Песах Амнуэль - Выше туч, выше гор, выше неба... Страница 4

Отверстие над головой стало достаточно велико, и Лог с помощью Лены выбрался из ямы, повалился на землю, тяжело дыша, а Лена стряхивала с его лица и одежды песок, будто это было так уж необходимо сейчас, и целовала Лога в грязные щеки.

— Вот, — сказала она потом. — Это мешки с провиантом. Это — твой, а это мой.

И только после этих слов Лог понял смысл ее поступка, гораздо более безрассудного, чем ему показалось вначале. Лена хотела уйти в Путешествие вместе с Логом. Быть с ним если не здесь, то там, если не там, то нигде. Лог прижал девушку к себе, шептал слова, которые давно хотел и не решался сказать, слова, которые были правдой еще минуту назад, а сейчас стали лишь средством усыпить подозрения Лены, потому что взять ее с собой Лог не мог. Он вовсе не хотел стать Путешественником, повторять бессмысленные подвиги Лепира и Петрина. Путь его был иным. Сейчас или никогда.

Он взвалил себе на спину обе котомки и, стараясь вспомнить путь к своему страховочному колышку, низко пригнулся к земле, нащупывая в полной темноте направления тропинок. Лена шла сзади, держась за конец веревки, свисавшей с одной из котомок.

В селении было тихо, люди спали, сквозь туман не проникал ни один лучик. Логу казалось, что он ужасно долго не может найти своего колышка, вот-вот рассветет, и его начнут искать. Лена молчала, и Лог знал, что ее мучит один вопрос: что они ищут? Уйти в Путешествие можно ведь в любом направлении и из любого места, хотя бы от той же землянки.

Вот он, колышек. Вот его. Лога, зарубка, вот его, Лога, страховочная веревка, ведущая к делянке. Лог перевел дух и обернулся к Лене. Он должен был сейчас предать ее, и это был единственный шанс им обоим спастись.

— Лена, милая, — сказал Лог, обняв девушку и чувствуя, как сам слабеет. — Лена, хорошая моя, я не могу уйти так, мне нужно домой очень ненадолго. Взять кое-что. Ты тоже иди к себе и возвращайся на рассвете. Все будет в порядке. Время есть. Вот… запомни колышек и дорогу.

Лена почувствовала подвох в решении Лога, но промолчала. Если уж она решилась быть с Логом, то должна делать все, что он скажет, не расспрашивая и не рассуждая. Когда шаги Лены стихли в гулкой темноте. Лог позволил себе на минуту расслабиться. Он опустился на мокрую землю, облокотился на котомки, закрыл глаза, отдыхал. «Сейчас, — подумал он. — Сейчас случится то, для чего я жил последние полгода».

Полгода назад — стояла зима, все кругом было матово-белым от оседавшего на землю из тумана инея — Лог забрел случайно на заброшенное поле. Земля здесь не родила, чахлые стебли были неприятны на вкус, и поле забросили, хотя каждый участок был на счету. Страховочная веревка тянулась вслед за Логом, легко сматываясь с поясной катушки. Был зимний праздник Благодарения, и все сидели по домам, пекли пироги, собирались на большую вечернюю молитву. В поле тишина стояла необъятная, какая-то гулкая, бездонная. Мороз продирал, но Логу было хорошо. Возвращаться до начала молебна не хотелось, и, достав из многочисленных карманов запасенные щепки и кремни, он высек огонь, раздул его и, присев на корточки, вытянул над костерком руки. Огонь был багровым, и туман, сквозь который он просвечивал, казался оранжевым. Оранжевое облачко, клубящееся и рвущееся кверху. Рука тоже ощутила это движение тумана, и мысль Лога, ясная и не стесненная ничем, впервые отметила это движение вверх как некую реальность. «Вверх, — подумал он. — Вверх. Что-то есть в этом». В кармане завалялся клочок материи. Лог расправил его на ладони и, подержав над огнем, выпустил из рук. Полотно начало было падать, но повисло на какое-то мгновение, а потом даже поднялось немного вверх, медленно-медленно… и упало. Исчезло в пламени, истлело. Лог смотрел, как угасает огонь. «Вот оно что, — думал он. — Огонь — вот сила, которая тянет вверх полотно. Нет, не полотно. Огонь почему-то толкает вверх туман, а уж туман увлекает за собой кусок материи… Неужели никто из Путешественников раньше не додумался до этого? Вверх. Двигаться вверх».

