Ярослав Питерский - Ленин жЫв Страница 52

– А нельзя ли нормальной еды? – робко спросил он.

Правитель улыбнулся, он похлопал Кирилла по плечу и грустно сказал:

– Ну, Вы это зря, для себя, конечно, мы уж нормального мяса-то найдём. Свинины нормальной. Не будем же мы иностранным высоким гостям бифштекс из крысы предлагать? Так что ешьте, этот шашлык ещё утром на нашей спецферме хрюкал…

– Так вы меня разыграли?

– Почему разыграли? – Верховный ухмыльнулся. – Мы Вам рассказали, как решается продовольственная проблема в стране, но не в руководстве. Кстати, если хотите знать, у нас в стране разрешено брать землю в аренду и самим разводить для себя кур, свиней и прочую живность. Это, как при коммунистах, про шесть соток. Когда они страну накормить не могли, так всем по шесть соток раздали. И мы вот раздаём столько, сколько кто хочет. Но вот парадокс, который и заставил нас к собакам и крысам обратиться. Брать землю захотели единицы! Особого ажиотажа нет! Так что в этом смысле у нас свобода: хочешь есть не крысятину с собачатиной – работай! Что, это несправедливо?!

Кирилл пожал плечами:

– Ну, почему? Есть, конечно, разумное звено, и всё же…

Лучинскому Щедрин протянул свежий шипящий шашлык и кусок хлеба. Кирилл с удовольствием принялся кусать сочную свинину. Правитель смотрел на него и улыбался. Стюарт, как заметил Кирилл, меж тем наблюдала за мужем. Она явно чего-то ждала. Правитель заметил это и как бы невзначай спросил:

– Кирилл, а у Вас там дети были?

– У меня?! – жуя, переспросил Лучинский. – Нет! С ними возни было много.

– Ну, понятно, а хотелось иметь?

– Ну не знаю, я как-то не задумывался…

Правитель покачал головой и тихо сказал:

– У меня к Вам серьёзный разговор. Если позволите, давайте пройдём в беседку, чтобы нам никто не мешал.

Кирилл насторожился, тон Верховного ничего хорошего не предвещал. Стюарт, как по команде, встала и направилась в беседку. Кирилл дожевал кусок и отложил на тарелку недоеденный шашлык. Вытер губы салфеткой и налил себе водки. Правитель стоял и ждал. Все молчали. Верховный вдруг прикрикнул:

– А ну, что молчим?! Веселиться! Я собрал вас веселиться! Давай! Жуй!

И тут же раздался хохот и веселье. Громкое ржание Бунина и вопли молоденьких жён Салтыкова и Щедрина.

Беседка, куда они прошли с Правителем, оказалась довольно большой, но в тоже время уютной. Покатая красная остроконечная крыша, резные столбы, держащие её, и дощатый пол. В беседке стояли белые стулья и толик. Было мило и как-то тепло. На столе в высокой стеклянной вазочке букетик полевых цветов.

Стюарт сидела, закинув ногу на ногу, и дымила сигаретой. Правитель, увидев это, кивнул Кириллу:

– Она, видите ли, стесняется всех, вот и курит только в одиночестве. Но вот Вас, как я вижу, не боится. Как Вы думаете, почему?

Кирилл насторожился. Вопрос был странный и с подтекстом: что имел в виду этот всесильный человек? Лучинский пожал плечами и ничего не ответил. Правитель похлопал его по плечу и вежливо настоял:

– Вы садитесь, садитесь, разговор-то серьёзный.

Пришлось сесть в кресло прямо напротив Стюарт. Она покосилась на Кирилла, их взгляды на секунду встретились и тут же, как встречные поезда, разошлись. Кирилл почувствовал, что жена Правителя ощущает себя как-то неловко.

– Вы, Кирилл, как думаете, что в Вашей жизни главное?

Лучинский оторопел, он не знал, что ответить. Он задумался и погладил свой ёжик. Потом посмотрел на фигурки возле мангалов, пожав плечами, немного робко ответил:

– Сейчас, право, не знаю. А почему вы такой вопрос вдруг задаёте?

– Вопрос-то не праздный. Просто у человека всё равно должна быть хоть какая-то цель. Вот на Вас статус нашего первого долгожителя свалился. Можно сказать, почёт большой. Да и Вам самому надо как-то определяться? Вы так и будете по течению своей судьбы плыть? Надо ведь наоборот. Это Вы судьбу делаете.

– А не Бог?

– Бог?!!! Вы верите в это?! Ну не знаю! Может, и Бог! Только мне кажется, что на девяносто процентов сам человек. Вот вам Бог, допустим, дал бесконечную жизнь. А как Вы хотите ею распорядиться?!

– Как… я не думал пока… – Кирилл посмотрел в глаза Правителя.

– А зря. Это Вам сейчас кажется, что времени столько, что его девать некуда, а потом…

– А что потом, потом… бесконечность, – хмыкнул Кирилл.

