Роберт Сильверберг - Журнал "Если" 1999, номер 11 Страница 36

В самый последний момент я заколебался.

– Они не обвинят вас в пособничестве?

– Нет, – сказала Смита, вручая мне узелок с едой. – Вилт побегает и даст себя поймать. Они приведут его сюда, а мы скажем, что лорин отправился в убежище за молоком и сильно испугался, когда за ним погнались.

Я не понял, как можно раздобыть в убежище молока и как лорин сообразил, что ему надо делать, но времени на разговоры не оставалось.

– Спасибо, – поблагодарил я и спустился на дорогу. Широкое лицо Смиты нависло надо мной.

– Иди в Носс. Повинись. Потолкуй с девушкой.

– Обязательно, – пообещал я. – Еще раз большое спасибо.

Я свернул в лес по правую сторону дороги и захромал на юг, оберегая ногу, отбрасывая в сторону любознательные ветви анемоновых деревьев. С анемонами надо обращаться грубо, но не слишком, это вам скажет любая стригальщица.

Солнце стояло ниже, чем я думал. Скоро взойдет Ракс, а значит, мне придется провести ночь в лесу. До Носса еще целый день ходьбы, и на этом пути, насколько мне известно, нет никакого жилья. Правда, Смита щедро снабдила меня шкурами, но этого вряд ли хватит. Даже охотники Станса, невзирая на утепленные тенты, собираются ночью у центрального костра, бдительно приглядывая друг за другом. Но я-то оставался один, без тента и костра, и шансы на то, что меня охватит безумие, были как никогда велики.

Я ощутил страх, но взял себя в руки и огляделся. Лес был уже не такой густой, и в нескольких сотнях шагов к югу виднелся небольшой холм с низкой порослью наверху. На его вершину я взобрался уже почти без сил. Щиколотка пульсировала невыносимой болью. Солнце спустилось к горизонту, кругом лежали длинные тени. Я зажмурил глаза и вознес краткую молитву Фа, что говорило о явно необычном состоянии моего духа.

Потом я открыл глаза и увидел простиравшуюся к югу пустошь. Моховые болота, низкие холмы, небольшие купы деревьев. Кое-где струйки ручьев, а на горизонте краешек моря. Ни домов, ни даже дымка. Никаких признаков человеческой жизни. Ничего.

Я поискал в памяти намек на похожую ситуацию, в которой мог очутиться один из моих предков. Тщетно. В последнее время я пренебрегал преждевидением, а теперь уже поздно пытаться.

Был лишь один возможный выход из положения. Смит, конечно, давно уехал, но я могу вернуться на дорогу, найти Станса с его ополченцами и сдаться на милость победителей. У них есть все необходимое для выживания. По крайней мере, я дотяну до утра, если только Станс не решит прикончить меня на месте, не утруждая себя формальностями публичного суда.

Я развернулся и заковылял обратно на север.

Когда я вернулся к анемоновым деревьям, мне показалось, что я слышу звук шагов. Я остановился и прислушался. Сомнений быть не могло: это кто-то из членов охотничьей команды!

– Дядя Станс! – От великого облегчения я даже вернул ему почетный титул. – Я здесь! – Никогда я столь пылко не желал увидеть старого дурня, как сейчас.

Рядом затрещали кусты, и оттуда выскочил лорин. Он смотрел на меня круглыми глазами, прижимая палец к губам.

– Вилт!

Вилт схватил меня за руку своей мохнатой лапой и потянул. Он хотел, чтобы я снова повернул на юг.

– Харди! – донеслось издалека. – Ты где?

Вилт опять потянул меня за руку, гораздо настойчивей. Это был момент выбора, и я на миг задумался, как оценят его мои потомки… если они у меня будут, конечно.

Я могу выбрать Станса и хоть какую-то определенность.

И я могу выбрать лорина и полную неизвестность.

Однако в этом Вилте было нечто, внушающее доверие. Я позволил ему увести себя. Лорин побежал, держа меня за руку, а я неуклюже тащился за ним. Крики стали громче, когда мы начали обходить холм, на котором я уже побывал. Я зацепился больной ногой за корень и рухнул в резком приступе боли. Вилт начал тормошить меня, издавая неясные звуки и куда-то указывая, потом немного отошел и раздвинул нижние ветви колючего куста.

Только ненормальный рискнет приблизиться к кустарнику, который охотится на крупных животных, убивая их своими длинными шипами.

Но я увидел надежду и пополз вперед.

И куст не шелохнулся, успокоенный, как и другие существа, одним лишь присутствием лорина. Я пробрался меж шипов без единой царапины, заполз в песчаный тоннель, прикрытый его свисающими ветвями, и тут последние силы оставили меня. Вилт присел рядом и положил мне на лоб прохладную ладошку.

