Анатолий Радов - Студия "Боливар" Страница 37

И потому я тёр, до боли, до жжения в клеточках кожи.

Когда же кровь была полностью оттёрта, я медленно поднялся, и уже ничего не опасаясь, неторопливо захромал к стене на той стороне территории, ставшей теперь по сути ничьей. Боливар мёртв, и вся эта стена стала теперь лишней в этом мире, в котором не так уж много лишнего. Это там, в настоящем мире полно ненужных вещей.

Шаги причиняли мне боль, тело болело и стонало. Я дважды ударялся об эту махину со всего маха, и мне стало казаться, что у меня сломаны несколько рёбер. Я принялся глубоко вдыхать, прислушиваясь к ощущениям в груди, и мне вдруг подумалось, что если рёбра и в самом деле сломаны, то никто мне здесь не поможет. Здесь нет больницы с травматологическим отделением, и если мне не удастся выбраться, то дальше меня ждут жуткие страдания, или даже смерть. Напряжённо ощупывая свои бока, я старался понять, целы кости или нет, но мне то казалось, что нет никаких повреждений, то вдруг я ощущал, как какое-нибудь ребро неестественно выпирает. Так и не разобравшись в своих рёбрах, я плюнул на это дело, решив попросту не обращать на них никакого внимания.

— Хрен с ними — буркнул я насупленно — Всё равно  ничего не исправлю.

Я увидел стену и прибавил шаг, вновь вспомнив о звонке. Схватка с Боливаром совершенно затмила все предыдущие мысли, но теперь страх опоздать снова вернулся в мою голову, заставляя меня ускоряться, несмотря на всю имеющуюся в теле боль.

И уже карабкаясь вверх, стиснув зубы, я вдруг почувствовал врывающуюся в меня пустоту, липкую и безжалостную, и я, уткнувшись лицом в ствол дерева, заплакал.

29

Когда слёзы кончились, я просто продолжил карабкаться вверх, даже не пытаясь стереть капли влаги с лица. Мне было всё равно. Я очистился от всей грязи, накопившейся за последние дни и ночи, все эти времена тьмы и света, мелькавшие, как крылья бабочки, как пейзаж за окном скорого поезда. Я так устал от всего, но теперь, опустошившись и очистившись, я ощутил, как новая сила наполняет меня, и вдруг понял, что теперь никакая судьба не остановит меня, не свернёт с пути, теперь я просто буду идти, наплевав на все преграды.

Я спустился со стены и медленно зашагал к шалашу Алекса, внутренне жалея, что не собрал разлетевшиеся из разорванного портфеля листы. Сейчас мне не хотелось никому ни о чём рассказывать, лучше было просто бросить портфель у входа в шалаш, и пусть Алекс сам читает. Но портфеля не было. Не было ни одного листа, и я понимал, что мне придётся всё ему объяснять.

— Не сегодня — решительно сказал я себе — Только не сегодня. Я ещё слишком усталый и пустой. Мне нужен отдых, простой человеческий отдых.

Увидев шалаш, я слегка прибавил ход, и подойдя метров на тридцать, крикнул.

Алекс вылез из шалаша и, наверное так же, как я смотрел на подыхающего Боливара, уставился на меня. Его глаза округлились и лицо стало напряжённым. Я представил свой нелепый, оборванный вид, представил что он сейчас лицезреет, и устало улыбнулся.

— Что случилось? — глухо спросил Алекс, когда я приблизился.

— Много чего — выдохнул я.

Я сел на землю и стал растирать ушибленную ногу.

— Есть вода? — тихо спросил я.

— Есть — кивнул головой Алекс и на несколько секунд исчез в шалаше. Я снял кроссовок и стал шевелить пальцами. Боль отдавалась где-то в кобчике.

Алекс вылез из шалаша с почти полной банкой и подал её мне. Я отвлёкся от своей ноги и боли в ней, и  принялся жадно, большими глотками вливать в себя живительную влагу. Когда жажда была утолена, я поставил банку на землю, и еле слышно проговорил:

— Я убил Боливара.

Алекс молчал секунд двадцать, после чего вдруг громко рассмеялся. Он смеялся долго, а я смотрел вдаль, наслаждаясь физическим покоем. Наконец, страх вышел из него полностью и он посмотрел на меня.

— Да-а, блин — всё что он нашёл сказать в тот момент.

Я улыбнулся.

—  Сам до сих пор не понимаю, как получилось — сказал я — Наверное, мне помог портфель Первого. Я бросил его в морду этой твари и только этим и отвлёк. Если бы не портфель, этот долбаный Боливар  бросился бы на меня, и тогда... Кстати, а сколько прошло дней?

— Пять — сказал Алекс.

— Ты не звонил?

— Нет — Алекс пожал плечами — Я не собирался звонить и через семь дней, и даже дольше. Когда ты ушёл, я решил, мало ли что может произойти. Вдруг тебя что-то задержит? Кто ж его знает, что там, на той стороне.

— Ничего интересного — сказал я — Такой же лес, такие же крысы. И даже шалаш такой же есть.

