. Происходящее приняли за постановку Севастопольского инцидента, хотя он едва не повторился. Багряное небо было как настоящее, и сталкеры такие натуральные, настоящие, словно живые. Хотя в Севастополе их никогда не было.

Путник не спеша подошел к худощавому человеку, одиноко стоящему среди пелены пепла и отрицательно закивал.

- Ничего не выйдет, вы не исчезните. Я этим лично озаботился.

- Ба, Брама – взметнул кустистые брови Старик – кто мог подумать, что ты и есть синхр. Я принял тебя за охранника.

- Непозволительная оплошность как для выворотника, вы слишком вжились в роль настоящего Старика. Подвела страсть к детективам. Убийца возвращается на место убийства, полюбоваться своим произведением.

- Что поделать, издержки жанра – пожал плечами Старик – у меня было время вернуться обратно и начать новую игру. Кто мог предполагать, что тупой солдафон синхр? Я принял за него вашу неоперившуюся девицу. Какой прокол. Наручники?

- Нет, мое решение держит вас куда сильнее. Это мой дом, мой мир и мои правила. Пошли, пожалуй.

- Куда? – поднял брови Старик – Сотрудничать с вами я все равно не стану.

- А мне это и не нужно – равнодушно бросил путник – но зачем рассказывать сразу, вам станет не интересно.

Подхватив тщедушного старика под руку, он повел его к мигающей мигалками машине киношников и уехал. Прибыли пожарные машины, начав заливать площадь каким-то особым шампунем. Никто не удивлялся, все-таки саммит ООН, улицы скоблили до блеска. Народ любовался непривычно чужим небом, пока не хлынул такой долгожданный дождь.

- 02 -

Мир перевернулся. Это самое легкое выражение реакции членов экстренного саммита ООН, узнавших о выворотниках. Несмотря на многочисленные доказательства СССР тут же начали обвинять в инсинуации и подтасовке фактов. Когда накал страстей достиг апогея, притупляющие дальние раскаты грома бронированные двери распахнулись, показался седой, сухой как жердь старик и конвоирующий военный в диковинной оплавленной броне. Охрана зарубежных гостей тут же взяла его на мушки, переговариваясь и тараторя между собой на множестве языков, но тот словно не видя прошел к трибуне докладов, велев стать подконвойному рядом и положив на подставку для бумаг ружье. С минуту царило немое изумление, подчеркиваемое полным игнорированием сего возмутительного акта советской стороной, а военный смотрел на притихший зал усталыми глазами.

- Как же вы слепы, господа политики. Рядом с вами целый день грохотало, а вы не предали этому никакого значения. Не предаете значения ничему, кроме вас самих. Мы теряя жизни отражали натиск несуществующих выворотников, в которых вы, несмотря на все факты, изволите сомневаться.

- Кто вы такой и как здесь оказались? – закипая от возмущения, прервал его председатель ООН.

- Майор особого подразделения «Путь», Брамской Анатолий Петрович. Явился с поля боя, сдерживая выворотников, которые очень жаждали с вами познакомиться. Перед вами один из них, наглядный экспонат и пример.

- Вы несете полнейшую чепуху, все эти выворотники есть инсинуации и инсценировка – побагровел представитель США.

- Возможно, вы правы, господин посол, но не совсем. Старик, я тебя очень прошу, продемонстрируй присутствующим здесь господам, как ты хотел заместить уважаемого посла.

В тот же миг вместо сухого как жердь старика рядом с трибуной оказался посол США, насмешливо посматривая на зал. Присутствующие ахнули, часть нацеленных стволов охраны нацелилась с Брамы на мимикрировавшего Старика. Он ехидно посматривал на гостей, противится воле Брамы не мог, но злорадствовать вполне. Потом махом превратился в председателя ООН, также нервно теребя очки и гневно посматривая на свою растерявшуюся охрану.

- Вы можете убедиться, что это не мираж и не голограмма, а живая, но чуждая нам плоть. Сейчас он безвреден.

Ощетинившаяся стволами пистолетов охрана прошла к трибуне, проводя председателя ООН. Он осмотрел выворотника со всех сторон, потом посмотрев на Браму получил утвердительный кивок и опасливо притронулся к руке.

- Господи Боже, он действительно живой, это не иллюзия и не обман. А если его выпустить?

- Действительно, это не гуманно и не демократично. Где защита прав человека? – вскричал Старик дурашливым голосом.

- Господин председатель, если его выпустить, он вас в тот же миг поглотит. Он и сейчас дурачит вашу растерявшуюся охрану, которая уже не знает, кого из вас держать на мушке, а если будет иметь все ваши знания, то его не отличить.

- Председатель снимает претензии к советской стороне и просит господина майора остаться для дальнейшего слушания.

Паломничество к подвывающему от бессильной злобы Старику продолжилось. Повинуясь воле представляющего союз  невозмутимого Вереса и Брамы, он послушно принимал облик каждого представителя, вместе с внешностью принимая подобную манеру говорить. Когда желающие удовлетворили свое любопытство, перенеся большую часть подозрительности с СССР на это существо, Брама взял слово.

- Имея дело с прямой и явной угрозой исходящей от этого существа, выворотника, предлагаю его немедля расстрелять.