Ясутака Цуцуи - Сальмонельщики с планеты Порно Страница 4

А утром я прочитал о себе в газете, в разделе общественной жизни.

МИКАВА ОТКЛОНИЛА УХАЖИВАНИЯ

МОРИСИТЫ

18-го, в 16.40, Цутому Морисита (28 лет, сотрудник компании «Касумияма дэнки сангё», расположенной в Санко-тё, Синдзюку, Токио) предложил машинистке той же компании Акико Микаве (23 года) провести с ним время после работы. Микава отказалась, сказав, что ей надо пораньше домой. Морисита сделал это предложение, встретив Микаву в коридоре. На нём был красный галстук в зелёный горошек, купленный накануне в супермаркете в Синдзюку. Получив отказ, он вернулся к себе домой в Хигаси-тё, Китидзёдзи, и приготовил ужин. После ужина, надо полагать, он тут же, как обычно, лёг спать. Микава отказала Морисите уже в четвёртый раз.

Заметку сопровождала моя фотография, та самая, которую я видел накануне вечером по телевизору. Фото Акико Микавы не было. Совершенно очевидно, что главным героем этой истории считался я.

Со стаканом молока в руке я прочитал заметку четыре или пять раз. Потом разорвал газету и бросил её в мусорное ведро.

— Заговор! — пробормотал я, — Это чей-то заговор. Гады! Шутки вздумали шутить!

Сколько нужно, чтобы газету отпечатать, даже в одном экземпляре! Кто это мог сделать? Кто такие деньги угрохал, чтобы меня с ума свести?

Не помню, чтобы я кого-то так обидел. А может, какой-нибудь воздыхатель Акико Микавы подсуетился? А смысл? У нас же с ней ничего. Она отшивает меня каждый раз, и всё.

А размах какой! Может, это какой-нибудь извращенец? Но среди моих знакомых таких нет. Это точно.

«Эх! Не надо было газету выбрасывать», — думал я, шагая на станцию. Жаль, не сдержался. Будь у меня газета, легче было бы отловить этого типа. Опять же доказательство.

Я с трудом упаковался в битком набитую электричку, протолкнулся в середину вагона и стал перебирать в памяти своих знакомых. Тут мой взгляд упёрся в газету, которую читал пристроившийся рядом со мной пассажир. Другая газета, но в ней тоже была заметка обо мне. На целых две колонки.

Я шумно втянул в себя воздух.

Читавший газету мужчина поднял глаза, покосился на моё фото и уставился на меня. Я быстро повернулся к нему спиной.

Кто же это сделал?! Я кипел от злости. Негодяй подменил все утренние газеты на нашей линии. Хочет, чтобы эту заметку увидели все — не один я, но и те, кто едет со мной в поезде. Хочет посмешище из меня сделать, ославить на весь белый свет. Главная цель, конечно, — чтобы я помешался. Я набрал в лёгкие спёртый воздух переполненного вагона. Сволочь! Не поймаешь меня на эту удочку! Не выйдет!

Я громко рассмеялся:

— Ха-ха-ха-ха-ха! Ещё не известно, кто сойдёт с ума! Я нормальный! Ха-ха-ха-ха-ха!

На вокзале в Синдзюку, как всегда, вещали громкоговорители:

«Синдзюку! Синдзюку! Пересадка на линию Яманотэ. Поезд следует до Токийского вокзала. Остановки — Ёцуя, Канда. Между прочим, в этом поезде, в шестом вагоне, ехал Цутому Морисита. На завтрак он выпил только стакан молока. Желаем всем хорошего дня и успехов на работе!»

На работе всё было как обычно. Но стоило мне войти в офис, как несколько наших сотрудников стали похлопывать друг друга по плечу, коситься в мою сторону и перешёптываться. Я решил, что они меня обсуждают.

Разобравшись с кое-какими бумагами, я заглянул в небольшую комнату, где сидели машинистки. Там их было четверо, в том числе Акико Микава. При виде меня лица у них окаменели, и они вдруг лихорадочно застучали по клавишам. Всё ясно: пока я не вошёл, они не работали, а сплетничали на мой счёт.

Не обращая внимания на Акико, я вызвал в коридор Хируму Сакамото.

— Никто обо мне вчера не спрашивал? — поинтересовался я.

Она поглядела на меня так, будто вот-вот заплачет.

— Извини, — проговорила она боязливо, — Я не знала, что они журналисты! Разве я могла подумать, что они обо всём в газетах напишут!

— Кто они-то?

— Четыре или пять человек. Я их в первый раз видела. Пристали ко мне, когда я возвращалась домой, и всё про тебя спрашивали.

— Хм-м-м, — задумался я; заговор вырисовывался куда более масштабным, чем я представлял.

После ланча меня вызвал к себе управляющий. Поручив новое задание, он взглянул на меня с понимающим видом и прошептал:

— Я видел газеты.

— М-м?.. — откликнулся я, не зная толком, что сказать.