— Шалаш?

— Да. Видимо Первый соорудил. Ему всё же удалось пройти через территорию Боливара, и он там прожил какое-то время. Но сейчас его там нет. За пять дней по крайней мере он не появился.

— Может он выбрался из этого мира? — спросил Алекс и его голос слегка дрогнул от волнения.

— Наверное так и случилось — сказал я.

— Так откуда же тогда была та кровь, там, на траве?

— Он взял с собою немного крысиной, побоявшись, что ты всё же отправишься за ним, и разлил её в трёх местах. Вот на одно такое место ты и наткнулся.

— Вот же гад — выругался Алекс — Я из-за него двадцать два года не мог преодолеть страх перед монстром. Сидел здесь, как заяц под кустом. Блин, ты убил Боливара.

Алекс замотал головой.

— Наверное, его должен был убить я. Или погибнуть.

— Уже ничего нельзя изменить.

— Да — Алекс задумался.

— Слушай — тихо проговорил я — Мне нужно немного отдохнуть. Я что-то до безумия устал.

— Конечно.

Я видел, как он хочет знать всё, прямо сейчас, но я не мог. Я проваливался в мягкую, обволакивающую вату, рывками, потом снова возвращался и вновь проваливался. Словно сон стал кошкой, и играл со мною своими пушистыми, но обрамлёнными острыми коготками, лапами. Но я был не в силах играть, и потому забравшись в шалаш, я тут же повалился на бок и полностью отдался на милость сна-кошки.

Пока я спал, Алекс добыл небольшую крысу, и когда я зевая, вылез из шалаша, он почти заканчивал её жарить.

— Они приходили? — спросил я, присаживаясь на бревно возле костра.

— Через час, после того, как ты ушёл. Я сказал им, что ты направился по дороге, хотя, вряд ли, они поверили.

— А Инри?

— Он молчал. Но по его виду был понятно, что он сильно обижен. Он понял, что это я спас тебя, и когда они уходили, он посмотрел на меня так, что я увидел каждую  мысль в его сраной башке. Я думаю, он решил и меня убить. Конечно, он побаивается. Вдруг они его не послушаются? Им ведь лучше иметь меня в живых, чтобы я приносил  мясо.

— Со временем он найдёт способ, как их заставить — сказал я.

— Это понятно.

— Но прежде, чем он этот способ найдёт, мы успеем отсюда убраться.

Алекс внимательно посмотрел на меня.

— Я много чего узнал — начал я — Многое конечно очень туманно, но в основном всё, как на ладони. Я когда проснулся, проверил телефон. Я уж побоялся, что он всё же разрядится, но слава богу, всё в порядке. Тебе было бы лучше таскать его с собой, а не оставлять на пеньке. Вдруг бы деревенские захотели его украсть?

— Они были здесь всего раз — сказал Алекс — Чаще появляться им и не имеет смысла. Что им тут делать? А брать его с собою в лес я просто побоялся. Представь если б меня какая-нибудь огромная крыса убила. Вариант конечно почти исключённый, но мало ли. Потому я его и не брал с собою ни разу.

— Ну, вообще-то правильно — согласился я — Так вот. Мы сходим в деревню, заберём Алину, и потом я позвоню режиссёру. Думаю, он не сможет отказать мне во встрече. А там уж я его заставлю нас отпустить.

— Это будет опасно — сказал Алекс — Они теперь, наверное, и посты выставляют. Хм. Или что-нибудь вроде того. Я думаю Инри больше других не поверил, что ты ушёл по дороге. Он думает, что ты прячешься в лесу.

— Не опасней чем шляться по территориям всяких там монстров — я усмехнулся — Пусть выставляют свои грёбаные посты, ты же этот лес вдоль и поперёк исходил. Ты же меня во время тьмы нашёл, правильно?

— Можно попробовать — согласился Алекс — А почему это ты решил забрать Алину?

— А ты разве против?

— Нет, конечно. Просто интересно, с чего такая тяга. Причём, не взирая на опасность.

— Я же тебе говорил, она не привыкла к здешней жизни, и не смирилась. Да к тому же этот ублюдок Инри никак не оставит её в покое.

Алекс промолчал, а я подумал, как рассказать всё то, что я знал? Слишком многое было туманным, скомканным, неопределённым.

Алекс сидел задумавшись, с напряжением глядя на тлевшие угли костра. И я начал говорить.

— Знаешь Алекс — сказал я — Когда я читал там, то что было в портфеле Первого, мне казалось всё полным бредом, бессмысленными кусочками пазла, но теперь, когда прошло немного времени, я кажется начинаю видеть картину целиком. Ещё не все маленькие пазлики легли на свои места, но рисунок уже почти понятен. В портфеле было два текста. Один отпечатан на машинке, второй написан карандашом. Я думаю, тот, что отпечатан, был у Первого с самого начала, а другой, он написал уже здесь, в этом мире. И сам по себе напечатанный текст не дал никаких разгадок. Полнейший бред. Хотя, бредовый не сам текст, а суть. Этот текст обо мне.