Ирина Белояр - Терминал Страница 4

— Не нужно беспокоить Самого. У него и так головной боли хватает. В том числе из-за вашей ищейки. Простите, зачем это было нужно? — господин высокопоставленный чиновник швырнул на стол газету.

«УПРАВЛЯЮЩИЙ ТЕРМИНАЛОМ — УЧАСТНИК ГЕНОЦИДА».

— Видимо, он разуверился, что справедливости можно добиться правовым путем.

— Ну что же — добился справедливости. Правда, на свою за… простите, голову. Он у вас птенец желторотый? Не понимает, что любое действие рождает противодействие? Вот, пожалуйста.

«ПРЕВЫШЕНИЕ ДОЛЖНОСТНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ ОСТАНЕТСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМ?»

— А вот еще лучше.

«ДИКТАТУРА МАШИН. АНДРОИД ПОМЫКАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ».

— Дело в шляпе: ксенофобы встрепенулись. Тоже радость: фашистов теперь утихомиривать… Елки-палки, в какую газету не сунься — везде эта история. Герой дня, чтоб ему пусто было. Ваша структура чем должна заниматься? Сбором налогов? Этот парень — налоговый полицейский? Так какого хрена, простите, он лезет не в свои дела?

— В его интеллектуальном модуле заложена повышенная социальная активность.

— Повышенная нездоровая активность, я бы сказал. Чего вы теперь от меня хотите? Он — преступник, а преступников положено судить.

Начальник налоговой полиции криво усмехнулся:

— Геноцид мы не судим, а несущественное превышение…

— Кто сказал — не судим? Насколько я знаю, по поводу злоупотреблений на Терре-семь возбуждается дело. Но терминалы-то тут причем? Вы лично против них что-то имеете?

— Лично я против них имею много головной боли.

— Это ваша головная боль. Я бы даже сказал: это ваша работа. И даже то, что Z-05 — негосударственный терминал, ничего не меняет. Закон распространяется на всех.

— Кстати, о законе… Есть один нюанс. Человек за подобное превышение получил бы максимум года два принудительных работ. Но Ганс — не человек. Если без ханжества, Ганс — действительно машина. К судебному делу подключится техническая экспертная комиссия. Исправная машина не может обойти программные ограничения. Раз обошла — значит, неисправна. В качестве аналога: если преступник-человек признан невменяемым, его направят на принудительное лечение… Только в случае с андроидом лечение может оказаться радикальным. Замена интеллектуального модуля. То есть, мозга. Старого, который себя дискредитировал, на новенький, только что с конвейера. Практически смертная казнь. Разве должностной проступок моего полицейского тянет на высшую меру?

— Если исходить из того, что ваш полицейский — человек, тогда — нет, не тянет. А если «без ханжества»… не в моей компетенции спорить с технической комиссией. Могу только посочувствовать. Нет, ничего личного: я бы, возможно, тоже не отказался видеть в своем аппарате несколько таких инициативных парней. Вместо некоторых тупых машин, рожденных женщиной… Конечно, при условии, что инициатива будет разумной.

— Гражданский долг — не разумная инициатива? Процесс о нарушениях на Терре-семь, между прочим, начался благодаря материалам, которые предоставил мой сотрудник.

Господин высокопоставленный тяжело вздохнул:

— Хотите честно? Этот шаг мне не представляется слишком разумным. Все хорошо в свое время. Жаль, конечно, аборигенов Терры. Но — не до них сейчас. Люди пачками дохнут…

Андроид выглядел равнодушным. Впрочем, они такие и есть.

— Ганс, основная проблема — ваше… не совсем традиционное появление на свет. Будь вы человеком биологически…

— Я не умею обижаться. Называйте вещи своими именами, так будет проще разговаривать.

— Ну, да… Так вот, будь вы человеком, мы могли бы сделать упор на эмоциональное потрясение от увиденного на Терре. А так, как есть, эмоции отпадают. Остаются собственно действия и мотивы. Мы будем доказывать, что мотивы были правильными с рациональной точки зрения: геноцид должен быть вырван с корнем… А действия — что ж, никуда не денешься: вы предприняли попытку с негодными средствами. Других у вас в тот момент не оказалось… Может быть, получится добиться условного осуждения.

— Дэн, вы успешный адвокат. Зачем вы взялись за эту заведомо проигрышную защиту? По-моему, это неразумный поступок.

— Ганс, зачем вы брали управляющего на пушку? Это был неразумный поступок.

— Общественный резонанс. Ни на что другое рассчитывать не приходилось.

