Ярослав Питерский - Ленин жЫв Страница 49

– Ну, даже очень хорошо! Мне нравится, а вот галстучек-то придётся всё равно надеть!

– А мне нельзя! Мне нельзя шею сдавливать! – моментально найдя повод, соврал Кирилл и посмотрел на Щуппа. – Так ведь, Михаил Альфредович?!!!

Щупп растерялся, но тут же взял себя в руки:

– Да, нежелательно… у него рана на голове от пункции мозга, вот поэтому нежелательно, чтобы…

Бродский нахмурился, но кивнул головой, согласился:

– Без галстука, так без галстука…

И опять эти блуждания по лабиринтам. И опять дорога вверх. Кирилл шёл по коридорам и пытался втянуть в себя запах свежего воздуха. Он так соскучился по свежему воздуху. Бродский словно уловил его настроение:

– Вздохнуть хочется настоящим воздухом, терпите, может, Вам и повезёт!

Они пришли в большую приёмную, золотые двери все в вензелях. Гигантские тяжёлые ручки. Человек, похожий на швейцара в супердорогом отеле Нью-Йорка, что-то шептал Бродскому на ухо и всё время разглядывал Кирилла. Лучинский заметил, как два солдата, что стояли у дверей на входе, поморщились, когда настигла их волна запаха его экспериментального синтезосвежителя-одеколона. Довольный Кирилл улыбнулся от успеха этой химической атаки.

Бродский подошёл к нему с улыбкой и заявил:

– Ваше пожелание сбывается! Пикник будет на свежем воздухе! Так что сейчас мы поедем в другое место!

– А шашлычок Верховный Правитель не в Кремле, что ли, жарит? – съязвил Кирилл и сделал совсем наивное лицо.

Бродский поводил скулами и буркнул:

– Он иногда и в Кремле жарит шашлык, но не из свинины, а из врагов!

– Извините, я не хотел никого обижать…

– Я понял! – нахмурился Бродский.

– А мы полетим на вертолёте? Хотелось бы Москву будущего посмотреть! – радостно пропел Кирилл.

– Нет, нас ждёт спецветка метро. Метро – самый надёжный вид транспорта. Ни пробок, ни случайных летательных тел навстречу…

– А что, у вас тут есть случайные летающие тела? Нет, не так… случайные летающие объекты… эс-эн-ло?! По-моему, звучит! – Лучинский вновь невинно улыбнулся.

И опять та знакомая стена с шикарным цветным панно на ней. На панно был изображён мужчина, который держал в руках девочку. На вид нарисованному мужчине было лет шестьдесят, лысый с заострённым, каким-то смешным носом, он картинно пялился. Кирилл теперь понял, кого художник изобразил из цветной стеклянной мозаики. Это был Верховный Правитель.

По крайней мере ему так казалось.

Белый мрамор и красный гранит, золотые ободки на колоннах, золотая отделка ручек и перил, но на это раз Кирилл этому ничему не удивлялся, он шёл уверенно и вальяжно. Рядом семенил Бродский.

Метродрезина стояла в ожидании пассажиров с открытыми дверями. Кирилл зашёл внутрь без приглашения и плюхнулся на сиденье. Рядом сел Бродский. Через пару секунд он всё-таки не выдержал ядовитого запаха одеколона и освежителя и пересел на сиденье подальше от Кирилла.

Вагон задрожал, двери зашипели и сдвинулись. Через мгновение они были в пути. Вагонетку бросало по катящимся рельсам из стороны в сторону. И вновь унылый скрежет металла об металл и скрип колёс на стыках отдавался в пустоте туннеля. Кирилл вспоминал ту, первую поездку в Москве. Он мечтал в детстве и ждал момента, когда мог прокатиться по московскому метро…

Луч прожектора шарил по тёмному пространству, и вновь запах сырости и плесени. Скорость движения электровагончика сегодня была ещё выше, чем в прошлый раз. Тусклые лампы, редко висящие на бетонных стенах словно слились в одну светящуюся полоску и уже не просто отмеряли километраж пути, а проглатывали их.

Сколько они ехали, Кирилл не мог понять, но то, что больше чем полчаса, это точно. Довольно далёкая поездка, если судить и по скорости этой спецдрезины. Наконец, вагон начал резко тормозить, и дрезина вылетела из темноты туннеля на свежий воздух. Через окна по глазам резанул настоящий солнечный свет, он буквально ослепил. Кирилл зажмурился от неожиданности и прослезился. Капли покатились из глаз градом. Шутка ли! Глаза столько времени не видели настоящего солнечного света! Скорость резко упала, и Кирилл, растирая глаза кулаками, потерял равновесие, ткнулся в сиденье. Наконец, вагон окончательно остановился. Дверки, зашипев, раздвинулись.

Это был небольшой уютный перрон прямо под открытым небом! Правда, сверху, видно от дождя, была пристроена небольшая крыша, а так всё очень напоминало загородную какую-то маленькую станцию для электрички.