– Он должен быть где-то здесь. – Голос прозвучал чересчур близко.

– Глупый юнец, – громыхал Станс. – И он надеется пережить эту ночь?

– Должно быть, Смит специально послал лорина, чтобы нас отвлечь.

– Глупости, – возразил третий голос. – Как, интересно, ты объяснишь лорину, что надо делать?

– Этот лорин у Смита давно, а они смышленые зверюшки.

– Ну ладно. У Харди нет ни единого шанса выжить, – самодовольно заявил Станс. – И этим бегством он полностью доказал свою вину! Я готов признать, что Смит тут ни при чем. Думаю, Харди спрятался в куче какого-нибудь хлама, а после воспользовался суматохой с лорином.

– Ага. И лорин был одет точь-в-точь как твой племянник?

– Забудь об этом. Пошли, уже темнеет. Нам лучше вернуться к локсам.

– Надо бы еще поискать, – сказал кто-то с сомнением. – Не погибать же парню из-за собственной глупости.

– Да, это трагично, но так будет лучше для всех! – провозгласил мой дядя напыщенно. – Подумайте сами, сколько раздоров принесет нам официальный суд? Ради мира в Иаме и дружбы с Носсом я готов пожертвовать своим кровным родственником!

– Это делает тебе честь, Станс.

Голоса удалились, и я остался один на один с загадочным существом.

Тоннель был длинный и узкий, я с трудом протискивался в него ползком вслед за Вилтом. Скоро мы оказались в полной темноте. Я чувствовал, что от нашего тоннеля то и дело ответвляются другие ходы, и чтобы не сбиться с пути, держался за ногу своего мохнатого приятеля. Мы ползли и ползли, до бесконечности. Было не холодно, но колени я, казалось, протер до дыр. Сколько же нам еще придется ползти, размышлял я, и что нас ждет в конце пути.

Все знают, что лорины живут в земляных норах; ходят даже слухи, что невдалеке от Иама у них есть большое подземное убежище, но это все, что нам известно. Ни у кого не возникало желания сунуть нос поглубже. Мы не охотимся на лоринов и не разводим их ради мяса; возможно потому, что они немного напоминают уменьшенных и заросших мехом стилков. Короче говоря, лорины по большей части предоставлены сами себе.

Но одно мы знаем наверняка: эти существа чрезвычайно дружелюбны. Они готовы прийти на помощь в беде. У них вообще нет отрицательных свойств, и, на мой взгляд, было бы гораздо лучше молиться лоринам, а не солнечному богу Фа, или Великому Локсу, или всякой прочей ерунде. По крайней мере, они способны нас услышать.

Как-то я обсуждал лоринов с отцом, и он сказал мне, что во всем своем преждевидении ни разу не натолкнулся на какую-либо существенную информацию о лоринах. Только примеры их доброй натуры и готовности придти на помощь! Правда, существуют легенды, согласно которым прежде лорины умели говорить, но потом разучились, поскольку развили телепатические способности.

Считается, что легенды – воспоминания древних людей, чья кровная линия прекратилась, и потому ни одну из них не может вспомнить ни один из ныне живущих преждевидцев. Так что легенды передают из уст в уста, они постепенно обрастают всякими выдумками и, в конце концов, становятся немногим лучше лжи.

На такой лжи и основана наша религия: солнечный бог Фа в форме Великого Локса вырвал однажды наш мир из объятий преступного Ледяного Дьявола – Ракса. И еще одна ложь: Козел-прародитель, сидя на своем облачке, порождает всех и вся. И еще легенда о Дроуве и Кареглазке – бессмертной паре, которая спасла наш мир, когда Ракс чуть было снова не одержал победу. Согласно легенде, лорины играли решающую роль в этой героической саге.

А теперь и я вручил свою жизнь лорину.

Внезапно я почувствовал, что почва под моими коленями стала мягкой, сухой и рассыпчатой, как песок. Стены тоннеля расширились и пропали. Я отпустил ногу Вилта и широко развел руки. Ничего. Мы явно вползли в просторную пещеру. Вилт опять схватил меня за руку и дернул вверх. Я послушно встал. Вокруг меня шелестели легкие шаркающие шаги, я слышал странные чмокающие звуки, словно кто-то присосался к бурдюку с водой.

Я был в убежище лоринов.

Мы всегда знали, что такие убежища существуют, но, насколько мне известно, я стал первым человеком, который туда попал. Я понял, что проведу эту ночь в безопасности.

– Спасибо, Вилт, – сказал я и отпустил руку мохнатого приятеля. Шагнув вперед, я сразу наткнулся на что-то, свисающее с потолка: оно откачнулось и, вернувшись, легонько шлепнуло меня по лбу. Я схватил эту штуку. Она была теплой, податливой и казалась частью какого-то живого создания.