Полгода назад это было, и с тех пор началась у Лога странная двойная жизнь. Началась тайна, в которую он не посвящал никого. Сначала Лог экспериментировал с огнем и полотном. Он нарезал из материи кусочки разной формы и размера и бросал в туман над костром. Когда однажды довольно большой кусок полотна неожиданно выгнулся куполом и застыл, трепеща, а потом медленно двинулся вверх и, выпущенный из рук, скрылся в тумане над головой. Лог в восторге даже загасил пламя неосторожным движением. Он стоял во мраке и впервые за все время подумал о том, что это реально. Это. Странное, немыслимое, никем еще не придуманное, только им. Логом, увиденное и теперь реальное, вполне реальное. Нужно пробовать еще и еще, ведь если вверх мог улететь такой большой кусок полотна, то улетит и еще больший, нужно только больше пламени, и если полотно может лететь, то способно унести с собой еще что-нибудь. Да, нужно больше пламени. Огромный костер и огромный лоскут.

Почему лоскут? Если именно туман увлекает вверх полотно, то нужно… Да! Нужно сделать так, чтобы этот особый, создаваемый огнем туман так и остался в материи, не растекся во все стороны…

На следующий вечер, обманув мать уверениями, что он должен сшить себе новую рубашку. Лог сел за разваливающийся станочек — любимое мамино утешение, стоявшее дома с незапамятных времен и доставшееся матери, кажется, еще от ее прабабки, — и сшил неуклюжий, но легкий мешок с горловиной, которую можно было легко затянуть тугой нитью. Малыши мешали работать, станок раскачивался и грозил окончательно развалиться, но Лог все же довел работу до конца и заснул удовлетворенный, измученный, и заинтригованный и на другой день работал в поле из рук вон плохо, считая время от колокола до колокола. В тот вечер неуклюжее сооружение (для него Лог придумал звучное название «туманный шар»), повисев над костром, начало подниматься, натягивая нить, на которой висел довольно тяжелый камешек.

Шли дни, а точнее сказать, дни тянулись, а вечера летели, полные забот и волнений. Лога почти не беспокоило, что кто-то может выследить его на делянке. Найти в тумане именно тот страховочный колышек, к которому привязана именно его. Лога, страховочная нить, можно было лишь чисто случайно, а в этой части селения, где начиналось заброшенное поле, люди появлялись нечасто. На вопросы матери о его вечерних отлучках Лог придумывал нечто невразумительное, и мать верила или думала, что, наверное, у него свидания с Леной, и не особенно допытывалась.

Через месяц Лог уже знал, что большой мешок, самый большой из сшитых им «туманных шаров», способен поднять камень и продержаться на высоте в десять локтей примерно полвечера. Потом все кончалось. Туман, созданный огнем, почему-то терял свои необычные свойства, и мешок опускался — медленно и безнадежно. Это еще не было трагедией — Лог вовсе не горел желанием немедленно испытать на себе обнаруженное им необычное свойство тумана.

Однажды, погасив костер, собрав и сложив под камнем мешки — не унес бы ветер, — Лог услышал в ночной тишине тихое потрескивание. Иней с почвы сошел, открыв мокрую, липкую и холодную землю, то и дело вздувавшуюся маленькими пузырьками. Пузырьки лопались, исчезали в тумане, оставляя тот неприятный горьковатый запах, который Лог почувствовал еще в свой первый приход на делянку. Из-за этого запаха и было заброшено поле много лет назад, но Логу раньше и в голову не приходило как-то связать запах с пузырьками.

Услышав потрескивание и вспомнив, что оно означает. Лог подумал неожиданно, что ведь пузырьки — тот же туман, они зарождаются где-то под землей, прорываются вверх и сливаются с воздухом, ничем от него не отличаясь, и только запах выдает их присутствие. Лог закрыл место, где пузырьков было больше всего, куском полотна и обнаружил, что полотно приподнимается, что пузырьки тянут его вверх. Это новое открытие так увлекло Лога, что он забыл о возвращении. Из состояния оцепенения, с которым он слушал, как лопались пузырьки, его вывел нарастающий Голос неба. Лог пустился бежать, едва не заблудился и явился домой, грязный, падая от усталости. Мать бранила его, но он не слышал, он подумал внезапно, что эти пузырьки — они легкие, иначе не могли бы приподнять полотно, и что если собрать их много, очень много и наполнить большой «туманный шар»…

Все, что было потом, слилось для Лога в одно прекрасное деяние, прерываемое необходимостью работать в поле, сидеть с малышами, помогать матери, носить еду старому Лепиру, — вещами привычными, но совершенно ему. Логу, ненужными. Мысленно Лог был где-то там, наверху, и вокруг него клубился изумительный по красоте оранжевый туман, в котором легко дышалось, легко думалось и легко жилось. Да, так могло получиться, потому что уже первые опыты с пузырьками показали — они могут поднять значительно больше полотна, чем туман, создаваемый огнем.