Андрей Измайлов - День всех святых Страница 4

— Вот, значит, как… Так, значит… Вот как, значит… — он выжимал скорость из мобиля, гоняя по маршруту через все Секторы. Спешить было некуда. И незачем. Уже некуда, уже незачем. Но он все выжимал и выжимал из мобиля. Скорость успокаивала, охлаждала. — Вот, значит, как…

Завтра дежурство будет спокойным. Завтра в День Всех Святых ему уже не нужно будет выжидать зуммеров Контроля. Не нужно спасать ревнителей от детишек. И детишек от ревнителей. Правда, завтра снова могут нагрянуть дикие кошки из неумеренных. Но теперь-то он к ним подготовится. Забронирует себе Бункер на сутки, на двое. А ведьмы пусть визжат и требуют вернуть… Они утомятся и отправятся в свои дома. Туда, где их ждут, не дождутся чада, которые еще слишком малы, чтобы уйти под Город. «И враги человеку домашние его…»

Последний из малюток отлеживался в кресле мобиля после Фильтра. Последний. В Городе не осталось ни одного… Еще днем, когда они отсиживались под Городом, их было две дюжины, последняя стая. Еще десять минут назад их было всего двое («Клара! Клара!»)…

Ревнители не совались под Город — зачем рисковать? Но ревнители взяли под наблюдение каждый люк и ждали. Они рассеяли последнюю стаю по всем Секторам и вылавливали. Так показал Фильтр. Еще Фильтр показал, почему детишки не утихомиривались, почему они ночь от ночи становились все ожесточенней и агрессивней. Они слышали и видели Пророка в визионе, они слышали Истину. Они ее приняли всерьез с чисто детским простодушием. Они видели, что их остается все меньше — души малые и чистые, угодные Свету Слепящему. Они не хотели Света Слепящего посредством оборонного линзера ревнителей. И они решили превратить свои души в смрадные и недостойные. Недостойные Света, потому недостойные внимания ревнителей — и крушили, сжигали, потрошили, растаскивали, избивали. И думали: теперь-то их оставят в покое. И вызывали только новую волну ненависти. Они сами закрасили себя в угол, да. Но краска была у Пророка с его Истиной. И они уже не помышляли о древней забаве в канун Дня Всех Святых — последние две дюжины.

Они забились под Город, чтобы переждать. Но запасов у них не было. И надо было есть. Пить. Согреваться. А ревнители выжидали у люков. Ревнители, которым вся эта дребедень про души малые и чистые служила хорошим прикрытием. Ревнители и… Пророк, который заткнется лишь после того, как Город полностью очистится от малолеток обоего пола. А пока он вещает… Так показал Фильтр.

Блюститель включил визион мобиля. Пророк внушительно вещал:

— Сердца без греха полнят Свет Слепящий, и множится их число. И единая чистая и малая душа не нашла успокоения, блуждая во мраке бренности. Да изыщется она! И очистится тот, кто предаст ее Свету Слепящему. И сам тогда его обретет…

— Сидеть!!! — рявкнул Блюститель. Он поймал рывок последнего из малолеток и дал крен, чтобы отсечь от дверцы. Тот замер, цапая руками воздух, не удержался и упал на спину громко и, наверное, больно. Все-таки лучше, чем размазаться по маршруту, выпрыгнув на полном ходу мобиля.

— Пожалуйста… пожалуйста… — снова заладил. — Не надо, пожалуйста… Предавать… Свету… Не надо…

Блюститель хмыкнул. Обрести этот чертов Свет Слепящий, прикончив малютку последнюю чистую душу, блуждающую во мраке бренности…

Ни сам Пророк, ни его ревнители не верят в Истину, в Голос. Плевали они на какой-то там Свет! Или на какую-то там Тьму Внешнюю. Для них главное, чтобы никто из отродья не остался в Городе. Чтобы никто не подкладывал «калечек», «плазмиков» и прочих игрушек. Чтобы никто не вопил больше: «Открой или откроем!». Ни в канун Дня Всех Святых, ни в любой другой день.

— Свет пришел в мир, — вещал Пророк. — Но люди более возлюбили Тьму, нежели Свет. Потому что дела их злы! — Он отстукивал ритм своей дубинкой, скатанной из вечернего выпуска, где последний раз появился столбец о бесследно исчезнувших. — Родитель неразумный стражем становится малым своим. Но кому неведома Истина, ниспосланная Голосом, от того уйдут малые в мир. И ревнители Истины примут их. Угодные же Голосу да будут ревнителями в доме своем. Ибо сказано: кто любит сына или дочь более, нежели Истину, не достоин Света Слепящего и не пребудет в нем…

И тут Блюститель насторожился! Пророк говорил что-то новое. Говорил не так, как весь год до этого. Говорил уже не о стаях подростков. Пророк говорил о тех, кто еще не дорос до стаи, — о тех, кто еще заперт в домах. О тех, кто дорастет и уйдет из домов и соберется в стаи. И придет в дома с древним «Открой или откроем!». Пророк звал истребить их всех до того…

— Ибо сказано: и дал ему власть производить и суд, потому что он ревнитель Истины. Прочие же — чужие!

