Пол Андерсон - Игры Сатурна. Наперекор властителям Страница 5

Она резко высвободилась от него. Казалось, что этот резкий выпад ее успокоил.

— Нет, спасибо, — сказала она равнодушно. — Не тогда, когда ты предпочел бы проводить время с этой Броберг. Я только зашла сказать тебе лично, что я ухожу с дороги.

— Чего? — он отступил назад, — Что, дьявол тебя подери, ты хочешь сказать?

— Ты все прекрасно знаешь.

— Нет! Она… я… она счастлива в браке, имеет двоих детей, она старше меня, мы — друзья, точно, и между нами нет ничего тайного и что выходило бы за рамки… — Скоби задохнулся. — Ты что думаешь, я влюблен в нее?

Эймс посмотрела в сторону. Пальцы ее переплелись.

— Я не собираюсь больше быть просто удобной для тебя, Колин. Хватит с тебя. Я сама надеялась… но я ошиблась, и я намерена разорвать с тобой связь, пока не стало хуже.

— Но… дорогая, клянусь, я не влюблен ни в кого, и я клянусь, что ты для меня значишь больше, чем просто тело, ты — прекрасный человек… — Она молчала, уйдя в свои мысли. Скоби закусил губу, а потом сказал: — Хорошо, я согласен, основная причина, по которой я вызвался добровольцем лететь, была та, что я погряз в любовной интриге на Земле. Не то, чтобы проект не интересовал меня вовсе, но я пришел к выводу, какой большой кусок был вычеркнут из моей жизни. Ты лучше, чем любая другая женщина, Делия, ты сделала так, что это облегчило мое положение.

Она покривилась.

— Но не так уж много, не больше, чем ваша психологическая игра, правда?

— Ха, ты, должно быть, думаешь, что я поглощен этой игрой. Это — забава… о, возможно, забава — не совсем подходящее слово, но во всяком случае, это — просто сборище небольшого коллектива людей, которое происходит довольно регулярно, чтобы просто поиграть. Как мои занятия фехтованием, или шахматный клуб, или что-нибудь в этом роде.

Она опустила плечи.

— Хорошо, — сказала она, — значит, тогда ты откладываешь свою встречу и проведешь отпуск со мной?

— Ну, я не могу этого сделать. Не сейчас. Кендрик сейчас в центре событий, он тесно связан с другими. Если я не приду, это испортит все дело для остальных.

Она пристально посмотрела на него.

— Очень хорошо. Обещание есть обещание, насколько я понимаю. Но тогда… не беспокойся. Я не собираюсь расставлять тебе ловушки. От этого ведь не будет никакой пользы, не так ли? Однако, в случае, если я стану поддерживать эту нашу связь, ты отложишь свою игру?

— Я не могу… — его охватил гнев, — Нет, черт побери! — заорал он.

— Тогда прощай, Колин, — сказала она и ушла. Он долго смотрел на дверь, которая закрылась за ней.

В отличие от исследователей космического пространства вокруг Титана и Сатурна, корабли, которые высаживались на луны без атмосферы, были просто модифицированными шаттлами «Луна — космос», надежными, но с ограниченными возможностями. Когда глыбообразная форма скрылась за горизонтом, Гарциласо сказал по радио:

— Мы потеряли корабль-разведчик из виду, Марк. Должен сказать, это несколько улучшило вид. Один из сменных микроспутников, которые кишели на орбите, прервал его слова своим появлением.

— Ты бы лучше следил за маршрутом, — напомнил ему Данциг.

— Боже, ты и в самом деле зануда, не так ли?

Тем не менее, Гарциласо расстегнул свое реактивное ружье у бедра и выпрыснул яркую флюоресцирующую краску, которая образовала круг на земле. Он будет делать это с интервалами в пределах видимости, пока его компания не доберется до ледника. За исключением тех мест, где толстым слоем лежала пыль на реолите, следы были слабозаметными, особенно при слабом притяжении, а там, где путник шел по нескончаемым скалам, их и вовсе не было видно.

Путник? Нет, скорее прыгун. Три идущих ликующих человека, слегка неуклюжие в скафандрах с мешающими им блоками жизнеобеспечения, инструментами и запасами продовольствия. Голая почва неслась у них под ногами от спешки, а льды перед ними неясными очертаниями высились во всем своем великолепии.

Не было слов, чтобы описать все это, их действительно не хватало. Можно было говорить о пологих склонах и ряде базальтовых столбов в вышине, на высоте, приблизительно в сотню метров, пики которых поднимались еще выше. Можно было описать изящно изогнутые ярусы, поднимающиеся вверх то тем крутым склонам, кружевные парапеты, и рифленые утесы, и арочные пространства карстовых образований, полные удивительных загадок, таинственные синие глубины и зеленые там, где светлился через полупрозрачные породы, сияние драгоценных камней на фоне белизны, где блеск и тени переливаются извивающимися порогами — и это, хотя и не вполне, соответствовало лишь раннему сравнению Скоби с Гранд Каньоном.

