Владимир Полуботко - Двенадцатая нимфа Страница 41

— А почему не на меня?

— Потому, что вы в это время то ли плавали на каких-то плотах, то ли ныряли куда-то, я уж не помню. Про вас всё время писали что-то такое: то он погружается куда-то, то он выныривает откуда-то…

Вальтер призадумался.

— В самом деле: в год окончательного передела собственности я как раз совершал свой перелёт на воздушном шаре вдоль экватора. И только с третьей попытки смог обогнуть всю планету.

— Вот-вот! За вами не уследишь! — со смехом сказал Меценат. — То вы одно делаете, то другое. А про воздушный шар я даже и не слыхал никогда. Я всегда думал, что вы только плаваете или ныряете.

— Нет-нет, — сказал Вальтер. — Я иногда ещё и воспаряю ввысь.

Меценат сказал назидательно:

— Ну вот: вы то воспаряете ввысь, то погружаетесь в пучину, а я как раз усиленно постигал основы экономики, а меня и приметили. И на меня переписали вольфрамовый завод. На меня, а не на вас.

— И вы разбогатели после этого?

— Естественно. Вольфрам обладает совершенно невероятными свойствами и ценится на мировом рынке очень дорого. Я сразу же ввёл строжайшую ценовую политику, и завод стал приносить огромную прибыль. Я вернул всех уволенных рабочих! Я дал им такие заработки, что они просто ахнули от изумления! Я накормил их голодные семьи!.. Ну, а потом, вышестоящие инстанции увидели, как я управляюсь с этим заводом, и переписали на меня ещё и нефтяные скважины… Добро пропадало, и его надо было на кого-то срочно переписать, чтобы у него был хороший и мудрый хозяин. Выбирали талантливых, ярких, одарённых и самобытных руководителей, авторов нестандартных экономических идей и на них всё и оформляли. И правильно делали! Когда государство в опасности, нужно думать только о всеобщем благе, а не о всяких глупостях, вроде равенства, братства и тому подобного… Вот так и получилось, что на меня переписывали, переписывали и переписывали — об этом рассказывать долго и не интересно. Но, главное, что я хочу сказать: я такой же точно человек, как и вы. Просто я, в отличие от вас, умею делать деньги. Большие деньги.

— Итак, вы простой человек? Вы это мне хотели сказать?

— Именно.

— Ну, что ж, меня это радует, и тогда мы пойдём. Нам пора домой! — Вальтер встал со своего стула и оглянулся на Терезу и Эйрика, давая понять и им, что отсюда пора уходить. Те встали.

— Да погодите вы! — закричал Меценат, да так отчаянно, что на какое-то время все шумы в зале стихли и на них все оглянулись, включая даже и Эльфина, который усиленно изображал равнодушие и невозмутимость.

— Эй, хозяин! — крикнул Вальтер. — Много там у меня на счету ещё денег осталось или уже кончились?

Подбежавший Адриан, хозяин таверны, сказал:

— Господин Вальтер, да у вас там ещё огромная сумма. Вы не истратили ещё и десяти процентов из того, что вы мне однажды заплатили. Приходите ещё! Я всегда вам рад и все мои посетители — тоже. Не правда ли, ребята? — Адриан оглянулся на присутствующих, усиленно подмигивая им, чтобы те поддержали его предложение, и те радостно заорали что-то в ответ и даже захлопали в ладоши.

— Вот видите, как вы знамениты на самом деле, — тихо и с укором в голосе сказал Меценат. — При вашей-то известности вас никто не посмел бы и пальцем тронуть, а не то, чтобы арестовать.

Адриан, который не слышал этих слов, произнесённых Меценатом очень тихо и почти на ухо Вальтеру, радостно сказал:

— И вы, господин Меценат, тоже заходите! Вы у нас вообще редчайший гость.

Меценат посмотрел на Вальтера как-то уж очень жалобно и проникновенно попросил:

— Пожалуйста, не уходите так скоро. Я же ещё не всё вам рассказал.

Вальтер почему-то смягчился. Бросил стоящему возле них Адриану:

— Ну, мы ещё, пожалуй, посидим тут с вашего позволения ещё минут пять, хорошо?

— Конечно! О чём разговор! — воскликнул Адриан. — Удаляюсь, не буду вам мешать, господа!

Он отошёл от стола и, смешно изображая из себя грозного начальника, скомандовал толпе посетителей вылупившихся в изумлении на беседу двух знаменитостей:

— А ну-ка, дружненько все отвернулись, отвернулись! Я сейчас всем налью новую порцию самого дорогого шампанского! У людей важная деловая беседа, а вы таращитесь на них, как будто никогда раньше их не видели! Как неприлично!

Все отвернулись, а господин Рауль пробурчал:

— И в самом деле, мы никогда прежде не видели их вместе. Есть, от чего прийти в изумление.

Торговец рыбой Катилина пробормотал своему давнему недоброжелателю Ксенону — хозяину крабового завода:

— По правде говоря, такое не каждый день увидишь.

