Дин Сухов - Юрей теу Страница 39

– Вы случайно упомянули, что у вас итальянские корни, мистер Виджэй, – желая поддеть самолюбие земляка «великого дуче», двусмысленно выразилась Петти.

– А что, это так заметно? – воткнув в отвислые бока кулаки, подозрительно выпучился на Петти мистер Виджэй.

– Это я так, прошу вас, не обращайте на меня внимания, – нагнав на личико тень святой невинности, смущенно потупилась Петти.

– Хорошо, если вам еще интересно, мисс Петти, то я продолжу, – возвращаясь к прерванной теме, с жаром продолжил «новый миссия». – Вы что-нибудь слышали о таинственном особняке Винчестеров или об ужасах Амитивилля?

– Конечно, в детстве я обожала читать о всяческих страшилках и загробных ужасах, – снисходительно пожала плечами Петти.

– А мы с Арнфрид не только читали об этих самых страшилках, но и воочию видели многих мрачных персонажей этих самых страшилок, – фанатично блеснул глазами мистер Виджэй.

– Ну и какое у вас осталось впечатление от встреч с нечистой силой?

– Отвратительное, мисс Петти! – снова попыталась разбавить разговор своим присутствием викканка Арнфрид.

– Отчего так?

– Я, если честно, побаиваюсь мертвых и возможно, поэтому так часто напиваюсь. Но за наши снимки неплохо платят богатые придурки, обожающие все необычное и причастное к смерти и это немного мирит меня с тем, чем мы с мужем занимаемся, – чистосердечно призналась в своих страхах Арнфрид.

– И в то же самое время, моя жена не прочь иногда поболтать с каким-нибудь очередным призраком, – натянул на упитанное рыло фальшивую улыбку коммивояжера мистер Виджэй.

– Неужели призраки умеют разговаривать? – скептически отнеслась к услышанному Петти.

– Дорогая, расскажи как в прошлую осень, когда мы ездили в Сан-Хосе, ты повстречалась с покойной Сарой Винчестер.

– Б-р-р, чур меня! – содрогнулась Арнфрид при упоминании имени вдовы знаменитого Вильяма Винчестера. – Никогда не забуду, как эта мертвая ведьма пыталась заставить меня слушать ее игру на рояле.

– Вы шутите, мисс Арнфрид? Как такое может быть? – воплотилась в образ неверия Петти.

– Я тоже никогда бы в это не поверила, если бы сама этого не видела, милая Петти, – демонстрируя первобытный страх в глазах, тяжело вздохнула Арнфрид. – Я после той встречи долго не могла спать без света. Мне все время мерещилось, как мертвая Сара тащит меня за собой в какую-то дыру.

– Зато вспомни, дорогая, сколько мы выручили денег за снимок играющей на рояле Сары Винчестер, – игнорируя надломленное душевное состояние жены, воскликнул неунывающий мистер Виджэй.

– Деньги, деньги, все тебе мало, Виджэй! – тихо всхлипнула Арнфрид и, плеснув в бокал вина, с жадностью осушила его до дна.

– Ты забыла, на что мы потратили эти деньги, милая? – промокнув слезы жены чистой салфеткой, нежно проворковал «новый миссия».

– Да, конечно, ради поездки в мир нормальных людей, стоило рискнуть. Все отлично, милый, со мной все в порядке, – утешившись вином и вниманием мужа, послушно поникла головой Арнфрид.

Петти стало ее откровенно жаль, но в то же время, она вдруг возненавидела своего спасителя. Теперь он ей показался не умным и проницательным чудаком, а обычным алчным до наживы «сухарем», равнодушным к страданиям близкого ему человека.

– И что это была за поездка в мир нормальных людей? – обдав мистера Виджэя осуждающим взглядом, сурово насупилась Петти.

– Христиания, мисс Петти! Мы потратили все наши вырученные за фотографии деньги на поездку в Христианию! – не обратив внимания на суровый тон Петти, радушно улыбнулся «новый миссия».

Вы были в Христиании? – мгновенно смахнув с лица gloomy snoot, расцвела Петти.

– О, да, мы там были! – многозначительно ткнул пальцем в надпись на своей футболке Виджэй.

– Это правда, что там открыто продают марихуану?

– Самый лучший и недорогой «хэш» продают на Pusher street. Мы прожили в Христиании почти три месяца, и это были одни из самых лучших дней в нашей жизни. Я больше нигде не встречал таких замечательных и душевных людей как там. Знаете Петти, мои родители были хиппи. Она зачали меня в то самое знаменитое Лето любви в Сан-Франциско. Хайт-Эшбери кипел в те дни. Тогда там собрались лучшие люди со всего мира. Они ненавидели войну и пели о любви: They saw we,re young and we don\'t know. We won\'t find out until we grow. Well I don\'t know if all that\'s true. Cause you got, me and I got you…

– Babe, I got you babe. I got you babe. – подхватила вместе с Виджеем припев легендарной песни, Петти.

