V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий Страница 36

Конечно, я утрирую, когда говорю, будто разные способы поиска бессмертия развивались последовательно. На самом деле все они были испробованы ещё очень и очень давно, и только видоизменялись незначительно в соответствии с техническим прогрессом человечества. Почти каждый носитель какой-либо идеи, неважно глупа ли была его идея, или, напротив, чудо как хороша, успевал, при благоприятных обстоятельствах, поиграть на множестве полей.

Он сначала рьяно добивался реализации своей мечты, не щадя ни своего живота, ни уж тем более окружающих. Лились реки крови, уничтожались города и страны, но ему было всё нипочём. Он помнил - человеческая жизнь коротка, нужно успеть перекроить мироустройство в соответствии со своими идеалами. Попутно он активно занимался попытками биологического самокопирования, путём женитьб (часто – неоднократных) и протаскиванием к себе поближе своих родственников, мол, всё-таки родная кровь. Заодно обзаводился соратниками, понимая, что делать ставку на одну только генетику довольно глупо. Успевал позаниматься мистическими практиками и перепробовать на зуб различные церковные объединения. Наконец, устав от бессмысленных своих попыток, и понимая, что многие и многие до него уже всё это проходили, с тупым равнодушием смотрел, как его дураки-соратники строят ему памятники, а дураки-дети только и ждут случая восстать против всего, что ему дорого; или наоборот – подсиживают как раз соратники, а дети – восхваляют. Но хрен редьки не слаще, и он обязательно умирал, окружённый недругами, которые были всем обязаны ему, но не хотели продолжать его дело. А вместе с ним умирали и его идеи.

Был ли выход из такого положения вещей? Вне всякого сомнения. Выходов существует несколько, но мы сейчас поговорим о том из них, который, в результате своей реализации, стоил человечеству прогресса.

Этот выход был придуман в рамках действующей католической морали, он был настолько на поверхности, что внедрялся в Европе неоднократно.

Суть в следующем: если уж не удаётся обзавестись талантливыми детьми и последователями, а власть выпускать из рук категорически не хочется, то нужно отказаться от всех прочих идей и сосредоточиться на наиглавнейшей – самом удержании власти, как таковой. Что для этого требуется? А нужно просто сделать так, чтобы твои дегенеративные детишки и родственники, и туповатые последователи, казались на фоне плебса корифеями духа и небожителями. Искоренить конкуренцию за власть! Последователей второго и третьего типажа не подпускать к себе на пушечный выстрел! Благоволить исключительно тупым и верным. Любые сомнения в богоподобности твоего семейства – под нож! Насочинять драконовских законов по истреблению крамолы, и посадить дремучих бюрократов их исполнять. Ну и прочее, в том же духе.

Почему я говорю, что это изобретение принадлежит католической морали? А потому, как раз католичество именно такими методами и удерживало власть над паствой. В католичестве тоже не любили выскочек. И умников не приветствовали. То есть, их услугами конечно приходилось пользоваться, но держать их стоило как можно дальше от Ватикана. Кроме того, католическая верхушка уже к тому времени смогла найти один из действительно правильных ответов на вопрос наследования достижений, и делиться им с мирянами не спешила. Для мирян предлагалась служба на латыни, которую они не знали, и культ смерти, где храмы подобны гробницам; то есть устрашение и безграмотность, как основные маркетинговые приёмы.

Эти приёмы не раз успешно применяли и светские правители Европы. Но всякий раз кампанию по приведению народа в скотски-паническое состояние приходилось сворачивать. Причина тому предельно проста – боязнь военного вмешательства извне. Даже если закрыть глаза на постоянные дрязги европейских монарших дворов между собой, и прийти к общему соглашению насчёт допустимого интеллектуального развития подданных, скрепив договор согласием Ватикана, военная угроза никуда не исчезнет. Останутся ещё два источника её существования, две империи – Османская и Российская.

Наличие этих двух государственных образований столетиями отравляло кровь европейским мечтателям о конце времён и вечном своём владычестве. Им приходилось из века в век наступать на горло собственной песне, худо-бедно развивая образование и науку, с целью иметь современные вооружения. Терпеть, как следствие, всяких выскочек и потрясателей устоев. Тратить немалые деньги на вооружения, и залазить в долги. А там, где начинаются долги и деньги – появляются, как чёртик из табакерки, иудеи, и окончательно запутывают ситуацию. Даже часть самих европейских правителей плевало на все умные выкладки католиков, и начинала кампании по выходу из-под влияния Ватикана. Некоторым из них это удавалось, и они немедленно оказывались вовлечёнными в неизбежный водоворот «повоевал-поискал преемников-помер». То есть, это они сами, конечно, так думали, что всякими там реформациями ушли от Папы Римского, Ватикан же просто пережидал очередного строптивца, и держал руку на пульсе. А то и вовсе не настаивал на сохранении какой-либо страны под своим официальным владычеством, пусть дураки думают, будто свободны.

