Далия Трускиновская - Феминиум (сборник) Страница 38

– Выпусти меня, – тихим сипловатым голосом произнесло существо.

Трогательные просительные обертоны могли обмануть кого угодно, но господин Мюллер только мрачно хмыкнул и вынул из кармана свежий номер «Северингерт».

– Выпусти меня, – еще более несчастным голосом, с прискуливанием, повторило существо.

– Как твое имя? – спросил он вместо ответа.

Существо оскалилось и взрыкнуло, но тут же опомнилось, и из-за решетки послышался сдавленный всхлип, перешедший в щенячье поскуливание.

Господин Мюллер выключил магнитолу и развернул газету. Под продолжающееся скулеж господин Мюллер вслух читал политические новости, как делал это уже который день подряд. У него не было уверенности, что его слушают, но он читал ровно и внятно, как если бы у него была аудитория по крайней мере человек в десять.

Озвучив обзор политических событий Европы, он поднял глаза и, повысив голос, сказал:

– Слышишь? Высокий Гость завершает турне по Европе и сегодня в шесть двадцать по Гринвичу отбывает на родину.

Господин Мюллер отнюдь не был садистом, но и мазохистом тоже – скулеж ему порядком надоел, и он был рад, когда вой прекратился. Существо кинулось на решетку, вцепилось в прутья и в дикой ярости громко и злобно завыло. Клетка тряслась, но господин Мюллер надеялся, что она выдержит. Можно было только порадоваться, что подвал расположен под зданием старинной постройки, иначе его обитатели могли бы решить, что началось землетрясение.

Жуткий вой не помешал господину Мюллеру читать газету дальше. Он оторвался от нее лишь тогда, когда стихло. Посмотрел: существо сидело на полураскрошенном куске поролона и зубами надрывало бумажный пакет с молоком.

Господин Мюллер добродушно посмотрел, как существо пьет молоко, заедая его хлебом и сыром, и пробормотал ободряюще:

– Ешь-ешь…

Насытившись, существо поскулило еще с полчаса, потом затихло.

Господин Мюллер поднял глаза от газеты: кажется, оно спало, свернувшись клубком на драном листе поролона. Это было что-то новенькое, до сих пор он не замечал, чтобы существо спало.

Господин Мюллер посмотрел на часы, была половина восьмого.

– Хм, занятно.

Он устроился в кресле поудобнее и продолжил чтение газеты про себя.

Минут через сорок, когда он начал подумывать, не пора ли домой, он еще раз глянул в клетку и увидел пару трезво смотрящих на него глаз. Взгляд был непривычно осмысленным.

Минуту или две царило молчание.

– Выпустите меня, – услышал он смертельно усталый голос.

Помелив с минуту, господин Мюллер решился. Он встал и приблизился к клетке, все еще не решаясь подойти вплотную.

– Как твое имя?

Секундная пауза показалась ему очень долгой.

– Шано, – наконец прозвучал ответ, – Шано Шевальер.

Господин Мюллер смотрел долго и внимательно. Наконец, что-то решив для себя, он достал из кармана ключ и подошел к самой клетке.

– Хочу предупредить. Если ты меня убьешь, тебе все равно не выйти, – на всякий случай сообщил он.

– О господи, патрон, да кому вы нужны, – был усталый ответ.

2

Господин Мюллер точно не заметил, когда это началось у Шано. Для него самого все началось с того, что он нечаянно спихнул со стола сахарницу.

Сахарница раскололась на три больших фарфоровых черепка и цветную мелочь. На полу образовалась сладкая горка. Господин Мюллер чертыхнулся про себя и полез в стенной шкаф за совком и щеткой. Но, вероятно, день у него выдался такой – ронятельный, что ли: неловко взявшись за ручку щетки, он ударил ею по полке, заставленной ненужным хламом, избавиться от которого все никак не доходили руки, и оттуда посыпались какие-то коробки. Тогда он, чертыхнувшись вторично, уже вслух, прислонил щетку к стене и принялся водворять коробки на место. Но тут же замер, обнаружив в глубине полки вещь, которой там никак не должно было быть.

Он переложил коробки на пол, оставшиеся – на другие полки или сдвинул в сторону и снял с полки футляр для снайперской винтовки, выполненный в форме кейса; судя по весу, он вовсе не был пуст.

Старательно обойдя горку сахару, господин Мюллер перенес футляр к себе на стол, устроился в любимом кресле. Изящные замочки отщелкнулись, господин Мюллер откинул обтянутую черным крышку.

