Елена Сенявская - У Вечной реки. Лирическая фантастика Страница 4

Капсула, наконец, растворилась, не оставив даже следов недавнего существования. Распростертое тело Гостя лежало теперь на плитах грузового отсека. Тамара первой коснулась его руки, чуткие пальцы уловили биение пульса.

— Жив… — голос сорвался до шепота. — Нужно перенести в медблок… Скорее! — она почти закричала.

И Капитан, подчиняясь невольно отчаянному «приказу», не мог оторвать взгляд от ее вспыхнувшего лица. И когда, пыхтя и отдуваясь, они несли Чужака по длинным коридорам «Дельфина» (сгоряча не догадались позвать на помощь ребят), губы Тамары дрожали — вот-вот заплачет. Первый рейс. Девчонка, пацанка… Двадцать два — не семьдесят пять. Кто осудит, что сдали нервы? Но держится молодцом. И обидишь смертельно, если прикажешь уйти. Да и зачем приказывать? Кибермозг не заменит заботливых женских рук…

Едва двери медицинского отсека закрылись за их спиной и Чужак был уложен на госпитальную койку, Капитан и его спутники задумались над вопросом, который до сих пор не приходил им в голову: «Как быть дальше?» Гость жив, но следует ли ждать, пока он проснется сам, или попытаться разбудить его? И какие неожиданности ждут экипаж «Дельфина» после его пробуждения? Ситуация непредсказуемая для простой человеческой логики. А им придется столкнуться с логикой нечеловеческой… Хочется верить, что он такой, как они сами. А в глубине души ждешь необычного, хотя не желаешь признаться себе в этом…

— Док, Капитан… Вам пока лучше уйти. Я подежурю здесь, — решительно сказала Тамара, выводя товарищей из минутного замешательства.

— Ты не можешь остаться одна! — вырвалась у Врача невольная фраза.

Девушка чуть улыбнулась побелевшими губами.

— Вы тоже боитесь нашего Гостя, Капитан? — спросила не без иронии, хотя при всем своем бесстрашии чувствовала сильный озноб.

«Старик» не ответил. Тамара ставила его в тупик. Конечно, на корабле безопасность каждого контролирует Кибермозг, и даже, если… Впрочем, к черту глупые мысли! И все-таки оставить девчонку один на один с Чужаком как-то не по-мужски. Но и сидеть всем вместе возле его койки — бессмысленно и нелепо. В этом она права: ждать, возможно, придется долго. Нужно назначить дежурство. По очереди. А когда он придет в сознание, немедленно собрать весь экипаж.

— Ладно, — коротко сказал Капитан. — Тамара дежурит первой. Через два часа тебя сменит Док.

— Подключи хотя бы приборы, — хмуро посоветовал Врач. — Нужно же знать, в каком он состоянии…

— Не стоит вторгаться в область, о которой понятия не имеем. Как бы не повредить, — мягко возразила она.

— Бездействие еще никого не спасало, — сквозь зубы заметил Док.

— Зачем прикрывать заботой чрезмерное любопытство? — отпарировала Тамара. — Ты похож на ребенка, который разбирает игрушку, чтобы понять, как она устроена. Сумеешь ли собрать? — и шепнула миролюбиво, заметив, что Врач побледнел от ярости: — Не сердись! Он просто спит и должен проснуться сам, не потревоженный нашим вмешательством. Если с ним станет неладно, я почувствую. И приму меры. Тебя позову… Но сейчас все в норме!

— Как же, у нее интуиция!.. — проворчал Док, неохотно выходя из бокса и направляясь в кают-компанию.

Капитан немного задержался.

— Смотри, дочка, без фокусов! Когда очнется, сразу же дай знать. Контакт — это не шутка. И… поосторожнее, — он нахмурился: оставлять ее не хотелось.

— Не волнуйтесь, Капитан. Я думаю, мы поладим, — озорной огонек блеснул в глазах.

Со смутной тревогой и настороженностью «старик» скрылся за дверью.

Экипаж ждал в кают-компании. Когда возбуждение немного улеглось, Капитан взял слово.

— Ну что ж, — тихо начал он. — Нам выпала редкая удача. Это — Контакт. И мы — первые. Но я не знаю, как поступить…

— Не понимаю вопроса, командир, — перебил Старший Навигатор. — О чем здесь думать? Он проснется — и все решится само собой.

— Я не об этом, — поморщился Капитан. — Вероятно, корабль Чужака погиб. Мы подобрали его и теперь должны помочь вернуться домой. Но не можем менять курс — горючего хватит лишь до Земли.

— У нас нет выбора, — пожал плечами Штурман. — Он отправится с нами на Землю, а там создадут новую экспедицию.

— На это уйдут годы, — хмуро заметил Врач. — А пока он останется пленником — сначала на «Дельфине», затем — на Земле.