– …Да, да, вы тоже знаете эту песню! – прищелкнул от удовольствия пальцами «новый миссия».

– А где теперь ваши родители?

– Их уже давно нет на свете…Героин.

– Простите.

– Вам не за что извинятся, мисс Петти? Не вы ведь посадили их на иглу…Мне иногда снится, как отец играет на гитаре, а мама при этом кружится в медленном танце. Они были такие воздушные и отстраненные от всей этой дешевой мирской суеты. Мама так заразительно смеялась, а отец любил сажать меня себе на плечи и таскаться со мной по всему городу. Когда я бываю в Сан-Франциско, то мое сердце неизменно сжимается от тоски. Когда их не стало, город, словно опустел для меня.

… Они никогда не были в Христиании, но всегда мечтали туда съездить…Не вышло.

– Именно поэтому вы и поехали в Данию?

– Отчасти да, мисс Петти. Этой поездкой я решил увековечить память своих родителей. Я не особый почитатель социальных коммун и, независимо от идеологической направленности, презираю тягу к любым формам стадности. Но в Христиании мне понравилось и если у меня вдруг появится очередная возможность посетить это райское место, то я обязательно ею воспользуюсь.

– Еще бы, милый, едва ли бы ты нашел такое место в Америке, где столько курят?! – язвительно заметила едва теплая Арнфрид.

– Не это главное, милая. Главное ни что и сколько ты куришь, а с кем именно ты куришь, – съехал на скользкую философию «новый миссия».

– Когда в твоих кишках плескается два галлона вина, а легкие плотно накачены «хэшем», то можно приятно общаться даже с дерьмом, плавающим в канализации, – попыталась оспорить теорию мужа упрямая викканка.

– Да, у тебя богатый опыт в подобных делах, милая. Я уже не раз был свидетелем того, как после двух галлонов вина, наш домашний унитаз становился для тебя лучшим другом, – саркастически ухмыльнулся Виджэй.

– Ха, ты думаешь, я забыла, как в Осло в парке скульптур Вигеллана, ты голышом пытался забраться на вершину Монолита и оживить каменного ребенка? Своей выходкой ты распугал всех туристов и если бы не полиция, я не знаю, чем бы все это закончилось, – задетая за живое, решила досадить мужу Арнфрид.

– Хм, это все Янус со своими пирожными с марихуаной, – смущенно потупился Виджэй.

– Янус, да если бы не Янус, ты бы еще до сих пор находился в гостях на Jernbanetorget 6. Очень уж местные «копы» не хотели тебя отпускать, – продолжала беспощадно добивать муженька стервочка Арнфрид.

– Что ж, всякое в жизни случается, – невнятно пролепетала в защиту своего спасителя «замазанная» выше головы скандалистка Петти Чарли. – Вы давно вернулись оттуда?

– В конце апреля, – сухо ответил «новый миссия».

– Мы бы жили там и дольше, но нас поперли из Христиании, – оказалась более словоохотливой Арнфрид.

– Неужели из-за climbing sculpture?

– Нет, причина была более серьезная. В феврале Верховный суд Дании вынес решение по кварталу сквоттеров Христиании, позволяющее выселить с ее территории всех жильцов. Надеюсь, вы слышали, что такое сквоттерство? – решил продолжить Виджэй.

– Незаконный захват чужой собственности с целью проживания?

– По большему счету, именно так. Сорок лет назад первые хиппи самовольно заняли пустующие казармы военного ведомства, и с тех пор вопрос о праве на недвижимость этого района остается открытым. Несмотря на открытое игнорирование законодательства Дании, свободные граждане Христиании никогда не были застрахованы от полицейских рейдов и проверок. В апреле полиция провела очередную крупную облаву, целью которой было обнаружение торговцев наркотиками. Возмущенные наглым произволом законников, свободные граждане Христиании объединенными усилиями постарались выгнать их со своей территории. В ход пошли камни, и пустые бутылки. Это было похоже на настоящую анархическую революцию! Мы воздвигли баррикады и, забравшись на них, кричали в лицо озверелым «копам»: Bevar Christiania!

– Ха, как же все быстро заткнулись, когда полицейские применили против нас слезоточивый газ! – остудила революционный пыл мужа хладнокровная Арнфрид.

– Сволочи! – безнадежно поник головой пятиминутный революционер.

– А потом нас запечатали в наручники, крепко надрали задницы в полицейском участке и, установив наши личности, направили в аэропорт «Gardermoen»…Хм, особенно досталось Виджэю. Когда «копы» узнали, что это его вторичный «залет», то ему запретили въезд в их страну до конца его жизни, – завершила рассказ об их героической эпопее в Христиании, викканка Арнфрид.