Александр Громов - Феодал Страница 36

Лишь на этой веревочке можно водить свихнувшегося хуторянина. Сгинет ворона в ловушке – и неизвестно, какие фортели начнет тогда выкидывать Автандил. Известно только, что хорошего не жди.

И сейчас же Фома зашипел, как дырявый шланг, потому что напоролся бровью на летающую нить. Словно наотмашь полоснули бритвой. Кровь сразу залила лицо. Фома зашарил в карманах в поисках последнего обрывка бинта. Был же… А, вот он! Обрывок он порвал пополам, одну половину превратил в тампон, а другую – в повязку. Оттолкнув взглядом Николая, сунувшегося помочь, сам завязал узел на затылке. Сойдет. Неприятно – но чепуха. Главное, глаза целы. О слепых феодалах на Плоскости никто не слыхал.

– На пирата похож, – прокомментировал Николай.

Фома только сделал ему знак: иди, мол, сзади. Прежним порядком.

Ничего серьезного не встретилось до самых холмов. Фома помнил, что где-то тут был участок, бьющий из-под земли синими молниями, но ничего не случилось. Скисла подземная батарейка. И на здоровье. Всем бы ловушкам окочуриться тем же манером, никто бы не пожалел…

Подлянки, разумеется, никуда не делись. Но их можно было терпеть.

– Это и есть граница? – полюбопытствовал Николай на вершине очень пологого, удобного для бегства в любую сторону холма.

– Она самая. – Фома, присев, копался в рюкзачке. Вынул дымовую шашку, послюнил палец и остался доволен безветрием. – Тебе пограничный столб нужен? Нам с Бао – нет. Располагайся, отдыхай. Ждать будем долго.

– Далеко зашли, да, – сказал вдруг Автандил.

– А ты присядь, – приветливо отозвался Фома. – Водички попей. Пить небось хочешь? Перекусить можно. А то ляг поспи. Нам спешить некуда.

Автандил послушно сел. Противно запищала под ним жесткая трава, пугающая поначалу всех, но не опасная. Эндемик хренов.

Ворона спрыгнула на грунт и деловито зашагала меж пучков травы. Наверное, искала червей или иной корм. Остынь, птичка, тут тебе не пригородная свалка…

– А не улетит? – озабоченно спросил Николай.

– Не улетит, – сказал Фома. – Она не дура. Кто еще своим салом кормить ее будет? Не ты ли?

– Сам корми! – обиделся Николай.

Фома ничего не ответил. Вслед за дымовой шашкой из рюкзачка явился складной таганок и пригоршня кубиков сухого спирта. Феодал сам наломал веток с одиноко растущего на склоне куста, развел под таганком невеликий костерок. Запалил шашку и уложил ее на таганок.

– Тяга, – объяснил он Николаю. – Дым от шашки понизу стелется, а мне надо, чтобы вверх шел.

– А, так это никак сигнал? – прозрел Николай.

– Он самый.

– А заметят?

– Конечно. У Бао это дело хорошо поставлено. Заметят и дальше передадут.

– А у нас почему так не поставлено? – допытывался Николай.

Фома тяжело посмотрел на него и ничего не сказал.

Выспанная, эфемерная шашка исправно извергала эфемерный дым. Он стоял над холмом гигантским куполом, вроде Тадж-Махала, медленно оседал с периферии и стекал в низину. Кашлялось от него совсем не эфемерно, а по-настоящему. Пришлось временно перебраться на вершину соседнего холма. Ворона Нана тоже, видно, вдохнула дыма и закружилась в небе с протестующими воплями. Попав на высоте в неведомую подлянку – сорвалась вниз, беспорядочно кувыркаясь, и не убилась только чудом. В руках Автандила комок перьев ожил, нагадил на ласковую ладонь и изругал всех по-вороньи.

В положенное время шашка выдохлась. Прогорел и костерок. Дымовой купол начал оседать, неведомо откуда взявшийся ветерок растрепал его края и вытянул дымный хвост к северу. А еще было видно, как на периферии купола дым собирается в двухвостую спираль и втягивается непонятно во что. В пустоту. Может, на высоте тоже есть черные провалы?

Век живи, век учись.

Хотя не век, конечно. Гораздо меньше. И все равно никто не может сказать, что знает Плоскость хотя бы наполовину. А если кто скажет, с ним сразу все ясно: неумное трепло. Плоскость неисчерпаема, в этом все дело. Тот же Бао как-то раз непривычно разоткровенничался, и Фома без особого удивления узнал, что в феоде Бао испокон веку жили китайцы, и с удивлением – что шесть или семь поколений феодалов на протяжении последних лет ста, если не больше, вели подробные записи о местных феноменах. И сам Бао признался, что тоже продолжает традицию. Правда, он же с большим сожалением признался в другом: судя по старым записям, сто лет назад Плоскость была совершенно иной. Ну, почти совершенно… Кое-какие известные ловушки существовали и тогда. Зато существовало кое-что другое, чего нет сейчас, и великое счастье, что нет.