– Нет, не правда! Даже у бесконечности есть конец. Вот! Все считали, что Вселенная бесконечна, оказывается, и у Вселенной есть конец. Правда, так далеко, что мы себе и представить не можем. А там… за ней? Там, за ней, тоже очередная бесконечность, у которой есть конец… я верю, что в жизни, ну вот, так не может быть, что вообще нет конца.

Кирилл вновь посмотрел на Стюарт, та безучастно дымила сигаретой и смотрела куда-то вдаль.

Лучинский вздохнул и махнул рукой:

– О чём вы говорите?! Зачем весь это разговор?! Вы хотите что-то важное мне сказать?! Если по поводу эксперимента, так он вроде по плану идёт. Они берут всё, что надо из меня! Все пробы!

Правитель кивнул головой:

– Да, конечно, я не об этом.

– Что тогда?!

– А то, что я Вам хочу предложить быть крёстным у нашего будущего ребёнка и занять должность моего второго заместителя, – сказал он официальным, каким-то холодным тоном.

Лучинский внимательно посмотрел в глаза Правителя, тот грустно улыбнулся.

– Это вы серьёзно? – воскликнул Кирилл. – Мне?! Вы хотите, чтобы я стал крёстным вашего ребёнка?!

– Ну да, вторым отцом!

– Хм, зачем? У вас будет ребёнок?! Зачем я?! – растерялся Кирилл.

– Понимаете, бывает так, что у ребёнка сразу два отца…

– Вы о чём?!

– Я Вам сейчас скажу нашу очень интимную, так сказать, тайну. И попрошу, чтобы она таковою осталась. Вы ведь человек слова?

– Ну, конечно. Но, может, не стоит…

– Что не стоит?! – подозрительно переспросил Правитель.

– Ну, говорить мне её. Тайну эту… вашу…

Правитель задумался, тяжело вздохнул и откинулся на стуле. Он посмотрел на Стюарт, та, будто не замечая его, продолжала дымить сигаретой. Верховный закинул руки за голову и, сощурившись, прикусил губу. Он молчал и, как понял Кирилл, мучительно рассуждал над своим поступком. Затем, встрепенувшись, выпрямился, положив руки на колени, устало сказал:

– Нет, вы обязаны будете её узнать. Я так решил.

Кирилл пожал плечами. Его сердце почему-то учащённо забилось.

Нет!

Он не хотел как можно быстрее узнать эту тайну всемогущего человека, нет, он просто не мог себе представить, что у него, этого полубога, вообще есть интимная тайна.

– Понимаете, Кирилл. Вы должны принять моё предложение. Просто должны. И я прошу сделать это не по принуждению, а по совести, по желанию Вашему. Так сказать, добровольно.

– Зачем? Зачем? – вопросил Кирилл.

– Понимаете, у нас со Стюарт не может быть детей. Я бесплоден. От этих препаратов что-то сбилось у меня в организме. Она тоже не может самостоятельно выносить. У неё было несколько выкидышей. Матка отвергает плод. Вот так. Но мы обязаны иметь потомство. Наследство. Вот. Иначе… иначе вообще всё рухнет. И не поможет никакое там бессмертие… ведь, как мы с Вами выяснили, всё когда-нибудь всё равно кончается…

– Подождите, вы же сказали, чтобы я стал крёстным отцом вашего ребёнка? Ну? Так? А как же я могу стать крёстным отцом вашего ребёнка, если… если у вас его в принципе быть не может?!

– Ну да. Это и есть тайна. Сейчас, как вы знаете, медицина шагнула далеко вперёд. И вот если взять яйцеклетку моей жены и смешать её со спермой здорового мужчины, моей спермой, но не в матке моей жены, а в матке донора. То есть у посторонней женщины. То может и произойти, если хотите, чудо. Так вот, может родиться ребёнок. Конечно, он не будет именно наш, но что-то всё-таки наше физическое в нём будет. А тем более, если мы потом его вырастим, то он вообще будет наш ребёнок. Вот так.

«Так собирается отомстить всем? Всем своим подданным? Он же говорил мне, что хочет, чтобы те, кто собирается стать долгожителем или бессмертным, назови, как хочешь, не могут иметь детей! И вот, он один?!!! Он один сможет?!!! Это что? Месть? Это такая вот месть всему человечеству?! Господи, а не слишком ли это?» – у Кирилла даже захватило дух от своих мыслей.

Он вздохнул и, собравшись силами, спросил тихо и осторожно:

– Ну, это да… но при чём тут я? Зачем вы мне это рассказали?

Правитель грустно ухмыльнулся, он посмотрел в глаза Кириллу, и тот почувствовал, что сейчас произойдёт что-то совсем неприятное. Но Верховный встал со стула и подошёл к краю беседки, опершись на перила. Он встал, как капитан на мостике корабля, широко расставил ноги и пристально всматривался вдаль.

Стюарт потушила окурок в пепельнице и подошла к мужу. Она погладила его по плечу и спросила:

– Может, я скажу?!