Вадим Панов - Дипломатический вопрос Страница 4

Вдавила жетон в железное нутро и дернула за рукоять.

Линда и Айвен пришли в себя первыми. Самые молодые из выживших. Ему двадцать четыре, за плечами неудачный брак с сокурсницей и вялое начало карьеры на научном поприще. Семья жила вдали от города, в провинции. Ей едва исполнился двадцать один. Она рыдала, вспоминая родителей, но рядом оказался Айвен. Примерно через неделю после трагедии Линда осталась ночевать в его апартаментах, и с тех пор молодые люди не расставались.

И свое решение они изменили первыми. И не стали делать из этого секрета, сообщили всем, что месть, на их взгляд, не красит землян перед галактическим сообществом. А еще через пару дней Бор накачал Айвена виски в баре, и тот проговорился, что, изменив решение, стал миллионером.

«Не будь дураком, мужик, наших не вернешь, а нам надо жить дальше».

Бор не стал упрекать парня и не стал никому рассказывать о том, что узнал причину перемены решения. Тем более что секретом это вряд ли осталось. В течение следующей недели аналогичное предложение поступило некоторым другим выжившим. Не всем — опытные психологи не рекомендовали, в частности, обращаться к Цвейгу и Бору, но перед остальными зашуршали наличные, заманчиво замельтешили цифры на банковских счетах, и сладким медом потекли в уши слова: «страховка» и «возмещение ущерба».

Кто-то очень хотел, чтобы горожане поменяли принятое на предварительных слушаниях решение.

— Это история! Мы творим историю! — Не в силах сдержать возбуждение, президент метался между помощниками и повторял, повторял, повторял: — Я войду в Историю!!

Галстук слегка сбился, прическа слегка растрепалась, в руке зажат стакан с виски. Но это все ерунда: перед встречей президента поправят, причешут, отнимут алкоголь. К тому же где-то в соседних комнатах прихорашивали первую леди, а она имела на муженька колоссальное влияние и могла одним взглядом заставить его вернуться к соблюдению этикета.

— Обо мне будут помнить поколения! — Президент глотнул виски. — Обо мне!!

Два подхалима немедленно затрещали насчет «величайшего вклада в развитие цивилизации», что внес нынешний хозяин Белого дома. Президент благожелательно внимал. Остальные помощники улыбались дежурными улыбками, демонстрируя, что разделяют радость руководства. Они в Историю не войдут. Ни те, кто уговорил власти государства допустить к месту трагедии обширный десант американских военных спасателей, а затем — перевезти выживших на американскую военную базу. Ни те, кто давил на правительства других стран, заставляя их «объединиться ради общего блага», под главенством белоголового орлана, разумеется. Ни те, кто вел предварительные переговоры с двиарами, обсуждая место и время первой официальной встречи.

Об этих людях общество помнить не будет. Зато вознесет на пьедестал раскрасневшегося ковбоя, у которого давно пора отнять стакан с виски.

— Трансляция будет идти в прямом эфире?

— Разумеется, господин президент, — подтвердил Гендерсон.

— На все страны?

— Абсолютно на все.

— Хорошо.

Первоначально двиаров думали встретить на лужайке перед Белым домом, однако, подсчитав количество приглашенных, от этой идеи решили отказаться. На первый официальный контакт с инопланетным разумом пожелало приехать несметное количество важных, суперважных и суперсуперважных персон. Президенты, премьер-министры, канцлеры, председатели, диктаторы и царьки. И каждый — со своей свитой. Американские сенаторы и американские конгрессмены, куда же без них? Ведущие бизнесмены планеты. Бюрократы из ООН и Евросоюза. Высшие офицеры. Все хотели приобщиться к Главному Событию В Жизни Планеты.

Помощникам президента удалось сделать невозможное — удержать число непосредственных участников церемонии в пределах трех тысяч голов. Однако от лужайки перед Белым домом пришлось отказаться, и потому мероприятие решили провести в…

— Господин президент. — Гендерсон посмотрел на часы. — Наш выход.

— Сейчас… — Лидер демократических сил планеты потянулся к графину с бурбоном.

— Господин президент…

— Дорогой, я готова! — В комнату впорхнула первая леди. — Идем!

— Конечно, милая. — Стакан молниеносно исчез в руках кого-то из подхалимов, а вокруг президента засуетились гримеры. — Через минуту я буду готов.

