Юрий Самсонов - Стеклянный корабль Страница 52

Это единственный способ нам увидеться, о котором могу Вас даже умолять. Ни при каких обстоятельствах не измышляйте другого: без того достаточно людей, по моей вине страдающих, а наказание было бы тяжким – буду ли я в силах Вас спасти?

Остерегайтесь!

Благодарю Вас заранее.

Подписи не было.

– "Кто-то стоит у штурвала"! – проговорил после долгой паузы Рей, с печальной иронией передразнив патера.

– У штурвала! – буркнул Биллендон, перебирая и рассматривая листки почтовой бумаги, исписанные четким, каллиграфическим почерком – позабытым "рондо".

– Знаете, что я на вашем месте бы сделал?

– Догадываюсь, – суховато отвечал г-н Аусель. – Но я не настолько недоверчив – я просто искал, и искал добросовестно, всеми средствами – вплоть до аэрофотосъемки. Консультации с геологами, археологами, геофизические приборы… – Он махнул рукой.. – И ничего, за все эти годы – ничего ровно!.. Мае тоже приходило в голову, господин Биллендон.., но не то, что вам: я думал иной раз – не ошибся ли он? Та ли эта местность? Тот ли город?..

– ..тот ли это дом, из которого он вышел? – закончил за него Биллендон. – Значит, неспроста вы все принюхивались! Тот, господин Аусель, зря сомневаетесь. Штофные обои – они: были, остатки я ободрал вместе со штукатуркой, паучья тут тоже было – страх!.. Можем вам показать еще фокус. Рей!..

Рей вскочил и направился к зеркалу, но Даугенталь остановил его жестом, протянул руку… Ее невидимое продолжение заставило дрогнуть и медленно отвориться массивную раму. Даже зная, в чем дело наблюдать это было все-таки чуть страшновато! Г-н Аусель кинулся к открывшейся арке.

– Поле, – хмуро произнес Даугенталь – другого качества. – Он опустил руку. – Ну, кто хочет взять весло? – Шутка – если это была шутка – прозвучала нерадостно.

Шаги г-на Ауселя затихли в глубине арки, на лестница Слышно стало, как он чиркает там зажигалкой.

– Иероглифика?.. – донеслось бормотание. – Но послушайте!.. Или это та самая дверь, или… Но я не могу ее открыть!

– Спускайтесь, профессор, – сказал Даугенталь. – Осторожней, там круто!.. Что пришло в вашу умную голову?

– Улетучилось и то, что было, – признался г-н Аусель, щурясь на свет и пошатываясь. – Биллендон, не найдется глотка?., нет, не надо! Неизвестная система письма. Думаю, система фонетическая, но знаки происходят от иероглифов – не египетских и не китайских. Узор – своего рода стенография, традиционный изобразительный стиль.., только на это нужна не одна тысяча лет развития! С чем мы имеем дело, господа? Как она отворяется?

– Никак, – ответил Рей, – но если сумеете…

– Что? – перебил Биллендон. – Так ты думаешь.. – Он чуть не заикался от волнения. – Дверь-то тут при чем? Думаешь, господин Аусель в той стороне не искал? Какая разница?..

– Помолчите, не тревожьте свою совести, – сказал Даугенталь – на редкость мягко. – Никто Не виноват. Так надо: плод поспел и скоро упадет. Кто хочет взять весло?

– Мы слишком много рассуждаем и ничего не делаем, – проговорил г-н Аусель в нетерпении, – Если он там… – г-н Аусель указывал на дверь.

– ..то вы ничего не сумеете сделать, – закончил за него Даугенталь, – да он и не там – не по ту сторону двери. Все в изумлении умолкли.

– Храм Януса, вы говорили? – продолжал в тишине Даугенталь, обводя помещение взглядом. – Храм Януса, профессор, был копия этого храма, фальшивка… Он не работал. Этот работает, – он тоже указал на дверь, – и будет работать, пока не… Гм…

– Вот как? – воспользовался паузой г-н Аусель. – Значит, я не слишком ошибался! – Он даже чуть порозовел от удовольствия. – Но ведь это только остатки здания!

– Ничего не значите сказал Даугенталь, – все пустяки.,. Это машина. Нет машины древней и надежнее, можете даже взорвать, но…

– Простите, дружище! Янус – двуликий бог, один из ликов его глядит в прошлое, другой… Господи, так что же выходит-то у рас, Даугенталь? Машина!.. Машина… – язык его не слушался.

– Нет, – сказал Даугенталь невозмутимо, – не машина времени, хотя насчет эффекта этого Р, ван Винкля вы молодец: догадались… А это, можете считать, автоматический экзаменатор. Помните, я провалился у вас на истории искусств? Так-перетак, теперь, думаю, все провалимся! Справку о Болезни не примут, экзамен не будет отложен! Профессор Аусель, вставайте: профессор Космос хочет задать вам вопрос!.. Садитесь, очень плохо, приходите опять через сто, через двести, через триста лег! Но и это еще не все, что машина умеет.

