Алексей Дуров - Понять химеру Страница 4

– А ты – любитель классики?

– Нет, не так, чтобы очень… но – Моцарт! – Ян даже поежился. Химера и без того внушает ужас, а тут еще оказывается, что у нее извращенный вкус, так надо понимать реакцию программиста.

Однако химера больше не «перебивала», слушала внимательно. А когда «Реквием» закончился и началась музыка Кама-син, вдруг зашумела. Причем не шептала, а передавала все тот же «Реквием»! Ту часть, которая была перед ее громким шепотом.

– Просит повторить! – догадался Генка. – Да как жалобно…

– Скорее – настойчиво, – буркнул Ян, снова включая Моцарта.

При первых нотах химера затихла.

– Ишь, как она лихо насвистывать умеет, – усмехнулся Ян. – Стало быть, на самом деле Моцарт ей нравится, причем настолько, что она аж забыла свой шепот глушить.

– Или сильно притопнула… под впечатлением, – предположил Генка.

Ян включил «Реквием» «по кругу», химера не перебивая прослушала три раза. Потом стала деликатно наращивать шепот. Мол: музыка классная, еще что-то такое есть?

Ну, допустим, есть, и немало. Тревожно-чувственная музыка Кама-син химере понравилась, но разухабистые гимны клерков она решительно заглушила громким шепотом. Ян переключил на следующее.

Зазвучал очень высокий женский голос с мяукающей интонацией.

– Это что-то китайское? – спросил Генка. – А почему с нормальной скоростью?

– Нет, это по-английски, «Блэкмор Найт» какая-то, конец двадцатого века, – Ян хохотнул: – На большой скорости вправду на китайский похоже. Между прочим, неплохо поет, я слушал.

– А я – не припомню, хотя много слушал из двадцатого… Тогда много всякой музыки было, странно, что у нас только одна песня…

– Джаз – тоже из двадцатого века. А в двадцать третьем музыки раз в пять больше было, и не хуже, и еще более всякой. А у нас только гимны клерков на вспомогалке. Да и в девятнадцатом не только Моцарт был…

– В восемнадцатом, – поправил Генка.

– И тогда – тоже… Эй! – и Ян забарабанил по панели, испуганно вглядываясь в экран. Откинулся, сжав руки в кулаки – будь когти тверже, пропорол бы перчатки. Наконец, сообщил злым голосом:

– Она вспомогалку оседлала!

Генка сам это видел. Теперь уже и координаты не снимешь… хотя – снимаются! Спросил:

– Что она делает?

Ян всмотрелся в экран, нажал несколько клавиш и сообщил с облегчением:

– Она роется в музыкальных файлах… Сама решила.

Химера действительно взялась методично перебирать всю музыку, что была на компьютере.

– Разобралась же как-то, – пробормотал Ян. – Хотя, после того, что она сделала с главным компом…

– Я есть хочу, – заявил Генка.

– Я тоже. А еще – спать.

– Выпей кофе. Все равно ведь не заснешь.

Сделали перерыв на перекус. Пока молча жевали, химера успела перебрать все мелодии, запускала их для себя с огромной скоростью. Многие – по два-три раза, еще раз «Реквием» прослушала. Даже Борщевского разок прогнала до конца.

А дальше что? Очень интересно, что произойдет, когда она наслушается…

Дальше химера обнаружила опцию эквалайзера, принялась слушать мелодии в разных настройках. Хотя Моцарта не тронула, разок попробовала и отступилась.

– Балуется, – недовольно констатировал Ян. Его тоже беспокоил вопрос: «Что дальше?» – Все-таки странно, что химере нравится человеческая музыка. Она же на человеческие мозги настроена… На альфа-ритмы какие-то. Хотя, может быть, музыка – это гораздо больше… универсальнее.

– Или альфа-ритмы универсальны, – предположил Генка. – Вдруг принципы, по которым устроен человеческий мозг и то, чем думает химера – тоже универсальны?.. То есть – по другому думалку не сделаешь. Семью восемь пятдесят шесть и у нас, и у химер.

Вдруг зазвучала музыка новая, до сих пор такой не было. Зазвучала – и оборвалась. Потом – снова, но слегка измененная. Улучшенная? Слишком быстро звучит…

– Это она нашла синтезатор мелодий, – подтвердил Ян смутную догадку Генки. – Волк отобрал у гармониста гармошку и сам для себя играет.

– Тогда хватит надолго. Синтезировать можно до бесконечности.

Хватило на сорок две минуты (Генка зачем-то засек время). В какой-то миг писклявый ритм из динамиков затих, наступила тишина. Относительная, слышен был очень тихий шепот химеры и буханье крови в висках. Но, при всей своей относительности, тишина все равно получилась оглушительной.

И зазвучала музыка, та самая, только что придуманная химерой мелодия. С нормальной, приемлемой для человеческого восприятия скоростью. Не просто зазвучала – затопила сознание. В этой музыке было… все. «И гнев, и радость, и покой, и яростный восторг», – как написал один начинающий поэт. Играло сразу несколько мелодий, даже разных тем, но они идеально сочетались друг с другом. Именно так – идеально. И очень трудно сказать, на каких инструментах из набора синтезатора исполнялась музыка, казалось, что для каждой ноты изобретен отдельный тембр. Специально для нее, для этой одной ноты.

Генка замер, погрузился в музыку, пораженный ее совершенством. Буквально – забыл обо всем на свете. Порой какие-то мысли мелькали, далеко на заднем плане, в тумане. Сначала подумалось: «Слишком эта музыка сильно действует, надо ее остановить». Вторая мысль: «Нет! Пусть играет!» Третья, перепуганная: «А вдруг Ян остановит музыку?!» Потом: «Не остановит, химера не даст».

А потом все закончилось. Музыка внезапно смолкла, как отрезало, и ее сменило отчаянное мяуканье корабельной сирены.

На Яна тоже подействовала музыка химеры, он не сразу очухался и вспомнил, как сирену отключают, а когда вспомнил – не мог попасть когтями, куда надо.

Мяуканье, программист еще пару раз провел руками по пульту. Откинул щиток гермошлема, сообщил спокойно-безжизненным голосом:

– Все работает, разблокировано. Химера ушла. С насвистыванием, приемник уловил, как удаляется ее шепот… эту свою музыку насвистывала.

Конец ознакомительного фрагмента.