Павел Шумил - Процент соответствия Страница 49

— Не подсказывать! — возмутился Алим — А вы кто, уважаемый?

— Я Убан. Разрешите узнать, чем вы занимаетесь?

— Проводим тест на память и интеллект головоногих, — объяснил Орчак. — Я закладываю в память моллюска программу действий, а она должна самостоятельно её выполнить.

За время, проведённое на полигоне, Орчак успел нахвататься заумных терминов.

— В «Научных течениях» сообщалось, что осьминоги очень умны для моллюсков, — произнёс Убан. — Но я, кажется, сорвал вам опыт.

— Мы сейчас повторим, — Алим выпростал рук-ки, отобрал у Ракушки камешек и вернул в общую кучу. — Запускай, Орчак.

Когда подошло время массажа и в хом ворвались целительницы, эксперимент был в самом разгаре. Мужчины окружили осьминожку и азартно комментировали каждое движение. Ракушка, робко косясь на экспериментаторов, неуверенно протягивала к кучкам то одно щупальце, то другое, то третье. В кучках скопилось уже по десятку камешков, и всего три ошибки! Вот осьминожка положила белый камешек в кучку чёрных, но тут же подобрала его другим щупальцем, подтянула к себе.

— Что тут происходит? — поинтересовалась Иранья. На неё зашикали, объяснили шёпотом. Пару минут Иранья присматривалась, потом рассмеялась, выпростала рук-ки, пощекотала осьминожке брюшко. Ракушка бросила камешки и потянулась всеми щупальцами к целительнице. Иранья посадила её на нижнюю присоску, прислушалась.

— Орчак, ты избаловал её до безобразия. Разве так можно?

— Я её не баловал. Я её дрессировал по новейшей системе дрессуры. Только положительные подкрепления. Никакого принуждения, никаких наказаний.

— Амбузия тебе плавники с мясом вырвет. Ты испортил лучший инструмент. Манипулятор должен быть ленивым и безынициативным. А Ракушка? Она энергична и самостоятельна.

— Если честно, не хочу я её отдавать. Амбузии не говори пока. Алим, пересчитай, пожалуйста, камни. Надо вычислить процент ошибок.

— Двадцать один камень, из них три ошибочных. Это будет... около четырнадцати процентов! Случайное распределение дало бы пятьдесят!

— Не хотелось бы вас огорчать, разумные, но ваш опыт блестяще провалился.

— Как?! Почему?! — хором возмутились экспериментаторы.

— Разве вы не видите? Ракушке всё равно, какого цвета камень. Она наблюдает вашу реакцию и старается угодить вам.

— Чтоб мне крабом стать. Ей это удалось, — согласился Убан.

— Хватит разговоров. Больной, на ложе пыток.

Орчак всплыл, повилял всем телом, вытряхивая рук-ки из обтекателей.

— Ну надо же! — изумился Убан. — У вас это от рождения?

— У меня это от глупости.

— Орчак станет первым разумным сушеходящим, — вступился за друга Алим. — Надежда нашего проекта. Для перемещения по суше ему надо две пары рук-ков.

— Убан, вы два часа провели вместе со своим пациентом. Чем вы занимались? — изумилась Иранья.

— Мы были заняты, — откликнулся нейрокорректор, восхищённо рассматривая Орчака со всех сторон. — А куда делись передние рук-ки.

— Вы их и видите. Мы вырастили задний плечевой пояс, перенесли на него рук-ки. Но после переноса они потеряли чувствительность. Когда Орчак вновь научится ими управлять, регенерируем переднюю пару.

— А какова моя задача?

— Восстановить функциональность задних рук-ков.

— Легко сказать — восстановить, — пробурчал Убан. — Если б вы с ними родились... Ни у одного разумного никогда не было хвостовых рук-ков. У нас в мозгу даже нет области, управляющей хвостовыми рук-ками. Дайте-ка я изнутри взгляну.

Он сел на верхнее контактное пятно Орчака. Иранья тут же пристроилась на его верхнее пятно. А напарница ираньи — на нижнее пятно Орчака. Алим полюбовался минуту этим четырехслойным бутербродом, пощекотал брюшко Ракушке и тихо, незаметно удалился.

— Нет, это фантомные, — неслось ему вслед. — Не надо их гасить. Ни в коем случае. После регенерации передних они вновь станут истинными...

Атран. Институт Темноты.

Атран вышел из хома через световое отверстие и задумался: Для чего здесь, на границе Темноты в помещениях оставляют световые отверстия? Инерция мышления, застарелые инструкции или всё же есть какой-то смысл? Хомы и гроты ведь всё равно освещаются светочами.

— Коллега, вы здесь?

