Мери Каммингс - Серебряное небо Страница 54

После Перемены их осталось мало — за все эти годы Лесли видела бизонов лишь трижды и ни разу на них не охотилась. Но теперь упускать такую добычу было нельзя: ведь это целая гора мяса!

Она шагнула в сторону, чтобы лучше разглядеть бурое страшилище. Сердце сжалось — стала видна неподвижно лежавшая в стороне собака; по белому кончику хвоста она узнала одного из щенков Даны.

С низким, похожим на рев мычанием бизон внезапно скакнул вперед, пытаясь поддеть рогом кого-нибудь из собак, но они набросились на него с разных сторон. Дымок вцепился ему в хвост, бизон резко развернулся, и пес, отлетев в сторону, покатился по снегу.

Бизон снова отступил к сосне.

Лесли скинула вещмешок и лыжи и, пригнувшись, двинулась вдоль границы поляны.

Куда в эту громадину стрелять, чтобы наверняка? В шею? Но там сплошная шерсть… В глаз? А что если он, подхлестнутый болью, прорвется сквозь кольцо собак и умчится прочь?

Нельзя, ни в коем случае нельзя дать ему уйти!

Лесли с сомнением взглянула на арбалет — нет, стрелой это чудовище не свалишь. «Твое оружие — скорость и ловкость», — всплыли в памяти не раз слышанные слова сержанта Калвера. Скорость и ловкость…

Отступив на несколько шагов, она сняла куртку и завернула в нее арбалет. Достала из ножен мачете и, пригнувшись, скользнула вперед.

Собаки потеснились в стороны, и она заняла место среди них, припав к земле и выжидая; задние ноги и хвост бизона были теперь футах в шести от нее. Зверь недобро оглянулся, но клацнувшая зубами у самой морды Дана отвлекла его. Он мотнул головой, собака чудом успела увернуться, но бизон ринулся вслед за ней.

Между его крупом и сосной образовался промежуток — это и был шанс, которого Лесли ждала. Словно выпущенная из арбалета стрела, она стелющимся прыжком метнулась в просвет, рубанула мачете по задним ногам бизона и, отпустив рукоять, кубарем покатилась дальше. Успела подумать «Бинго!»,[30] когда внезапный сильный удар по ногам швырнул ее лицом в снег.

Она вскинулась и оглянулась. Бизон снова прижимался задом к сосне, собаки с лаем наседали на него. Мотая рогатой башкой, зверь отбивался от них, но было видно, что он сильно припадает на левую заднюю ногу.

Из груди Лесли вырвался рыдающий вздох — все, теперь он далеко не уйдет! В следующую секунду она почувствовала боль в собственной ноге, опустила глаза и увидела растекающуюся под ней кровь.

Рана была глубокой, но не опасной — острый рог как ножом наискосок полоснул по икре, по счастью, не задев артерию. Промыть, зашить, и недели через три нога будет как новенькая.

Но сейчас эта рана могла стать серьезной проблемой. Опираясь на здоровую ногу, Лесли встала, попыталась шагнуть — и со стоном села на снег. Позвала:

— Ала!

Собака прибежала — запыхавшаяся, возбужденная охотой. Сунулась мордой, лизнула в щеку.

— Поищи там и принеси мои вещи, — махнула Лесли рукой.

Сначала Ала принесла куртку с арбалетом, затем, пятясь, волоком притащила по снегу тяжелый вещмешок и побежала искать остальное.

Лесли промыла рану пригоршней снега и накрыла ее куском чистого бинта; обмотала ногу запасными носками и, поверх носков, ремешком. Понятно, что такая временная повязка ходить ей не поможет, но хоть рану защитит.

Она взглянула на бизона — под его задней ногой растекалось кровавое пятно; он уже не пытался бросаться на собак, а стоял неподвижно и лишь угрожающе поводил головой. Собаки тоже притихли, некоторые даже прилегли на снег.

Да, теперь он далеко не уйдет, но силы у него еще есть, и эта осада может продолжаться долго — до вечера, до ночи.

Нужен револьвер. Револьвер и Джедай.

Лесли порылась в вещмешке: мешки с едой, одеяла, котелок… Подтянулась к молодой сосенке, срезала кусок коры размером с ладонь и, кольнув ножом палец, кровью вывела на ее светлой внутренней стороне одно слово: «Револьвер».[31] Хватило еще места для корявого «Л» с точкой.

Взглянула на Алу — та терпеливо сидела рядом, перед ней валялись лыжи и шапка. Отряхнув шапку от снега, Лесли сунула в нее кору с запиской, завернула и протянула собаке.

— Возьми. Пойди к Джедаю, отдай ему.

Схватив зубами сверток, Ала пытливо глянула Лесли в глаза: «Так ли я тебя поняла?»

