Алексей Филиппов - Надо что-то делать (сборник) Страница 4

И вдруг… Именно вдруг, а иначе. Страшнейший грохот сверху. Огонь, грохот и дым!

Жестокая хватка на шее Гоблина ослабла. Он смог дышать. И пусть горло разрывалось от жгучей крутящей боли, но он смог дышать. А если смог дышать, то непременно спасёт Ию! Он спасёт её!

Однако спасать никого не пришлось. Когда он, хрипя и кашляя надрывно, прополз злополучные полтора шага, женщине его помощь уже не требовалась. Ей помогли другие.

На тесной площадке в тусклом свете мерцающего фонаря толпились люди. Их было не меньше десяти, не считая тех, кто неподвижно лежал на камнях. Лежащих тщательно обыскивали победители.

– Повезло вам, – осторожно помогая под локоток Ие встать, сказал скуластый лысоватый мужчина с густыми бровями и с глазами слегка навыкате. – Мы из разведки возвращались, слышим – шум. Подбежали, а тут на вас безумцы напали. Они здесь живут. Недалеко. На нижнем уровне. На редкость жестокие создания. Жестокие и на женщин падкие. Как впрочем, и все безумные люди. Они были пациентами психиатрической клиники, а во время эвакуации про них забыли. Вы представляете себе? Забыть про больных. Эти больные хотят жить вечно. Здесь хотят жить. Про них забыли, а они хотят. Бедные люди. И как они сообразили в подземелье спуститься? Не знаю. Придурки – все как один, а догадались. Чудеса. Мы с ними не один месяц воюем. Да что мы здесь стоим? Пойдёмте скорее к нам, а то, неровен час, сюда всей шайкой нагрянут. Их много в подземелье скрывается. Не меньше сотни. Точно – не меньше. Пойдёмте.

И они пошли. Впереди, осторожно оглядываясь по сторонам, шли два человека с оружием в руках. Замыкали колонну ещё двое, тоже с оружием. То, что это оружие, спасённых просветил лысый говорун.

– Старинное огнестрельное оружие, – сказал он, кивая на вооружённых сотоварищей. – Конец двадцатого века, но, что удивительно, все боевые качества сохранились. В борьбе с безумцами вещь незаменимая.

Поход в новой компании продолжался недолго. У Гоблина даже плечи от тяжёлого мешка не затекли. Да что там не затекли! Он даже мешок не поправил ни разу: как положил на плечо, так и дошёл до нужного места. Вот оно.

– Добро пожаловать в «Приют Опоздавших»! – засмеялся разговорчивый мужчина, пропуская Ию и Гоблина в узкий пролом, изрядно поросший бело-бурыми сталактитами. – Проходите и будьте как дома. Вот наша пещера. А мы, стало быть, пещерники.

Они протиснулись в тесные врата, и, как по команде, зажмурились от яркого света. Светло было в пещере и многолюдно. Завидев вошедших, обитатели пещеры бросили свои дела и поспешили как следует рассмотреть осторожно переступивших порог гостей. Со всех сторон посыпались вопросы.

– Откуда?

– Как звать?

– Кем были до катастрофы?

– Долго ходили по подземелью?

– Давно были на поверхности?

– Почему опоздали?

Ия быстро освоилась в незнакомом месте, и, отвечая на вопросы, назвала себя, город в каком родилась, и лишь на вопросе о причинах опоздания, немного замялась, стушевалась и громко похвалила убранство пещеры. Похвала местным пришлась по душе, и они не стали приставать с вопросами, а предложили гостям помыться.

6

Пока Ия отвечала на вопросы любопытствующей публики, Гоблин с нескрываемым интересом рассматривал убранство пещеры. Пещера была просторна, светла и высока.

«Пять человек надо поставить друг на друга, чтобы самый верхний коснулся потолка руками, – подумал Гоблин, обозревая бледно-коричневый потолок с голубыми, кое-где, разводами. – Не меньше».

Прямо на потолке каким-то образом были закреплены лампы электрического освещения. Ламп было много, и все весело сияли. В пещере было тепло и сухо.

– У нас свой гидрогенератор, – по-доброму улыбаясь, вступил в разговор с Гоблином стоящий по правую руку человек. – Устройство древнее, но надёжное. Здесь было старинное убежище на случай войны. Мы случайно наткнусь на него. А дальше, как говорится, дело техники. Среди нас есть инженеры, изучавшие историю развития технических систем, вот они со всем и справились. В два счёта, как говорится. Полезная наука – история развития технических систем. А ты кем работал до катастрофы?

Гоблин стал усиленно думать, что бы ответить столь любезному собеседнику, но тут между ними втиснулась Ия и мигом просветила местного аборигена.

– Не в себе он, – ткнула она пальцем сперва в грудь Гоблина, а потом, покрутив тем же пальцем возле своего виска, подмигнула аборигену. – Ничего не помнит, не понимает, не разговаривает и не слышит. Идиот, одним словом.

– Бывает. У меня вот тоже один знакомый…, – понимающе вздохнул местный и хотел что-то рассказать Ие, но та его вниманием не удостоила.

Она ухватила Гоблина за рукав и потащила в дальний угол пещеры. В углу пути их разошлись. Ия подвела Гоблина к чуть покосившейся двери в рыжей стене и передала там, как говорится, из рук в руки одному из жителей пещеры. Житель ласково улыбнулся Гоблину и повёл мыться, давая в пути некоторые наставления.