— Гостем, — поправил его Штурман. — Не надо усложнять.

— Упрощать тоже не следует, — отрезал Док. — Гость, который не может покинуть радушного хозяина, — пленник. Одиночество всегда угнетает. Он был и останется чужим среди нас…

— Ты можешь что-нибудь предложить? — спросил Капитан, жестом остановив уже готовое прорваться у людей раздражение.

— Ничего, — Врач усмехнулся с горечью. — Мы лишены возможности выбирать. Где бы ни была его планета, запас горючего слишком мал. Изменив маршрут, мы потеряем надежду на возвращение и ничего не добьемся. Станем «блуждающими звездами»…

— Тогда о чем мы все говорим? — тихо заметил Пилот. — Не лучше ли подождать, пока Контакт состоится? Ведь мы ничего не знаем о НЕМ.

А про себя подумал, что Врач прав. Какую тоску и боль должен испытать незнакомец, очнувшись на чужом корабле и осознав, что остался один. Навсегда. Потому что на возвращение не хватит жизни. И никто не сумеет помочь — ведь люди не научились еще побеждать Время. У Вселенной — свои законы…

Тамара всматривалась в бледное лицо спящего и ловила себя на странной мысли, — что все это уже было когда-то и она видела эти выразительные черты. Хотелось провести ладонью по мягким темным кудрям, заглянуть в глаза — какого они цвета?.. Но глаза были закрыты, а коснуться волос Гостя она не посмела. Так и сидела, пока не истекли положенные часы дежурства. А потом пришел Врач, и она отправилась в свою каюту, не без сожаления покинув пост.

Там, поудобнее устроившись в кресле, потянулась за книгой, без особой надежды отвлечься от смутных дум. Томик Лермонтова попал под руку. И тогда, забыв обо всем, она отдалась грустному очарованию его стихов.

«Печальный Демон, дух изгнанья,Летал над грешною землей…» —

плавно, как мелодия, текли строки. Тамара не заметила, как задремала. Но и во сне кружились вокруг нее призрачные образы, навеянные древней поэмой. И казалось, что это она парит в сияющей бездне, и черные крылья Демона все дальше уносят ее. Как сильны и нежны объятия… А голос, печальный и мудрый, шепчет пугливой душе:

«Тебя я, вольный сын эфира,Возьму в надзвездные края,И будешь ты царицей мира,Подруга вечная моя…»

А мимо проплывают Галактики, россыпи звезд и алмазов устилают путь… И Время течет в стороне, не властное над Бессмертием…

Очнулась Тамара. Но не было в теле прилива сил. Скорее, усталость, как будто и в самом деле вернулась из долгого странствия. И было такое чувство, когда сон сливается с явью, и не хочется расставаться с таинственным миром грез…

Стряхнув с себя остатки сна, девушка поднялась и вышла в коридор, собираясь заглянуть в медблок — узнать, кто принял дежурство у Дока и все ли там по-прежнему. В эту минуту сигнал тревоги прокатился по кораблю — Чужак открыл глаза.

Они стояли перед ним — растерянные, разочарованные, не зная, как теперь быть… Гость смотрел на людей холодно, без малейшего интереса, и столько ледяной отчужденности было в его взгляде, что экипажу ничего другого не оставалось, как отложить «знакомство» и освободить медицинский отсек от своего присутствия.

Капитан вышел подавленный и злой. Вместо благодарности за спасение — полное равнодушие! Есть от чего обижаться. Но с другой стороны, — легко осуждать, не умея, не пытаясь понять… Кто знает, что случилось с Чужаком? Почему он должен вести себя, как привычно землянам?! Что мы знаем о нем, о его планете, о его народе?.. Нужно искать ключ к пониманию. Без него — невозможен Контакт. Понадеялись на внешнее сходство… Но не так-то просто начать разговор. Чужая душа — потемки. Чужой язык — иероглифы. Но кто-то должен первым сказать: «Здравствуй!» И улыбнуться. И протянуть руку: «В моей ладони нет камня…»

Никто не видел, что Тамара осталась в медблоке. Одна, лицом к лицу с настороженным Гостем. Осталась, заметив, как чуть потеплели глаза Чужака, встретившись с ее взглядом. На какой-то миг, — но его хватило, чтобы угадать под каменной маской горечь и одиночество. И пожалеть — просто, по-женски, с той чуткостью, на какую не способны мужчины… И мягким жестом взять в руки его холодные пальцы. И спросить глазами: «Тебе плохо? Чем я могу помочь?..» И услышать в ответ чужую мысль — так легко и ясно, словно всю жизнь говорила, не разжимая губ: «Я так долго искал тебя… Как прекрасно, что ты есть во Вселенной…»