Новенькая снайперская винтовка лежала на пластиковом подложье во всем великолепии. Отдельно – ложе темного дерева с матовыми, вороненого металла деталями цевья, затвора и компенсатора, с рамкой оптического прицела; отдельно – ствол; отдельно – удобный, с регулировкой под плечо, приклад; и, каждый в своей нише, покоились: оптический прицел в мягком замшевом мешочке, два, разной длины, глушителя, пустой магазин на три патрона, коробка с масленкой и протиркой, шомпол. Судя по подбору, перед господином Мюллером лежал не просто набор для богатого стрелка-спортсмена или охотника-профессионала от фирмы Герхарда Иоганнеса Штрауса, а самый настоящий рабочий инструмент класса «люкс», предел мечтаний любого профессионала совсем иного плана. Такой не купишь запросто в оружейном магазине. Это вещь если не штучная, то уж точно узкоспециализированная. Два глушителя: полегче для открытых пространств и подлиннее для помещений, и это при том, что глушитель – предмет, для всеобщего пользования запрещенный. Возможность работы без приклада и пристроившаяся в крышке футляра раздвижная сошка – все говорило именно об этом. И прицел наверняка с приспособлением для ночной стрельбы. Господин Мюллер вынул из ниши замшевый мешочек. Так и есть: цейсовская оптика с безбликовыми линзами и инфракрасной насадкой с внутренним питанием.

Господин Мюллер аккуратно вернул прицел в мешочек, а мешочек на место. Затем так же аккуратно, за срезы, поднял ствол и поднес его к носу. Запаха почти не было, но из него явно недавно стреляли, после чего тщательно вычистили.

– Так-так-так, – то ли пробормотал под нос, то ли подумал господин Мюллер.

Оставив футляр с винтовкой лежать на столе, господин Мюллер переместился обратно к стенному шкафу и, поискав, обнаружил на той же полке поясную сумку Шано, а в ней коробку с патронами, темные очки, которых Шано сроду не носила, и пару тонких кожаных перчаток, из тех, какими пользуются велосипедисты, гонщики или… или киллеры в американских боевиках. Впрочем, господин Мюллер знал, что не только в боевиках.

Ситуация становилась все более и более интересной.

Оставив оружие на столе, а сумку прибрав в свой сейф, господин Мюллер навел порядок на полу и в шкафу, потом сел в кресло, тяжелым взглядом уставясь на винтовку, протянул руку к телефонной трубке.

Полчаса спустя он точно знал, что по крайней мере винтовку с этим номером ни одна европейская полиция или спецслужба не разыскивает ни по одному из находящихся в разработке дел о терроризме или заказном убийстве. Правда, кто сказал, что номер на оружии соответствует заводскому?

Тогда господин Мюллер набрал еще несколько номеров и попробовал отследить путь винтовки от заводов Герхарда Штрауса до шкафа с различным хламом в своей конторе. Это оказалось столь же несложно, сколь и бессмысленно. Оружие с данным номером числилось как «элитарное стрелковое» и было продано около года тому назад какому-то элитарному же стрелковому клубу за границами Северингии. Где, что тоже вполне естественно, следы его терялись в сиреневом тумане.

И все.

И: «Фирма-изготовитель не несет ответственности за нецелевое использование выпускаемой ею продукции и нефабричные доработки и изменения конструкции»; пункт 236, параграф 14 «Уложения о торговле оружием». Точка. Одним словом: я не я, и винтовка не моя. Обычное, надо заметить, дело. Или винтовка со всеми аксессуарами изготовлена на тех же заводах Штрауса, и тогда под вывеской «элитарного стрелкового клуба» числится какое-нибудь полулегальное агентство вербовки наемников – «диких гусей», а то и какая-нибудь спецслужба одного из «дружественных» Северингии государств. Хотя не обязательно и «дружественных»: Герхард Штраус – вполне самостоятельное и весьма влиятельное частное лицо и поплевывает на интересы родной отчизны, когда дело касается прибылей. Или запрещенные законом «навороты» действительно не имеют ни какого отношения к фирме-изготовителю и сделаны в подпольных цехах пресловутого «элитарного стрелкового клуба» самостоятельно. Хотя и в этом случае не исключено, что под видом «стрелкового клуба» выступает подставная фирма самого же Герхарда Штрауса: продать оружие самому себе и, снабдив соответствующими «нефабричными доработками», пустить налево – вполне даже изящная комбинация и неплохой способ избежать ненужных вопросов от налоговой полиции. В обоих случаях концов не сыщешь.

Все эти измышления и изложил господину Мюллеру в телефонном разговоре старший инспектор полиции Коэн, к которому тот тоже обратился за консультацией.

– Да что я тебе объясняю, – закончил Коэн. – Ты и сам не хуже меня знаешь.