– Самое главное не пей воду, – громко говорил улыбающийся проводник, подкрепляя слова различными запрещающими жестами. – Воду мы берём здесь же, в подземелье. Из подземной реки. Мы её, конечно, фильтруем, но до хорошей очистки далеко. Мыться можно, а пить ни в коем случае. А чтоб тебе пить не хотелось, на, съешь утолитель жажды.

И улыбчивый провожатый сунул почти насильно в рот Гоблина маленькую таблетку. И хотя такое обхождение не обрадовало Гоблина, таблетку он покорно проглотил.

«В чужую пещеру со своими принципами не ходят», – порхнула мимолётная мыслишка в светлой полосе сознания Гоблина. Порхнула и юркнула обратно в густое облачко неведомого.

А потом он долго и с превеликим наслаждением мылся. Сначала, правда, никак не мог понять, для чего проводник попытался засунуть его, голого, под бьющую из-под потолка струю воды, а потом, вдруг, просветление случилось. С ним часто случалось такое в последнее время.

Столь приятного и радостного ощущения Гоблин и не помнил. Может, и было что-то подобное в его странных снах, но из них ничего хорошего в памяти не осталось. Он мылся с невероятной радостью. Вода была тёплая-тёплая. Он натирался душистым мылом, смывал с себя обильную пену, опять натирался и опять смывал. Ещё одна приятность посетила, когда он надел чистую одежду, которая не пахла противной гадостью, а совсем наоборот. Дышать в такой одежде было легко и приятно.

«Неужели бывает так радостно в жизни?» – думал чистый и одетый в чистое мужчина, выходя из жаркой купальни в светлую пещеру. Он теперь понял по-настоящему, что такое «радостно».

Почти все люди в пещере ему улыбались. Гоблин огляделся, и, заметив Ию, разговаривающую с лысым пещерником, который помог им выкрутиться из страшной передряги.

– А вот и ваш друг, – широко улыбнулся Ие лысяк, и, протягивая руку Гоблину, ласково заговорил с ним. – Меня зовут Нестор. Я….

– Он всё равно ничего не понимает, – перебила Нестора Ия, вновь покрутив возле виска пальцем.

Гоблин жеста этого, не единожды виденного в исполнении Ии, пока не понимал, да и, честно сказать, не до жестов ему было. Его другое взволновало. Как только Гоблин почувствовал в своей руке руку Нестора, в голове случилась странная катавасия. Какие-то необычные мысли вломились в сознание радостного мужчины.

– И где она нашла этого немого идиота? – волновали мысли Гоблина. – У него на лице написано серьёзное психическое заболевание. И чего она о нём заботится? А нам он ни к чему. Лишний нахлебник. Ничего, недолго ей осталось заботиться об этом кретине. Завтра же его на приманку пустим, а пока пусть радуется. Расходный материал. А она нам нужна. На неё каждый позарится. Э-хе-хе….

Гоблин ясно понимал, что это не его мысли. Вернее, они вдруг стали его, выскочив из противной туманной мути. Выпорхнули, словно стайка испуганных рыбок, из речной травы на светлую протоку. Промчали стремительно протоку и затаились где-то на границе ясности и мути. Да, эти мысли стали его, но он ни о чём таком не думал, и думать не хотел, и вряд ли думать будет. Что же это такое? И что теперь делать с ними?

«А может махнуть на них рукой? – основательно помяв ладонью чистую шею, решил Гоблин. – Мало ли чего привидеться может в этом странном мире? Мне сейчас лучше не задумываться, а слушать. Слушать Нестора. Это полезнее будет».

А Нестор между тем важно шествовал подле Ии и говорил, не умолкая ни на мгновение.

– Цель нашего общества одна – выжить. Все мы оказались здесь по некой случайности, опоздав к месту эвакуации. И поначалу здесь было всем плохо. Каждый был терзаем своим горем. Вы меня понимаете? Видели бы вы, что здесь творилось раньше. Раздоры, драки, склоки. И до убийства дело доходило. Не буду скрывать. Было и такое. Мы теряли человеческий облик. Люди, избалованные благами развитой цивилизации, потеряли способность выживать в одиночку. Начисто потеряли. Нам становилось всё хуже, хуже и хуже. И надо было что-то делать. Немедленно нужны были срочные меры, пока в нас, в нашей психике, не начались необратимые изменения. Вы понимаете меня? Только организация могла спасти нас. Организация и одна на всех цель. Здесь тоже непросто выжить. Нас сейчас в пещере девяносто три человека. Вернее, с вами девяносто пять. Запасов пищи у нас на тридцать четыре месяца. Хотя, нет. Подождите. На тридцать три месяца и восемнадцать дней. Притока нужного продукта нет, а отток увеличивается. Дисбаланс, одним словом. А дальше что? Нам надо будет жить дальше и настойчиво добиваться цели. И не только нам. Ведь к нам в «Приют опоздавших» постоянно приходят люди. Вы понимаете меня? Оказывается, опоздавших к месту эвакуации на планете осталось не так уж мало. Вчера подобрали одного, а сегодня вас двоих. И так всё время. Почти каждый день. И всем надо помочь. Всем до единого. Это наше предназначение. Вы понимаете меня? У нас есть учёный биолог, по имени Курт, он сейчас усиленно работает над решением продовольственной проблемы. Он нашёл здесь под землёй колонии грибов. Понимаете? Грибы могут размножаться даже в таких условиях. Пока грибы ядовиты, но Курт настроен решительно. За его грибами наше будущее.