— Не надо… Пожалуйста… Не надо…

Скорость мобиля уже не успокаивала. Блюстителю уже было куда спешить. Нет, не в Бункер Пророка. Блюститель сошел с маршрута. Спешил. К Щиту! Скорость уже казалась недостаточной.

«Власть и суд»!.. Блюститель предупреждал! Но Пророк продолжает валять дурака… Он его предупреждал!.. «Прочие же — чужие»! «Власть и суд»!.. Пророк скоро убедится — чья власть и чей суд! Убедится, даже не вылезая из Бункера! И пусть Бункер устоит против всяких «калечек» и «плазмиков». Пусть он устоит против любой стаи. Даже против линзера. Пусть Бункер устоит против чужого! ЧУЖОГО! Пророк сам навел его на мысль! Малютки, не доросшие до стаи. Запертые в домах. Но уже чужие. Для ревнителей Истины. Чужие в своих домах… «И враги человеку домашние его»…

Хозяин Бункера, тот же Пророк, в безопасности. Бункер бережет его извне, система срабатывает на чужого. Щит — под Контролем службы Блюстителя. Контроль над Щитом — один из главных пунктов для обеспечения законности и порядка. Чтобы те, кому по карману Бункер, имели гарантию безопасности, чтобы чувствовали себя как дома. Как дома! (Он его предупреждал, он говорил: «Чек, я предупреждаю…») Как дома! Дом, где враги человеку домашние его.

Да! Он заблокирует Щит. И пусть Бункер Пророка держится автономно, пусть сработает Сигнал — это ненадолго, лишь на то время, которое нужно для смены Ориентира… «Прочие же — чужие»!.. Никто не делал этого. Никто, кроме службы Блюстителя, не может миновать три Шлюза до Щита. А служба Блюстителя должна держать Контроль над Щитом.

«Власть и суд»!.. Никто из службы Блюстителя до сих пор и помыслить не мог об экспериментах со Щитом. Но ни у кого до сих пор не объявлялся Пророк, призывающий к истреблению малолеток и плюющий на Блюстителя, запрятавшись в Бункер. Блюститель должен сохранять в Городе законность и порядок. Блюститель сохранит. И заткнет пасть Пророку!..

«Прочие же — чужие»! Блюститель чужой для Бункера, пойди он приступом — и попадет в кумулятивную зону, как и всякий чужой. Да, так. Но… Но Блюститель выйдет к Щиту — и сменит Ориентир. И тогда! Тогда зона Бункера ВЫВЕРНЕТСЯ! Тогда хозяин Бункера становится чужим — ЧУЖИМ в своем Бункере! И кумулятивная зона сработает. Но — внутрь! «И враги человеку домашние его»!

— Эй, парень! — позвал Блюститель. Позвал просто так. Он сразу понял, что в мобиле — никого.

…Когда мобиль ткнулся к первому Шлюзу, Блюститель отключил визион и спрыгнул. Так что визион был отключен — и мальчишка не увидел, что произошло в Бункере Пророка. И сбежал. Давно ли? Времени прошло всего… Ведь… Ведь три Шлюза можно миновать быстро, имея код. А Блюститель имел код. И вышел к Щиту.

Он сразу нашел на Схеме Бункер Пророка. В Городе не так много людей, имеющих возможность позволить себе долговременный Бункер. Тем более последней модели. Он нашел. Он скользнул пальцами по Схеме, нащупал цилиндр-вето, сжал — ладонь щипнуло холодом. Ну! Блюститель дернул и вырвал цилиндр-вето из паза. Блок сработал. Рев Сигнала! Блюститель был готов к нему, но от этого легче не стало — в глазах запрыгало, кровь пошла носом, голову сдавило. И вибрация. Это хуже, это мешает. Сменить Ориентир при вибрации?! Блюститель почувствовал, что не может разжать руку с цилиндром-вето. Он просто повернул кисть зажатыми пальцами вверх — цилиндр описал в воздухе полукруг, 180 градусов. Смена Ориентира! Осталось вдвинуть его обратно в паз. Блюститель сделал попытку — мимо! Еще раз! Мимо! Еще!.. Есть!!!

Рев Сигнала оборвался. Уши заложило от тишины. Блюститель сглотнул, разлепил пальцы — следы на цилиндре-вето сразу стали затягиваться инеем. Всё? Как просто! Он прижал нос все еще трясущимися пальцами, оглядел Щит — все как всегда. Только система в Бункере Пророка установила кумулятивную зону ВНУТРЬ. Как просто! Только Блюститель мог сделать это — и он сделал. Завтра он пошлет рапорт и перестанет быть Блюстителем. Но он сохранил законность и порядок! Пусть это не устраивает Центр. Пусть! В сводном уставе службы Блюстителя предписывается: «всеми средствами, имеющимися в наличии». И он пошлет рапорт. И теперь сверху не придет бодрое: «столь же образцово и впредь». Но он свое сделал. Он показал Пророку и всем в Городе, кто смотрел визион, — чья власть и чей суд!