В целом – счет, наверное, равный. Век назад жизнь не была медом, и сейчас она не мед. Что в лоб, что по лбу. А хрен, как известно, редьки не слаще. Жить без опаски Плоскость все равно никому не позволит…

– Люди идут, – сказал вдруг Автандил. – Гости дорогие. Да.

– Где? – Фома вскочил, мысленно чертыхнувшись. Хорош феодал, если у хуторянина глаза зорче! Задумался, мыслитель! – Где люди?

– Вон, – показал пальцем Николай. – Двое, сюда идут. С рюкзаками. Мужик и девка. – Постепенно физиономия его вытягивалась, а кепчонка съезжала на затылок. – Ох, блин, петух тя затопчи…

– Это не люди, – сказал Фома, вглядевшись.

– А кто? – сипло вопросил Николай и сглотнул. Кепка с него свалилась.

– Призраки, – спокойно объяснил Фома. – Видишь – полупрозрачные. Ну чего уставился, бывает. Феномен природы. Вне оазисов много чего бывает, ты просто не привык еще. Да и не надо…

– Вино пить будем, да, – сказал Автандил. – Петь будем.

На него покосились с неодобрением.

Две фигуры приближались. Шли они бок о бок, как на прогулке в городском парке, и не замечали людей. Похоже, вдвоем им было и хорошо, и вольно.

– Слышь, бугор, – Николай заговорил шепотом, – а ты их раньше видел?

– Призраков? Нет. Только слышал о них. Не боись, они вроде безопасные. Хотя…

– Чего «хотя»?

– Да так, слухи разные ходят. Мол, увидеть призрак – дурная примета. Чушь, легенда. Магнуссон видел, и ничего, жив-здоров, ряшку отъел…

Николай шумно дышал.

– Слышь… А давно их видел этот твой Магнуссон?

– Давно, давно. Не дергайся.

Автандил на два голоса затянул грузинскую застольную. Начал даже пританцовывать. Ворона, давно уже усевшаяся ему на плечо, недовольно каркнула, потеряв равновесие, и ущипнула танцора за ухо. Фома свирепо цыкнул на обоих. Пение стало тише.

Полупрозрачные фигуры приближались.

– Ты видишь? – шипел Николай, приседая в ужасе. – Видишь?..

Фома видел. Призраки прошли шагах в сорока, и теперь стало окончательно ясно, что они не могут видеть людей. Сквозь полупрозрачные, будто из мутной воды отлитые тела был виден бурый склон холма с метелками жесткой травы. А сами тела… Фома покрылся потом, узнав в том, что шел чуть ниже по склону, самого себя. Узнал и свою полупрозрачную спутницу, да и как было не узнать. Совсем недавно расстались. Она у Борьки, и надо думать, в данный момент ученик феодала всячески клеится к ней и неумело соблазняет… Но почему она тут?.. То есть откуда здесь взялся ее призрак?!

Ну и вопрос. Откуда вообще берутся призраки? Зачем они? Для чего нужны природе?

Поди ответь. О любой странности Плоскости можно написать минимум кандидатскую, а ответить по существу – вряд ли.

Фигуры призраков ушли в дым. Фома перевел дух, отер со лба пот. Ушли – и ладно, не о чем горевать. Век бы их не видеть, феноменов чертовых. Одно приятно: развеяно заблуждение, что, мол, призраки – души умерших людей. Вот он я, живой. Можно потрогать. Живой, понятно?

Ничего они не значат, эти призраки…

– Ну, успокоились, – сказал он своей команде, с удовольствием отмечая, что голос не дрожит предательски, а, наоборот, тверд и властен. – Садимся, отдыхаем. Недолго. Дым уйдет – переберемся на тот холм. Вот тогда и вздремнуть можно будет…

Бао Шэнжуй пришел через сутки. По виду китаец ничуть не изменился с прошлого раза. Был он все такой же: маленький, с выпуклым животиком, остреньким темным лицом с развитыми скулами, скошенным подбородком, короткой верхней губой и двумя огромными резцами, торчащими из верхней челюсти не столько вниз, сколько вперед. Зубами этими он навязчиво напоминал Фоме не то грызуна, не то кого-то из вымерших в допотопные времена слонообразных. И одевался интересно: не то мандарин, не то хунвэйбин, а если приглядеться, то обоих поровну. Шапочка – точно мандаринская. До встречи с Бао Фома видел такие лишь на картинках.

А случилась она, первая их встреча, давным-давно, без малого тринадцать лет назад. Нсуэ таскал ученика по феоду, хотя и слова-то такого не слыхивал, имея о земельной собственности самые смутные понятия. Бао тоже пришел с учеником. Где теперь тот ученик? Если жив, то, надо думать, нашел свободную вакансию в другом феоде. Не дождался на месте маленького личного звездного часа. Кто ж знал, что Бао столь крепкий орешек? Рекордсмен и уникум. Двадцать второй год в феодалах! Экий кремешок. Куда против него Магнуссону с его несчастным четырехлетним стажем, а Шредеру и подавно! Да и Фоме…