— Да. Ищи Джедая! Беги!

Собака сорвалась с места и скрылась за кустами.

Ждать пришлось долго.

Лесли вытащила из вещмешка одеяла, расстелила и легла на них, закуталась в куртку — ее знобило. Нога болела чем дальше, тем сильнее, и никак не удавалось найти для нее подходящего положения.

Большинство собак лежали на снегу, но при каждом движении бизона вновь настороженно вскидывались. Впрочем, он почти не двигался — стоял, низко опустив голову; один раз почти сел задом на снег, но из последних сил выпрямился. Даже издали было видно, как тяжело вздымаются его бока.

«Наверное, к вечеру он так обессилеет, что можно будет убить его копьем, — прикинула Лесли. — Сделать из ствола сосенки древко, привязать ремешком нож…» — но тут же осадила себя: что за глупости, скоро придет Джедай!

Первой из-за деревьев вывернулась Ала — довольная, хвост победно развевается. Подбежала, вывалив язык, — Лесли наградила ее найденной в кармане куртки сушеной малинкой.

Джедай появился через пару минут, еще более запыхавшийся, чем Ала. С топотом выскочил на поляну (все-таки охотник из него никакой!) и остановился, оторопело глядя на бизона. При виде нового врага тот приподнял голову и заревел, собаки сразу повскакивали.

— Эй! — негромко позвала Лесли, помахала рукой. Только теперь Джедай наконец заметил ее и, проваливаясь по щиколотку в снегу, бросился к ней. Подбежал, упал на колени и обнял, прижав ее голову к своей груди, уткнулся лицом в волосы, шепча нечто неразборчивое — Лесли уловила лишь «родненькая».

Ее щеке, притиснутой к его заляпанной снегом куртке, было холодно и неуютно, может, потому у нее перехватило горло. Тем не менее она бы потерпела еще немного, если бы не его попытка подхватить ее еще и под коленки, вызвавшая у нее болезненный вопль:

— Осторожно!

Он отпустил ее, аж шарахнулся.

— Что случилось?!

— Ты мне ногу задел, — мрачно объяснила Лесли.

Джедай уставился на стягивающую ее голень повязку с таким видом, будто это была готовая взорваться граната.

— Что…

— Да ничего страшного, — поморщившись, перебила она. — Он, — кивнула на бизона, — мне там рогом неудачно полоснул. Ты револьвер принес?

— Да, — Джедай достал из-за пазухи револьвер.

— Его надо добить… Помоги мне встать, нужно к нему ближе подобраться.

— Погоди, скажи, что нужно сделать — в конце концов, я тоже умею стрелять!

Лесли про себя усмехнулась — и правда, по бизону-то он наверняка не промахнется. Но подробные указания все же дала:

— Стреляй в грудь, сбоку, три-четыре выстрела подряд. И присядь, чтобы пули снизу верх шли, а то, если навылет пройдет, может в собаку попасть. Я и так одну уже сегодня потеряла, — вспомнила погибшего щенка — не повезло бедняге, даже до года не дожил!

Бизон упал после третьего выстрела — даже не замычал, просто рухнул где стоял. Джедай обернулся к Лесли:

— Что теперь?

— Помоги мне встать и до него добраться, — она достала из вещмешка котелок. — Нужно спустить ему кровь.

— Да я… — начал было Джедай, но потом осекся и взглянул на гигантскую тушу, к которой явно не знал, как подступиться.

Сначала он хотел перенести Лесли, подхватив ее за спину и под коленки, но она протестующе замотала головой. Тогда он просто взял ее под мышки, приподнял и, сделав несколько шагов, аккуратно поставил рядом с бизоном.

— Найди мачете, — выдала она следующее указание, — оно где-то у задних ног валяется, и сруби пару веток подлиннее, для волокуши. А я пока начну тушу разделывать. Нужно все мясо к шалашу перетаскать, на ночь его здесь оставлять нельзя.

— Но у тебя же нога!..

— Об этом пока забудь — мясо важнее!

Больше всего в тот день досталось Джедаю: ему пришлось сделать четыре ходки туда и обратно, да еще с грузом. Когда он в первый раз собрался идти к шалашу, Лесли приказала:

— Ала, Дана, идите с Джедаем, будете охранять мясо. — Обе собаки встали и подошли к волокуше.

Сам Джедай, даже не обратив внимания, что она назвала его не по имени, удивленно взглянул на нее:

— Ты блефуешь, или они действительно поняли, что ты сказала?

— Конечно, поняли, — улыбнулась Лесли. — Они довольно много слов знают, а Ала в этом отношении на голову выше всех остальных. Кстати, — не упустила она случая подначить его, — если бы собак у меня было меньше… штук, нам бы этого бизона не видать как своих ушей.