Их уже встречали несколько солдат в летних мундирах с короткими рукавами, пара типов в штатском в тёмных солнцезащитных очках и приятной наружности дама лет сорока пяти на вид, с фривольно открытым декольте на блузке и немного коротковатой для её лет юбкой. Её солнцезащитные очки были использованы в качестве заколки и поддерживали большую копну волос на голове.

Бродский ехидно улыбнулся и, поцеловав галантно руку даме, поприветствовал её:

– А вот и мы! Екатерина Павловна! Вы, как всегда, на все сто!

Дама дежурно улыбнулась и, покосившись на Кирилла, ответила немного презрительным тоном:

– Спасибо, голубчик, ты врёшь как всегда мастерски!

Бродский ещё раз поцеловал даме руку и кивнул на Лучинского:

– Вот, как и просили, доставил!

– Очень приятно! – дама, пристально всматриваясь в глаза Кириллу, протянула ему руку, как-то кокетливо изогнув её в кисти.

Кирилл не стал целовать запястье, а лишь дотронулся до пальцев этой стареющей красотки и буркнул:

– Если честно, то мне всё равно. Вы ведь так хотите, чтобы вам не лгали? Вот я и не буду! – Кирилл зло улыбнулся.

– Какая прелесть! – вздохнула дама и толкнула Бродского. – Ну что замер, представляй!

– Ах да! – спохватился тот. – Позвольте представить! Государственный женский секретарь, главный официальный сопровождающий – Екатерина Петровна Ахмадулина.

Кирилл взглянул на роскошные формы дамы и, тяжело вздохнув, всплеснул руками:

– Как я сразу не догадался… ведь и женщин знаменитых… тоже надо как-то пристроить в этой… пирамиде абсурда… кстати, что это за женский секретарь… официально сопровождающий? Эскортуслуги госуровня?

– А вот пошлить не надо! Не надо! Всё очень серьёзно! – зло сказала Ахмадулина.

– Екатерина Петровна у нас выполняет очень деликатную роль. Дело в том, что на государственных приёмах она советует и выполняет роль секретаря у супруги Верховного Правителя. И она же ответственна за диалоги мужчин-гостей с супругой Верховного, и она же скрашивает их минуты ожидания перед официальным приёмом. Ничего пошлого! – Бродский улыбнулся.

– Короче, я смотрю – дурак совсем или нет… этот гость. О чём говорить с ним решаю, и чтобы не обидеть человека… тоже решаю. И вообще… зондирую почву, так сказать, направляю мысли гостей мужчин в нужное русло! Так что никакой проституции государственного масштаба, как Вы подумали, никто тут Вам никакие интимуслуги оказывать не будет! И не смотрите на меня глазами кадета, попавшего впервые в публичный дом! Хотя… ночь я бы с вами провела… – Ахмадулина улыбнулась коварно и цинично. – Но по должности я не имею права это делать, и всякие половые связи с гостями мне вообще запрещены! Вот так, милок! – дама говорила очень уверенно и нагло.

Чувствовалось, что она тут хозяйка положения. Кирилл вздохнул и развёл руками:

– Да я в принципе и не претендую, чтобы меня обслуживали государственные шлюхи, а что мы будем обсуждать с женой… вашего Верховного?

– Во-первых, не моего! А нашего! И смените тон… супруга Верховного не любит таких вот презрительных типов. Советую Вам просто молчать и временами просто говорить «да» или «нет». А если сповадились на фразу дерзкую и глупую, то продумайте, как превратить всё это в шутку. Любимые темы супруги Верховного – это эволюция человека и искусство. Вы что-нибудь по этим темам знаете? – Ахмадулина поправила воротник рубашки у Кирилла.

– Я… по эволюции… э-э-э честно говоря, что мы произошли от обезьяны и всё! А по искусству… Смотря какому…

– Хорошо. Уже достаточно. Как я поняла, Вы человек неглупый. Итак, первое правило: если даже она Вам протянет руку, не вздумайте её пожать, Верховному это очень не понравится, и второе: даже если супруга сделает Вам комплимент, не говорите спасибо. Вот и всё! Вам всё ясно?

– Ну, да… – улыбнулся Кирилл.

– Ну, тогда пошли есть шашлыки!

Они расположились на небольшой, но уютной полянке, окружённой густыми ёлками. Где-то там, в кустах, виднелись стены дома. В углу поляны в ветвях пряталась беседка, на поляне были расставлены три мангала, большой стол и куча брезентовых складных кресел. Тут и там стояли столы с бутылками и какой-то зеленью на тарелках. А на разносах лежали овощи и фрукты. Кирилл быстро оценил обстановку и стал рассматривать участников этого государственного банкета на свежем воздухе. Это были всё те же Салтыков, Щедрин и Бунин. Но одеты они сегодня были в обычные тренировочные костюмы, с тремя лампасами на штанах и куртках, кроме этой троицы около мангалов суетились ещё два человека. Около мужчин сидело несколько женщин. Они что-то обсуждали и негромко смеялись.