Если же мы кратко рассмотрим, что представляли собой две империи, никак не вмещавшиеся в мечту о процветании европейской элиты, то без труда поймём такую к ним враждебность. Османская империя – в большинстве своём, мусульманское государство. А ислам – это такая религия, которая должна была вызывать просто корчи зависти у католических мыслителей. Потому, что ислам в оболванивании собственной паствы продвинулся куда как дальше. Ислам в принципе своём абсолютно несовместим с интеллектуальной деятельностью (для того, чтобы в этом убедиться, достаточно хоть немного знать историю его возникновения и распространения). Но мусульмане обскакали католиков и в искусстве устрашения, то есть вообще по всем фронтам. Вместо страха, а точнее, вместе с ним, правоверным предлагался такой фунт изюма, как мусульманский рай - изумительная в своём исполнении вершина блаженства для умственно отсталых. Католический рай, который всё-таки вышел из представлений о Царствии Небесном, сравниться с таким великолепием как те же гурии решительно не мог. К тому же, Османская империя веками несла идею такую же простую, как и их религия: завоевать всё, что может быть завоёвано, разграбить, и если будет такая возможность – заставить работать на себя. О бессмертии тут никто не задумывался, с военными потерями не считался – и всё благодаря такой удобной мусульманской религии, штампующей воинственных идиотов конвейерным способом.

Российская же империя являла собой полнейшую противоположность; она исповедовала христианство, названное к тому времени православием. Россия оставалась последней крупной христианской страной, и имела наглость мешать пожирать христианские страны поменьше. К тому же, христианство – единственная мировая религия, приветствующая образование и науку, как средства познания Божьего мира. Всеобщее, замечу, образование, а не по национальному признаку, как в иудаизме. Из-за своей просветительской деятельности, Православная Церковь неизменно пользовалась огромным авторитетом в народе, и любому разудалому правителю приходилось с этим считаться. То есть, конечно находились те, кто считаться не хотел, но это порождало смуты и бунты, ужасно отравлявшие жизнь царедворцам. Поэтому, если какой-нибудь из властителей и начинал задумываться о бессмертии европейского образца (надышавшись ли воздухом мессы, или дойдя своим умом), то он понимал, что церковь этого не одобрит, а народ против церкви не пойдёт. Таким образом формировался постоянный конфликт, где с одной стороны были элиты, а с другой – Христова Церковь, конфликт, который был очень на руку католикам.

Осознав расстановку сил, дальнейшее легко понять даже в современных пособиях по истории. Как из века в век, используя весь дьявольский арсенал своего культа, католицизм методично уничтожал две империи. Всё шло в ход: военные кампании и лживые союзничества, подкупы, науськивания противников друг на друга, ложь, исторические подлоги, создание и полная финансовая поддержка любого сепаратизма, как религиозного, так и обычного. Технический прогресс позволил расправиться с Османской империей, а позже – поставить ислам себе на службу. Католицизм воспрял духом – полдела сделано. С удвоенными усилиями взялись за Россию, совершенно правильно определив главную помеху – православие. Следовало заменить христианство чем-то другим, схожим в проявлениях, но отличным по духу. Наконец, добившись успеха наскоро сляпанного атеистического мировоззрения, решили, что победа не за горами. Военные успехи коммунистической России они отнесли к явлениям переходящим, тем более, что успехи эти можно рассматривать и как серьёзнейшую угрозу существованию больших масс населения докоммунистической эпохи, которое, в силу почтенного возраста, имело куда меньшие шансы выжить в военное время, и как следствие – разрыв поколений усиливался, что несомненно сыграет свою роль в перспективе. И вот именно здесь они и ошиблись. Первый раз ошиблись самым серьёзным образом. Ведь как хорошо было задумано: в конце двадцатого века коммунистический атеизм (и Россия вместе с ним), избавившись от защитной силы своей веры (три поколения атеистов сменили друг друга, что по европейским меркам достаточно, чтобы забыть любые свои корни), свалят насквозь фальшивую коммунистическую модель, и перестанут представлять какую-либо угрозу на веки вечные. До наступления царства скотской покорности оставалось совсем чуть-чуть.