— Остановка, — говорил он в сотый раз, — Я хочу сделать еще несколько фотографий.

— Разве их поймет кто-нибудь, кто тут не был? — прошептала Броберг.

— Возможно, и нет, — сказал Гарциласо тем же приглушенным тоном. — Может быть, никто, кроме нас, и не поймет.

— Что ты хочешь этим сказать? — требовательно прозвучал голос Данцига.

— Неважно, — огрызнулся Скоби.

— Я полагаю… что знаю, — сказал химик. — Да, это великолепная картина, но вы позволяете ей себя гипнотизировать.

— Если ты не прекратишь болтать чепуху, — предупредил Скоби, — мы отключим тебя от цепи. Черт возьми, у нас полно работы. Следи за дорогой.

Данциг глубоко вздохнул.

— Простите. Эй, а вы нашли разгадку к природе всех этих вещей?

Скоби направил свою камеру.

— Ну, — сказал он, немного смягчившись, — различные тени и материалы, и несомненно, разнообразные формы, кажется, соответствуют спектрам отражения, которые дают пролетающие над планетой тела. Состав — это смесь или путаница, а может и то и другое, различных материалов, и различается в зависимости от местоположения. Очевидно, это — замерзшая до состояния льда вода, но я уверен, что и двуокись углерода тоже, и я могу поспорить, что и аммоний, и метан, и еще предположительно и другие элементы.

— Метан? Разве он может оставаться твердым при такой температуре окружающей среды в вакууме?

— Нам необходимо выяснить это наверняка. Однако я предполагаю, что большую часть времени тут достаточно холодно, по крайней мере, для метановых пластов, которые встречаются тут внутри, где на них оказывается давление.

Внутри шара своего шлема выражение лица Броберг выказывало удовлетворение.

— Погодите! — воскликнула она, — У меня есть идея о том, что произошло с автоматическим анализатором, который тут приземлился. — Она задохнулась. — Он спустился почти у подножия ледника, как вы помните. Из космоса нам показалось, что его поглотила лавина, но мы не могли понять, почему же он все-таки не действовал. Ну, предположим, что метановый слой подтаял. Возможно, его растопила жара от форсунок двигателя, и позднее, когда луч радара стал наносить его очертания на карту, он добавил еще несколько градусов. Пласт поплыл, и вместе с ним вниз съехало все, что было на его поверхности.

— Правдоподобно, — сказал Скоби, — Мои поздравления, Джин.

— А никто не мог предположить такой возможности заранее? — с издевкой спросил Гарциласо, — Что у нас за ученые?

— Ученые, которые захлебнутся в работе, когда мы достигнем Сатурна, а пока они еще больше заняты обработкой данных, — ответил Скоби, — Вселенная гораздо больше, чем ты или кто-либо другой может себе представить, окаянная твоя голова.

— Ну, конечно. Я не хотел никого обидеть, — Взгляд Гарциласо вернулся ко льдам, — Да, загадки всегда неизбежны, не так ли?

— Всегда, — Сверкнула огромными глазами Броберг. — Потому что где-то внутри каждого явления таится загадка. Король эльфов правит…

Скоби положил камеру в футляр.

— Кончайте болтовню и пошли, — приказал он сурово.

На мгновение его взгляд встретился с глазами Броберг. В таинственном смешанном свете можно было увидеть, что она побледнела, потом покраснела, прежде чем сделать прыжок.

Рация одна пошла в Лунный Лес в канун Середины Лета. Король нашел ее там и овладел ею, как она и надеялась.

Экстаз обратился в ужас, когда после он оставил ее, однако ее плен в Ледяном Городе принес ей еще много таких часов, и красот, и чудес, которые недоступны смертным. Алварлан, ее учитель, послал на поиски ее свой дух, и сам был обманут тем, что увидел. Ему пришлось сделать усилие воли, чтобы сообщить сэру Кендрику с Островов, где она находится, хотя он пообещал ему свою помощь в ее освобождении.

Н'Кумы — Победителя Львов, Бэлы с Восточных Трясин, Карины с Дальнего Востока, Леди Аурелии, Олафа-Арфиста — никого из них не было рядом, когда это произошло.

Ледник (неправильное название для этого, поскольку ничего подобного в Солнечной системе не могло быть) поднимался вверх с равнины резко, как стена. Стоя тут, все трое уже больше не могли окинуть взглядом его высот. Хотя они могли видеть, что склон, который криво обрывался вовнутрь к филигранному краю, не был ровным. В бесчисленных кратерах залегли синие тени. Солнце взобралось как раз достаточно высоко, чтобы отбрасывать их — день на Иапетусе продолжался больше семидесяти девяти Земных дней.