Управляющий ухмыльнулся и придвинулся ко мне почти вплотную.

— Журналюгам верить нельзя. Самые безответственные типы. Но ты не волнуйся. Лично мне на это совершенно наплевать.

Вот трепло! А сам ведь ловит кайф от этого дела.

По новой работе надо было кое-куда съездить. Я вышел на улицу, поймал такси. Таксист, молодой парень, врубил радио на полную мощность.

— Гиндза, Вторая улица, пожалуйста.

— Э? Чего?

Из-за музыки он меня не слышал.

— Гиндза, Вторая улица.

— Какая?

— Вторая улица. Вторая.

Наконец он понял, и машина тронулась.

Музыка оборвалась, и послышался голос диктора:

— В эфире двухчасовые новости. Сегодня утром правительство отдало распоряжение изъять из продажи по всей стране «мешочки со смехом». Полиция получила инструкции пресекать нелегальное производство и продажу этих мешочков во всех префектурах. Мешочки со смехом — это игрушки, которые издают звуки, напоминающие истерический смех. Нынешний шаг вызван резким увеличением случаев нарушения общественного порядка, когда людей беспокоят телефонными звонками с использованием этих игрушек. Нередко звонки раздаются в два-три часа ночи. Жертва хулиганов снимает трубку и слышит смех. У людей, которым звонят, это часто вызывает серьёзный стресс. Следующая новость. Цутому Морисита пришёл сегодня утром на работу вовремя, сразу направился в комнату машинисток и вызвал в коридор Хируму Сакамото. Люди видели, как они разговаривали. Точными данными о содержании разговора мы не располагаем. О деталях мы расскажем в новостях, как только поступит соответствующая информация. Потом Морисита отправился по служебной надобности в город и в настоящее время едет на такси в сторону Гиндзы. Далее. Министерство здравоохранения и социального обеспечения сегодня обнародовало результаты общенационального опроса, проведённого среди конструкторов и техников, обслуживающих игровые автоматы патинко. Согласно полученным данным, игра в патинко после употребления в пищу угря может нанести большой вред здоровью. По словам Тадаси Аканэмуры, председателя Национальной федерации конструкторов игровых автоматов…

Таксист выключил радио — видно, новости его не очень интересовали.

Неужели я теперь в самом деле такая знаменитость? Я закрыл глаза и задумался. Как это могло получиться? Во мне же нет ничего особенного.

Самый заурядный клерк в частной компании. Такие ничем не примечательные личности вряд ли заслуживают внимание прессы. И это понятно. Интересно, многие знают моё имя, моё лицо? Взять этого таксиста. Знает он, что человек, о котором только что говорили в новостях, — не кто иной, как его пассажир на заднем сиденье? Узнал он меня, как я сел в машину, или нет? А может, ему обо мне ничего не известно?

Я решил его проверить:

— Э-э, можно вас? Вам известно, кто я такой?

— Мы где-то с вами встречались? — Таксист покосился на меня в зеркало.

— Нет, не думаю.

— Тогда, наверное, не знаю.

Последовала долгая пауза.

— На звезду вроде не похожи, — добавил он.

— Да нет. Обыкновенный клерк.

— По телевизору выступали?

— Ни разу.

— Откуда же мне вас знать? — криво усмехнулся таксист.

— Да, действительно, — кивнул я, — Вы правы.

Я вспомнил, что говорили по радио в новостях. Диктор знал, что я еду на такси на Гиндзу. Значит, кто-то меня преследует. Значит, они отслеживают каждый мой шаг. Я обернулся. На улице полно машин — как поймёшь, кто следит за нами. Теперь все машины мне казались подозрительными.

— Возможно, за нами следят, — бросил я таксисту, — Можете от них оторваться?

— Не так-то это просто, скажу я вам, — проговорил он, скорчив гримасу, — Для начала неплохо знать, от кого отрываться. Да и попробуй-ка оторвись в таком потоке.

— Мне кажется, это чёрный «седрик». Смотрите! На нём флажок. Это какие-то газетчики.

— Ну ладно, попробуем… Хотя мне лично кажется, что вы немножко не в себе.

— Со мной всё в порядке, — торопливо возразил я, — В дурдом мне не надо.

Какое-то время наша машина рыскала по дороге, будто управляемая лунатиком, пока наконец не остановилась на Второй улице Гиндзы.

— Ну вот, всё-таки от чёрного «седрика» мы избавились, — сказал таксист, улыбаясь во весь рот, — Это чего-то да стоит.

Ничего не поделаешь — пришлось добавить пятьсот иен к тому, что полагалось по счётчику.

На Второй улице Гиндзы, в офисе нашего клиента, меня неожиданно вежливо встретила знакомая секретарша и провела в специальную приёмную, предназначенную для особо важных посетителей. Обычно меня отправляли к конторке, где сидел дежурный клерк. Во время разговора я стоял, а он оставался на своём стуле.