— С резонансом, думаю, будет полный порядок. Процесс беспрецедентный, я не помню в мировой практике ни одного случая суда над андроидом… Ладно, отвечу и я на ваш вопрос. Мы с вами зрелые люди. Оба холосты. Оба давно доказали себе и окружающим свою способность карабкаться вверх по карьерной лестнице… Наступил момент истины. У вас — несколько месяцев назад, у меня — теперь. Мне тоже необходимо доказать — хотя бы самому себе — что я человек, а не исправно функционирующий механизм. Видите, я с вами — как на духу. Теперь ваша очередь.

— Хорошо, тогда слушайте. Тридцать лет назад была принята новая редакция социального закона о равноправии разумных видов. С тех пор андроиды официально считаются подвидом гомо сапиенс.

— Это мне известно.

— Вскоре после этого научно-производственное объединение, занимающееся выпуском искусственных людей, получило правительственный заказ: разработка партии андроидов, максимально приближенных к людям психологически. Тестовый экземпляр самой первой модели — перед вами. Исследовательская задача: повышенная социальная активность. Эмоций у меня еще нет, это более сложная схема, ей предполагалось заняться на поздних этапах проекта. Однако работы вскоре прекратились из-за недостатка финансирования. По той же причине не была запущена в серийное производство моя модель. Итого нас получилось всего трое тестовых индивидов.

— Очень интересно, продолжайте.

— Один из моих братьев-близнецов не успел сделать карьеру. После обучения он стажировался в экспертной группе экологической полиции. Вам ведь известно, что полицейские структуры любят брать нас на службу… Группа, в которой мой брат был стажером, погибла в аварии при невыясненных обстоятельствах. Уцелел только руководитель — в момент несчастья он находился в другом месте. А после событий предъявил иск фабрике андроидов: якобы катастрофа произошла по вине одного из «ублюдков» — это истец так выразился — который систематически пренебрегал техникой безопасности при работе с точными приборами… Суд посчитал аргументацию бездоказательной и отклонил иск. Но в анналах эта информация, разумеется, осталась.

— А кроме вашего… брата в группе были андроиды?

— Конечно. И к ним у руководителя тоже нашлись претензии. Суть не в этом. Немного раньше в СМИ промелькнула заметка, что на самом деле авария была инициирована нарушителями, дело которых расследовала группа. А через несколько дней газета опубликовала опровержение. Вот, после этого опровержения руководитель и предъявил иск.

— Некрасивая история.

— О ней можно было бы и не упоминать. Но у меня, как я сказал, был еще один брат.

— А что случилось с ним?

— Сначала довольно успешно карабкался вверх по карьерной лестнице, как вы выразились. Служил в уголовной полиции, дослужился до инспектора. Получил несколько наград — ведомственных и муниципальных… А потом все пошло прахом. Во время операции на задержание он застрелил человека. Суда по этому делу не было: экспертная комиссия сочла моего брата неисправным и подвергла операции по замене интеллектуального модуля.

— Охх…

— Теперь вам все известно о моих дурных предрасположенностях. Вы по-прежнему настроены меня защищать, Дэн?

Эмма ненавидела свою работу.

Эти стены — изо дня в день, шестой год кряду. Но капризничать не приходится. Улицы кишат безработными врачами всех специальностей. Не успеешь высказать неудовольствие — твое место займет кто-нибудь другой. Может быть, такой же нелюдь, как и пациенты этого кабинета. Вот потеха… Интересно, врачей господа-производители уже научились штамповать? Да нет, вряд ли. Нашпигованным электроникой телам нелюдей противопоказано постоянное взаимодействие с нежной диагностической аппаратурой. Одно из двух будет регулярно выходить из строя — либо аппаратура, либо диагност.

Два номера в телефонной книге на столе, прямо перед глазами. Тот, что справа — диспетчерская госпитального распределителя. Если тело андроида, только что покинувшего сборочный цех, сбоит по каким-то физиологическим параметрам. Или — если нелюдь болен. Или травмирован. При условии, что заменить непригодный орган проще, чем собрать новую особь. Когда повреждения организма слишком серьезны, нужно составить опись оставшихся исправными модулей и набрать тот номер, который слева. Цех утилизации. Но сейчас крайне редко утилизируют организм полностью, экономят. Исправные органы будут использованы при сборке новых особей. Если мозг не пострадал, нелюдь ничего не потеряет. Напротив, приобретет новое тело, лучше прежнего… Бессмертие. Фактически — бессмертие… А у тебя — еще какой-нибудь десяток лет, и начнется необратимое старение организма. И никто не придет, не предложит заменить изношенную щитовидную или поджелудочную железу на новенькую. И ты не попросишь: у тебя денег таких нет, и никогда в жизни не будет.