Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель Страница 52

               Зимин знал, что хорошо и интересно написать можно только о том, что знаешь лучше других или о том, чего никто не знает. Первый подход был явно негодным. Он представил, как пытается уговорить своих будущих читателей перестать заниматься ерундой и принять его, Зимина, образ существования за пример для подражания, а если повезет, то и позаимствовать у него смысл жизни, если уж своим не удосужились обзавестись. Это было смешно.

               Однажды довольный собой молодой человек спросил у Зимина: «Неужели вы хотели бы жить в мире, где все, без исключения, были бы похожи на вас»? Вопрос застал его врасплох. Но потом, подумав, он решил, что в таком мире было бы неплохо пожить. И только потом: хорошо, что так не бывает. Все люди разные. Кому-то нравится поп, кому-то попадья, а кому-то и вовсе поповна. Общество похожих друг на друга особей, с одинаковыми стремлениями и вкусами, показалось ему адом.

               Не намного лучше обстояло дело и со вторым подходом. Заставлять людей попадать в миры абсолютно чуждые их представлениям, привычкам и навыкам — всего лишь способ удваивать их страдания. Зимин на личном опыте знал, как это противно жить в чужом мире. Становиться источником испытаний для ни в чем не повинных людей не хотелось. Конечно, он много раз слышал утверждение, что смысл существования людей заключается в перенесении определенного набора страданий. Может быть, это и так, вопрос философский, но Зимину не хотелось думать, что эти страдания будут связаны с его деятельностью.

               Оставался еще один подход — третий. Зимину, раз уж так получилось, что придется придумывать новые жизни, было бы неплохо лучше узнать своих персонажей, понять, чего на самом деле они желают, к чему стремятся. Это был не самый легкий путь. Но Зимин понимал, что для него он единственно возможный. Пора было собирать материал о жизненных обстоятельствах конкретных людей, используя для этого любые возможности.

               Кстати, и первый подопытный на горизонте появился — новоявленный денди и джентльмен Клим. Вся эта затея с реконструкцией обстоятельств середины XIX века, как нельзя лучше подходила для его работы. Если у людей есть желание попасть в роман Чарльза Диккенса, почему бы не поспособствовать этому.

               Хочешь, не хочешь, а начинать надо. Зимин поспешил связаться с Климом и напомнил о своем существовании. Ему показалось, что тот обрадовался. Странное дело, но людям нравится, когда интересуются их увлечениями. Это нужно было запомнить, потому что обязательно должно было пригодиться в будущем. Зимин записал эту мысль шариковой ручкой в специальный блокнотик, который завел для работы. Он с подозрением относился к системе защиты персональных данных и не хотел выставлять свои рабочие материалы на всеобщее обозрение.

               На следующий день должно было состояться плановое мероприятие клуба денди: имитация работы фондовой биржи.

               — Мы будем очень рады видеть вас, — сказал Клим. — Вот только есть одна загвоздка.

               — Какая?

               — Мне почему-то кажется, может быть, я не прав, что вы явитесь на наш праздник в повседневной одежде. Насколько я понимаю, это свитер и джинсы. Хотел бы вас попросить надеть фрак и жилет. Они больше подходят для нашего мероприятия. Высылаю вам файл типовой одежды, не сомневаюсь, что Марго сумеет подогнать отпечатанные образцы по вашей фигуре. Она замечательная девушка. Конечно, фрак не будет подобающим образом разношен, новичкам эта погрешность прощается. Впрочем, советую применить специальные химикаты, позволяющие придать одежде приятную потертость.

               Марго раскладывала пасьянс. Зимин подумал, что не будет ничего плохого, если он на десять минут оторвет ее от этого захватывающего занятия. Она с удовольствием согласилась заняться его одеждой. Фасон одобрила, потом несколько минут выбирала цветовую гамму костюма и оригинальный узор для жилета.

               Когда все было закончено, Зимин распечатал одежду на принтере. Марго заставила немедленно ее примерить, она была готова, при необходимости, тут же подогнать вещи по фигуре, но оказалось, что все сидит идеально.

               — Я боюсь за тебя! — сказала Марго. — Денди умеют быть жестокими. Если они узнают, кто ты на самом деле, тебе не поздоровится.