— Да-да, — поспешно откликнулся Атран и вернулся тем же путём. Обошёл хом по периметру, зажигая спокойные светло-зелёные светочи. Розовые, жёлтые и голубоватые трогать не стал. Они хороши для утра.

— Я только что с почты, — спешил поделиться Алтус. — Вы слышали об очередном грандиозном празднике, который устроил ваш друг Алим?

— Нет... Скажите, коллега, зачем в наших хомах световые отверстия?

— Как зачем? Для вентиляции.

— Я не подумал... Так что там с праздником?

— Три дня подряд, в честь крупных практических достижений! Игры, олимпиады, спортивные состязания, катание на волнах! Пресса, любопытные! Будем честны, коллега, они нас обогнали.

— Не так уж сильно. Давайте сравним.

— Они переоборудовали свой атолл в полигон Суши. Навезли песок и засыпали всю лагуну.

— Грандиозно. Но мы построили научный городок. Перевезли инструменты.

— Инструменты они вырастили десять лет назад. Сейчас выращивают уже второе поколение местных. А городок обустроили давным-давно. Ладно, пусть по этому параметру мы наравне. Их программа «Зелёная суша»!

— «Светлая глубина», профессор! Наши студенты засевают светочами все улицы, все трассы. Скоро весь городок будет иллюминирован. Наравне идём.

— Они решили проблему зрения на суше.

— Вы, профессор, практически решили проблему эхолокации.

— Эхолокация — не зрение. Это ориентировка в пространстве. Сопоставим её с их системой дыхания на суше. А их система перемещения по суше? Вы слышали о лапках? Нам противопоставить нечего...

— Да, пока нечего...

— Они получили разрешение на генетическую модификацию разумных испытателей.

— Мы опять отстаём. Но профессор, в этом мы сами виноваты. Подавайте заявку на испытателей системы эхолокации.

— Не рано ли, коллега? Переход к испытаниям на разумных — это организация детских учреждений, инкубаторы, селектарии, площадка молоди, школа, эмиссары службы инициации разума... Не нравятся мне их методы. Две инициации, после каждой шестьдесят процентов отсева.

— Надо же! Я не знал. Думал, после первой инициации отсева больше нет...

— А об этом только специалисты знают. Об отсеве икры и мальков все слышали. Ну, допустим, первую инициацию вы и не могли помнить. Вы разумным только после неё стали. А о второй что-нибудь помните?

— Ничего. До неё в детском садке был, а после в школу определили. В мой класс из нашего садка только двое попали. Ещё нескольких видел в параллельных классах.

— Воспоминания о сеансе инициации специально блокируются. Считается, что они могут вызвать негативные регрессивные эмоции. Я думаю, наоборот. Раз мы прошли селекцию, значит, мы лучшие. Это должно вызывать гордость и уверенность в собственных силах! Но специалистам виднее.

— Вот как! — Атран почувствовал давно забытый холодок страха. — Ну, селекционеры икры и мальков наших модифицированных без нужды не трогают. А почему вам не нравятся эмиссары?

— Селекция нужна, коллега, с этим никто не спорит. Недаром женщины мечут в сотни раз больше икры, чем нужно для поддержания вида. Но кто проводит селекцию? По каким параметрам? Кто проверяет квалификацию селекционеров? Да и просто обидно... Может, я лично этому мальку целый день экстремально-декоративные рук-ки делал, а эмиссары его — в отсев. Мол, эмоциональный слишком... Мне жалко своего труда, да, жалко! И вообще, надо ложиться на омоложение! Сколько можно тянуть! — непонятно на кого рассердился Алтус.

— А вы правы, коллега, — поддержал его Атран. — Запускайте заявку на разумных испытателей и, действительно, ложитесь на омоложение! Пока заявка по инстанциям идёт... Сейчас как раз затишье — самое время!

На следующий день, едва просветлелось, Атран направился в лабораторный сектор. За последние полгода ориентироваться стало намного проще. Цепочки светящихся кустиков протянулись вдоль главных магистралей.

Студенты-практиканты уже трудились, сажая светочи вокруг кампуса. Садовых инструментов — осьминогов и крабов-секаторов было всего четыре, поэтому большинство работало рук-ками, изображая экстремальщиков. Атран присоединился и посадил несколько кустиков. В полумраке студенты его не узнали, и в разговорах не стеснялись. Обсуждали, новости с Юго-Востока и собственное начальство. Кто-то высказал идею, что Атран с Алтусом играют в доброго и злого начальников. Алтус, конечно, был добрым... Атран сообщил, что Алтус вскоре ложится на омоложение. Публика ненадолго погрустнела, но девушки сбились в стайку и захихикали. Не приударить ли за помолодевшим профессором?