– Какой-то кошмар… – прошептал г-н Аусель.

– Ха-ха, не беспокойтесь, вам не дадут весла: вы психопат и алкоголик. Нет, необходим нормальный Зрелый человеческий экземпляр, а норма – большая редкость, годится, может быть, один человек на планете – думаю, что так и есть, и, судя по всему, он готов.., почти готов это сделать!..

– Где найти его, как узнать?..

– Дожидаться, – отвечал Даугенталь преспокойно. – бы еще не все нам рассказали, профессор Аусель.

– Да, – сказал г-н Аусель после минутного колебания, и признаюсь во всем!.. Видите ли, в конце концов я все же усомнился, заподозрил мистификацию и… – остальное он проговорил с отвращением, медленно присоединяв слово к слову, – нанял сыщика, чтобы проследить за нотариусом и установить местонахождение Клиента…

– Ого! – воскликнул Биллендон. – И что ваш сыщик?..

– Понятия не имею ни о чем, кроме того, что заплатил ему вперед… Я ничего ему не открывал, он должен рыл проследить все контакты – любые…

– Но донесения поступали?

– Господин Биллендон, – г-н Аусель это произнес не без торжественности, – я в тот самый день запил и провел это время в абсолютном беспамятстве!

– Вам повезло, – сказал Даугенталь. – Но правильнее, вас спасли.

– Так-так-так!.. – сказал Биллендон, скребя в затылке. – Перета!..

Реванула синена, странным образом – дважды. Из прихожей послышались шаги: Молодой человек возвращался после того, как увидел, что в окнах Дамы, трижды мигнув, погас свет.

– Вот еще случай!.. – Сказал Биллендон. – Эй, зайдите-ка сюда! – позвал он гостя, и тот появился в дверях.

Всем почти одинаково запомнилась эта минута и последовавший разговор, уточнить пришлось лишь отдельные реплики, так что, можно считать, восстановлен он здесь с точностью до Запятой.

– Вы много чего знаете, – с такими словами обратился к страннику Биллендон. – так не сумеете ли отворить вон ту дверь?

Пожалуй, эти слова привели собеседника в замешательство, но поручиться трудно.

– Ваше ли дело об этом просить? – отвечал он, довольно некстати. – И не поздновато ли для прогулок?

– Это уж кому как!..

– Отчего не попробовать? – сказал молодой человек, рожав плечами. – Только сами уж, ради бога, гуляйте: я ни за какие коврижки не соглашусь!

Удивил ли его обнаруженный за зеркалом тайник? Хоть вид такой он обязан был сделать – или уж решил откинуть всякое притворство? Не располагаем ничьими показаниями на этот счет.

Рей протянул ему фонарик, молодой человек его не взял. Все столпились возле арки у подножья лестницы, затаив дыхание… Дверца не скрипнула, отворяясь… Она оставалась открытой, когда странник спускался по ступенькам назад в мастерскую. Не дух древних мистерии ворвался в нее, но обыкновенный влажноватый ночной воздух!

– Я могу идти спать?

– Спокойной ночи, – сказал Биллендон.

– А на сон грядущий, – добавил молодой человек, – если господин Аусель не против, я прихватил бы это письмо! – он указал на стопку каллиграфически исписанных листков.

– Его содержание вам известно, – уверенно сказал Даугенталь.

– Не могу припомнить всех подробностей… Даугенталь кивнул.

– Да, память могла быть получше! Меня вы помните? Да нет, не в эти дни! – Даугенталь опережал ответы. – Это было несколько.., могу сказать точнее.., нет, ничего не скажу!..

– Коллега! – сказал г-н Аусель в страшном волнении. – О чем мы… Боже мой, если этот юноша – только он! – может войти…

– Ха! – отвечал Даугенталь. – Мы все войдем в эту дверь – отправляйтесь хоть сейчас, пожалуйста! Только кто, интересно мне, выйдет? А он вообще не желает входить и может этого не делать, его право.

– Верно, – сказал молодой человек, поворачиваясь к нему и глядя на него во все глаза. – Доктор Даугенталь!.. – голос его сделался глуховат. – Вы правы, память у меня оказалась похуже, чем я думал, но все же я припомнил кое-что – нет, не все… Почему вы так недобры? Я знаю, что вы можете больше, чем говорите, – нам всем не в пример. Кто из них, – он указал на окружающих, – знает, что вы способны видеть даже мысль в момент ее рождения? Я не говорю…

– И не говорите, – невозмутимо отвечал Даугенталь.

– Почему вы не хотите ничего отдать из того, что имеете? Почему не пойдете туда сами?