               — Успокойся. Я сумею за себя постоять.

               — Это все, что ты можешь сказать?

               — Да ладно, не переживай, все будет хорошо, — Зимин поцеловал Марго руку. Он знал, что это действует на нее успокаивающе.

               — Ты изменился. Стал увереннее, что ли. Ты и раньше ничего не боялся, но сейчас это бросается в глаза.

               — Правда? Не замечал.

               — Пожалуйста, будь осторожнее.

               Темно-зеленый элегантный фрак, коричневый шейный платок, серый жилет, коричневые узкие брюки и высокий черный цилиндр выглядели немного вызывающе, но, как отметила Марго, «вполне себе празднично». Необходимой степени поношенности удалось достичь с помощью стирки.  К мыльному порошку пришлось добавить особые соли из списка, который прилагался к инструкции. Получилось почти натурально, если специально не приглядываться.

               Близилось время первого контакта с реконструкторами. Зимин плохо представлял, при каких обстоятельствах он захотел бы стать одним из них. Чувства сопричастности или дружеского расположения у него не возникло. Но к встрече подготовился. В конце концов, они были всего лишь объектом наблюдения, не больше. Зимин сидел и неотрывно смотрел на часы, опаздывать на мероприятие ему не хотелось.

               Неожиданно сработал коммуникатор, что случалось крайне редко. Друзей в Усадьбе Зимин пока еще не завел. Обычно соседи и знакомые забывали о его существовании сразу после того, как он пропадал из их поля зрения. Он понадобился Климу.

               — Здравствуйте, Зимин. Вы не передумали посетить наше мероприятие?

               — Собираюсь.

               — Очень хорошо. Вам удалось подобрать подходящий костюм?

               — Да, все в порядке.

               — Марго помогла вам?

               — Конечно, без ее участия не обошлось.

               — Замечательно. И какие цвета вы выбрали?

               — Коричневый, зеленый, черный.

               — Вот как! Моя любимая гамма.

               — А мне придется привыкнуть. Я в своем одеянии буду бросаться в глаза.

               — Так в этом и состоит замысел! — сказал Клим.

               — Понимаю. Я человек среди реконструкторов новый, так что ваше мнение о костюме для меня важнее, чем собственное. Рассчитываю, что вы будете объективны и укажите на возможные ошибки, чтобы я в дальнейшем смог их исправить.

               — К сожалению, сегодня я в мероприятии участвовать не смогу. Обстоятельства не позволяют. Но мной отдано распоряжение, чтобы участники мероприятия отнеслись к вам с должным вниманием. Но и вы мне обещайте, что примете наше приглашение.

               — Обязательно буду.

               — Признайтесь, что вы в предвкушении восторга!

               — Можно и так сказать.

               — Прекрасно! Мы с вами еще увидимся. До встречи! Приятных вам переживаний.

               Для имитации работы фондовой биржи было выбрано прекрасное место: громадный танцевальный зал в дворце-музее. Он был очень длинный, метров двести, его боковые стены украшали бесконечные ряды окон, разделенные величественными зеркалами в золотых витых оправах. Благодаря этому ухищрению помещение наполнялось воздухом и объемом, казалось, что у зала вообще нет стен, отделяющих его от великолепного регулярного парка, в котором располагалось здание.

               Зимин оказался в дворце-музее впервые, поэтому не удивительно, что он был потрясен. Назойливая роскошь и убедительная красота в том самом первоначальном виде, который так ценили люди XIX века, не могли не задеть самолюбие Зимина, он чувствовал себя раздавленным и опустошенным. Он был смешон в своем разноцветном одеянии. Раздражало назойливо сходство с попугаем или клоуном.

               Встретили его, впрочем, тепло. Зал быстро наполнился людьми в странной одежде. Зрелище было феерическое. Зимин подумал, что это слово наиболее точно отражает происходящее действие. Мало того, что он был так похож на разноцветную птицу, так еще выяснилось, что он всего лишь один из многих.

               Люди во фраках, между тем, продолжали прибывать. Они усаживались в кресла возле окон и с важным видом рассматривали друг друга, у некоторых в руках появились лорнеты.