Гендерсон быстро обвел взглядом присутствующих: сосредоточенный госсекретарь, мрачный генерал, как всегда, вальяжный директор ЦРУ… Все в порядке. Все готовы.

Изначально сценаристы церемонии, с подачи CNN, надо полагать, предлагали обставить появление двиаров максимально эффектно, хотели, чтобы инопланетяне спустились на площадь на каком-нибудь летающем аппарате и вышли из него в космических скафандрах. Однако Гендерсон отказался даже обсуждать эту чушь с инопланетянами. Вместо этого четверо пришельцев просто вышли из кулис под гром оваций и захлебывающиеся вопли ведущих прямую трансляцию репортеров.

Все жители планеты припали к экранам телевизоров, жадно разглядывая двиаров, а те, нисколько не смутившись — Гендерсон давно отметил, что инопланетяне весьма сдержанны — переждали приветственный шум и только после этого церемонно поздоровались с президентом, сотворив, таким образом, Великий Исторический Акт.

Следующим шагом, согласно сценарию, должно было стать обращение к жителям Земли. Главный из пришельцев подошел к микрофону, отпустил очень вежливое, но и очень скупое приветствие, состоящее всего из трех предложений (и трижды прерванное овациями), а затем, выдержав небольшую паузу, неожиданно произнес:

— Нам всем тяжело думать о том, что первая встреча двиаров с жителями планеты Земля омрачилась ужасной трагедией.

Президент состроил скорбную мину, ожидая, что последует предложение почтить память погибших горожан. Первая леди вздохнула. Гендерсон насторожился.

— Нам тяжело думать о том, что в ней виноваты мы. Кровь и смерть не могут стоять между теми, кто планирует жить в дружбе и согласии. А потому, прежде чем между нашими державами начнутся официальные переговоры, необходимо судить офицера, виновного в случившемся несчастье.

Президент вздрогнул. Гендерсон поджал губы, догадавшись, что у него появилась еще одна головная боль.

— Согласно принятым у нас законам, судить нашего офицера будут выжившие жители города, и только они. И если хоть один человек из них потребует смерти, офицера должны казнить.

Три тысячи важных, суперважных и суперсуперважных голов задвигались, обмениваясь удивленными взглядами.

— Он шутит? — шепотом поинтересовался у Гендерсона президент.

— Боюсь, что нет.

— А теперь мы должны удалиться, — спокойно закончил инопланетянин. — Мы не имеем права находиться среди официальных лиц до тех пор, пока не будет улажен этот дипломатический вопрос.

В этот день Бор так и не добрался до библиотеки. Он не хотел общаться с Цвейгом. Исповедь старика еще бередила душу, и Бор знал, что не сможет нормально общаться с профессором. Должно пройти время.

Примерно час Бор наблюдал за играми Айвена и Линды, а после того, как в гостиную подтянулись остальные товарищи по несчастью, покинул ее, намереваясь вернуться в свои апартаменты, но в коридоре повстречал офицера, который препроводил Бора в комнату для переговоров — роскошный кабинет, где выжившие общались с официальными лицами.

— Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

— Я недавно позавтракал.

— Разве я предлагаю еду?

— Я ничего не хочу, — буркнул Бор.

— Как знаете.

На этот раз американцев было двое. Генерал Поттер, которого Бор знал по нескольким предыдущим визитам, и невысокий плотный мужчина с цепким взглядом — этот явился впервые.

— Называйте меня мистер Гендерсон, — сообщил он, наливая себе коньяк. — Я работаю на правительство.

— Какой страны?

— Догадайтесь.

Бор хмыкнул. Мужчина мгновенно ответил дружелюбной улыбкой и поинтересовался:

— Может, все-таки будете коньяк?

— Давайте, — сдался Бор.

— Вот и славно.

Генерал от спиртного отказался. Нахохлился, наблюдая за непринужденно текущим разговором. Ему явно не терпелось перейти к делу.

— Как вам здесь, мистер Бор?

— Ваше правительство сделало все, чтобы было хорошо.

— Но…

— Но понятия «хорошо» для меня еще долго не будет существовать. И вы в этом не виноваты.

— Понимаю, — кивнул Гендерсон. — Тем не менее рано или поздно это произойдет. И вы в это верите.