Павел Шумил - Процент соответствия Страница 47

Плохой из меня руководитель, — самокритично подумал он. — Алим полсотни инструментов за раз вёл, а таких проколов у него не было. О подкормке не подумали, шалот заблудился, с курса сбились, ночные дежурства не организовали. О сменной бригаде охотников не подумали. Да ещё лаборантку по дороге потеряли. И всё за двое суток. Алим бы со смеху помер...

Конец перевоза прошёл спокойно. Все устали до такой степени, что даже браниться не было сил. Надо было грести, и гребли. Чисто механически, с трудом и не сразу понимая команды рулевого. Даже профессор Алтус вышел из слияния со своим драгоценным инструментом и грёб вместе со всеми. Впрочем, инструмент как раз чувствовал себя отлично. Распластался по ложбинке для грузов на спине шалота и лопал подкормку.

На финише, как и было оговорено, их встречали строители с двумя строительными алмарами. Прораб начал ругаться, что рабочие уже два дня простаивают, что некоторые думают, будто строителям делать нечего...

— Ещё слово — и я вас уволю! — рявкнул на него Атран. — Будете ждать столько, сколько я скажу. Хоть полгода.

— А научный городок сами строить будете? — уже другим тоном поинтересовался прораб. Ругаться не хотелось. К тому же экспедиция и на самом деле пришла с опозданием на сутки. Атран подвёл прораба к шалоту.

— Видите инструмент? Он стоит больше десяти ваших алмаров. Всё, что вы здесь строите, — для него и из-за него. А сейчас мы ляжем спать. Разгрузка — ответственный этап, а вся моя команда не спала несколько дней.

На следующее утро у всех болели спины и бока. Но настроение было отличное. Завели шалота в траншею, заранее вырытую перед входом в лабораторию. Когда шалот лёг на дно, его спина всего на метр возвышалась над уровнем площадки. Строители подогнали алмаров. Шалот забеспокоился, когда алмары начали засыпать траншею, окапывать его бока. Водитель его с трудом успокоил. Все знают, в дикой природе шалоты и алмары — враги. Через пару часов строители подготовили пологий спуск для инструмента. ещё четверть часа подождали, чтоб осела муть. И начался заключительный этап транспортной операции — перегон инструмента своим ходом со спины шалота в лабораторию. Предстояло пройти не более полусотни метров, и Алтус намеревался управиться до полудня.

Неприятности начались сразу же. За шесть дней пути широкие листья водорослей, которыми устилали дорогу инструменту, сгнили до полного непотребства. Их невозможно было поднять, они рвались на лоскутки с ладонь величиной. Но лучше это, чем ничего, — решил Атран. И работа закипела.

Инструмент неохотно покинул обжитое место — и открылась вторая неприятность. Листья под ним тоже сгнили. А спина шалота покрылась крупными язвами. Водитель посоветовал ничего не трогать, пока инструмент не удалится на безопасное расстояние: пока шалот боли не чувствовал.

Первая половина маршрута — до входа в грот лаборатории — прошла более-менее спокойно. Потом листья кончились, а по песку инструмент двигаться отказался.

— Закритический испуг, — горячился Атран. — Алим много раз повторял, инструменты двигаются только в состоянии закритического испуга, паники.

— Но я не могу так мучить инструмент, — протестовал Алтус. — Он не должен меня бояться. Мне с ним ещё работать и работать. Лучше, коллега, пошлите шалота за свежими листьями. Двигаться по органике инструмент не боится.

Атран сдался. В конце концов, днём раньше, днём позже — какая разница? Сутки инструмент может провести и на пороге лаборатории. Вернулся к водителю и сообщил, что перегон закончен, можно откапывать шалота. Сейчас подойдут строительные алмары...

— Не надо алмаров, — повеселел водитель. — Откопаемся мы сами. Спермацет я уже разогрел. Вы бы отошли, ганоид...

Тело шалота прогнулось раз, другой, хвост лёг на дно, напрягся... И в облаках мути шалот пошёл вверх. Несколько ударов могучего хвостового плавника — Атрана подхватило, закружило и перевернуло потоком. Лишь обрывки водорослей да облака мути кружатся там, где только что был шалот.

— Ничего себе — парализованный! — изумился Атран. Бросил строителям: — Зарывайте котлован! — и устремился в погоню. Догнал с трудом.

— Вы же говорили, что шалот парализован.

— Он — да. Но я-то нет! — рассмеялся водитель. — Вы же кула водили. Разве никогда не перехватывали двигательные центры?

Атран обозвал себя морским ежом.