— А вам бы только удивляться! — возмутился Ксенон. — Ну, сошлись две знаменитости — и что дальше?

А между Меценатом и Вальтером тем временем продолжалась прерванная было беседа.

— А как же ваши утверждения о том, что вы любимец богов? — спросил Вальтер.

Меценат замялся.

— Поймите, — сказал он, — в нашем узком кругу богачей планетарного масштаба, бытуют всевозможные поверья. Быть может, и глупые, согласен. Мы живём в своём мире, несколько в отрыве от обычной повседневной жизни. Так уж получается, и мы в этом не виноваты. Эта наша маленькая слабость, и вы, как человек, вне всякого сомнения, интеллектуальный и гуманный, должны снисходительно отнестись к этой нашей невинной особенности. Скажите мне, — Меценат трогательно и чувственно понизил голос: — вы прощаете нас?

Для Вальтера не было никакого сомнения в том, что Меценат просто кривляется. Но он оглянулся на притихших от изумления Терезу и Эйрика и спросил их:

— Как вы думаете, нам стоит его простить?

— Да, — тихо и искренне ответила Тереза.

— А ты, Эйрик, что ты думаешь?

— И я думаю так же, как и мама, — ответил Эйрик.

Вальтер был поражён: они поверили этому кривляке! Он их убедил!

— Ну, вот видите! — радостно воскликнул Меценат. — Они на моей стороне. — Осталось теперь и вам подтвердить то же самое.

Вальтер насмешливо посмотрел на Мецената и сказал:

— А я вот не верю вам ни на грош. И предлагаю проверить искренность ваших слов очень простым способом.

— Каким же? — оживился Меценат.

— Мой пасынок Эйрик живёт на нашем острове относительно недавно и дружит здесь лишь с одним соседским мальчиком — Биантом. Они частенько играют у нас во дворе, или у них во дворе, или на соседней поляне. Так вот: почему бы вашему правнуку Це-Фону не присоединиться к их компании и не поиграть с этими мальчиками?

— Да, пожалуйста! — радостно воскликнул Меценат. — Хотя поиграть они могли бы и у меня во дворце. Побегать по музейным залам или посмотреть на океанариум — ведь это так интересно для мальчиков. — Меценат оглянулся на Це-Фона: — Ведь ты же хочешь, чтобы к тебе в гости пришли мальчики?

Це-Фон посмотрел на своего прадеда как на сумасшедшего.

— Хочу, конечно, — с изумлением ответил он.

— Ну, вот и отлично! Путь приходят!

— Но я хотел иначе, — возразил Вальтер. — А вы перевернули мою идею. Я хотел, чтобы ваш мальчик поиграл с двумя нашими во дворе моего дома или на поляне перед нашим домом. Вы бы допустили это?

— Мой? У вас?.. Конечно! О чём речь!

— Но у вашего правнука есть отец, может быть, он станет возражать?

— И он не станет! К сожалению, все мои внуки — это забулдыги. Или наркоманы, или горькие пьяницы. Их вообще ничего не интересует в этом мире. Им всё досталось бесплатно, и они просто прожигают жизнь и совершенно не вникают в дела нашего семейства. Вот и его отец такой же точно… Завтра же я пришлю к вам своего мальчугана. Пусть побегает на лоне природы, порезвится! Какая прекрасная мысль!

Неожиданно Це-Фон возразил:

— Да я, может быть, не хочу туда идти. Ты меня спросил? Ты же сам говорил мне, что они низшие люди, а мы — высшие! А теперь посылаешь меня к этим низшим людям!

Меценат отчаянно возопил:

— Но ведь я же говорил это в переносном смысле! В фигуральном!

— А я понимал всё в прямом смысле! — дерзко ответил ему Це-Фон.

Глаза Мецената вспыхнули огнём, и он, насупив брови, грозно закричал:

— Отвечай мне: ты идёшь туда завтра или не идёшь?

Це-Фон досадливо поморщился.

— Конечно, пойду. Мне без наследства оставаться не по кайфу.

— Ну, вот так-то! — Меценат расплылся в довольной улыбке. — Он у меня самый умный из всех моих правнуков, но есть и двое других, которых я держу на всякий случай про запас.

— Оба они дураки, — пробурчал Це-Фон. — Зар-Нук даже и таблицы умножения до сих пор не смог выучить, а Туан-Ан клянчит у охранников сигареты и курит. Я самый умный!

Меценат ласково погладил правнука по голове:

— Я это знаю, мой дорогой. Ты мой единственный наследник, кому я доверю всё своё состояние, нажитое таким тяжёлым трудом. Поэтому именно ты завтра и пойдёшь к этим милым детям. — Повернувшись к Вальтеру и Терезе, он сказал: — Точнее: его привезут к вам мои люди. Естественно, местность будет оцеплена, повсюду будет выставлена охрана, а с неба вертолёт будем просматривать всю ситуацию, но иначе для детей такого масштаба нельзя, вы меня поймите правильно.