— Меня к вам направили, потому что раньше я целителем работал, — продолжал хвастаться водитель. — Разогреть спермацет в плавательном мешке простому водителю не под силу.

— Мы двое суток шалота тащили, корячились как раки-отшельники, а вам стоило только хвостом шевельнуть...

— ...Как ваш инструмент по хвостовой лопасти и размазало бы. Вы же в заказе скорость указали. Не умеют шалоты так медленно ходить. Хоть по своей воле, хоть под моим чутким руководством.

— Что-то я сегодня плохо соображаю, — согласился Атран. — Не выспался, видно. Слушайте, бросайте вашу контору, переходите к нам! Нам целители во как нужны! И шалота на довольство поставим. Ещё много инструментов перевезти надо. А что спину зверю попортили — больше не повторится. Будем подстилку каждый день менять.

— Я бы пошёл к вам, да образованием не вышел, — смутился водитель.

— Натаскаем! — радостно воскликнул Атран. — Образование таланта не заменит. А институт ещё год-два раскачиваться будет. Пока инструменты возим, пока хомы ставим, пока светочи насаживаем... Я лично научу вас на инструментах работать.

Несколько часов водитель кормил шалота. Атран, сидя на нижнем пятне, перенимал опыт. Шалот нервничал и сердился. Он никак не мог понять, почему хвост и плавники работают не так, как положено. Водитель же развлекался. Направлял гиганта именно туда, куда тот и сам хотел. Но вписаться в моторику полностью не мог. Шалоту казалось, что его хвост вновь ожил и послушен, но временами ведёт себя слишком самостоятельно.

Когда вернулись, алмары заканчивали выравнивать площадку. Облако мути оседало, но видимость не превышала трёх-пяти метров. Над гротом кружились кулы без охотников.

— Не порвали бы моего, — обеспокоился водитель.

— Не тронут. Мы же вместе неделю шли, — успокоил Атран. Но на всякий случай, мелко трепеща плавниками, подозвал кула Лотвича, сел на верхнее пятно, передал образ шалота и приказ-настроение «Охранять/защищать».

— «Большой/толстый/спокойный — наш детёныш», — не очень чётким образом/понятием отозвался кул. Атран похвалил его и направился ко входу в лабораторию.

Инструмента в проходе не было. Внутри клубилась мутная темнота, и из этой темноты доносились возбуждённые голоса. Полный самых нехороших предчувствий, Атран устремился на звук.

— Осторожней, коллега! Мы забыли взять ростки светочей. Первым делом здесь надо насадить плантацию светочей.

— Где инструмент?

— На постоянном месте. Перегон блестяще закончен. И никакого запредельного испуга, коллега. Наоборот, я указал ему путь к спокойствию и безопасности. И он понял!

— А кто его напугал?

— Шалот и алмары. Колебания среды от хвоста шалота и облака мути, поднятые алмарами.

Атран постепенно адаптировался к сумраку. В гроте лаборатории собралась вся команда. Студенты под самым сводом обучали лаборантку новым танцевальным па. Профессор Алтус, собрав вокруг себя старшее поколение — аспирантов и охотников — рассказывал анекдоты времён своей молодости: «...Нет, голову нельзя. Давайте оторвём ему хвост. — Ладно, пускай хвост. Но по самые жабры!!!» Дружный хохот подтверждал, что новое — это хорошо забытое старое. Собравшись тесным кружком, водители и строители, растопырив плавники и раздувая жабры, горланили песенку сомнительного содержания. В самом дальнем уголке испуганно трепетал бахромой забытый всеми инструмент.

Выбрав минуту, Урена отвела Атрана в сторонку.

— Ты всё ещё один? Не собираешься завести семью?

Атран помрачнел.

— Думай, экстремальщик, — улыбнулась Урена. — Только присмотрись внимательно к своей лаборантке. Верная девушка. За тобой хоть на сушу пойдёт.

Алим. Интеллект головоногих

Высунув голову из среды, Алим любовался восходом солнца. Оно было красное, круглое и совсем не слепящее. И от него по поверхности среды бежала красная дорожка. До сих пор никто об этой дорожке не рассказывал. Алим решил, что дорожка очень красивая. Надо увековечить это открытие в памяти инфоров. После нескольких суток напряжённой работы в голову лезли странные, нелепые, нелогичные идеи.

— Шеф, ты очень занят? — донёсся снизу голос Корпена. — Инога извелась совсем. Три дня дожидается, когда любимый начальник от анализатора отцепится.

— Что-то срочное? — Алим поспешно опустился.