Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель Страница 56

               «Я могу сделать это в любой момент. Разве меня кто-нибудь сможет переубедить», — подумал он.

               Осталось вспомнить, как связаться с Нау. Для этого необходимо было совершить некоторые действия. К его удивлению, сработал коммуникатор, Нау откликнулся на мысленный призыв. Через десять минут он был на вилле.

               — Что-то идет не так? — спросил он терпеливо, словно предчувствуя длительный и нудный разговор о возможных нравственных терзаниях перспективного сценариста.

               Зимин подробно пересказал все, что узнал от Клима и Егорина. Закончил самым важным вопросом, который не давал ему покоя:

               — Действительно ли Усадьба разваливается?

               — Хорошая работа, Зимин, — сказал Нау. — Быстро вы разобрались с нашей хваленой элитой! Надо признать, что Усадьба оказалась неустойчивым образованием. Но это означает только то, что мы должны сделать свою работу как можно скорее. Мы солдаты будущего. Понимаете?

               — Что может спасти Усадьбу?

               — Жадность, конечно. Как это обычно и происходило в истории человечества.

               — Какое странное предположение! Верится с трудом. Впрочем, жадность не моя сильная сторона. Почему-то вспоминается: «на жадину не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь»...

               — Наша цивилизация построена не бессребрениками. Доказательств полно в любой дисциплине. Антропологи с биологами расскажут, что эволюция отбирает тех, кто наиболее эффективно размножается. Мы с вами — потомки тех, кто смог убить больше мамонтов и обиходить больше самок, а не тех, кто водил угольком по стенам пещеры, потому как на долю последних не оставалось ни самок, ни мамонтов.

               — А мне всегда казалось, что мир существует только потому, что есть люди, которые делают что-то не ради выгоды. Выгода, как правило, убивает любой начинание. Читал как-то древний миф о Мидасе. Мораль проста: если все, до чего ты дотрагиваешься, превращается в золото, жизнь прекращается. Древние люди в этом разбирались.

               — Иногда бывает проще смотреть на мир с некоторой долей цинизма. Трудно не заметить, что все вокруг — наши жилища, внутреннее их устройство, одежда, пища, наши принтеры, было придумано и сделано жадинами ради собственной выгоды.

               — Не думаю, что это будет легко доказать.

               — Мы с вами не на философском диспуте. Истина — вещь замечательная, кто же спорит, но для нашего дела важнее отыскивать различия в представлениях, а не совпадения во взглядах. Вас, Зимин, для того и нашли, чтобы вы поражали нас своим неожиданным воззрением на явления, которые кажутся тривиальными. До сих пор все попытки были неудачными. Сочинителям не хватает широты взглядов, поэтому придуманные ими новые миры скучны и невыразительны. Жить в них противно.

               Зимин не удержался от комментария.

               — Все правильно. Ваши сценаристы пытаются заставить людей жить согласно собственным представлениям, а это неправильно. Редко можно встретить людей, у которых бы совпадали мечты. С этим нужно считаться.

               — Вы поняли это, когда работали в Институте?

               — Да. Все люди разные. Я знал это и раньше. Но когда сталкиваешься с человеческой уникальностью по долгу службы, это производит очень сильное впечатление. Вы представить не можете, насколько странные пожелания мне приходилось выслушивать.

               — Об этом мы поговорим после, а сейчас вернемся к жадинам. Вы не верите в их заслуги перед прогрессом? Мне кажется, что Усадьбу спасет жадность.

               — Не согласен. Мне трудно сформулировать доводы, вот так сразу, легче написать текст. У меня есть два дня? Хочу сделать свою работу хорошо.

               — Конечно.

               — Я справлюсь.

               Через два дня текст был готов. Нау его с интересом прочитал и остался доволен.

К Вождю приходит Интересующийся.

Интересующийся: В окрестностях появился мамонт. Хороший. Толстый. Еды на три месяца хватит.

Вождь: Слишком большие потери. Нам этого не нужно.

Интересующийся: Да мы не дубль-вэ пойдем, а четыре-два-четыре. Потери на 30% меньше. Я просчитал.

Жадина: Зачем нам это? У нас запасов падали как раз на три месяца хватит. Падаль куда мне девать? А она такая вкусная! (Вождю) Сами просили лишний кусочек занести.

Вождь: Да, нам мамонт сейчас не нужен.

Интересующийся: А потом он уйдет. Когда еще вернется. И потом вы забыли про бивни. Украсим ими вашу пещеру. Народ будет пересчитывать бивни и гордиться вами. Это самый простой способ подтвердить свою харизму.

Вождь: А ведь и верно. Давай, зови народ. А ты, Жадина, будешь руководить операцией. Очень уж ловко это у тебя получается. Каждому участнику по пять ракушек. А немощным по три. Никто не уйдет обиженным.

Жадина: Я не могу, у меня нога болит.

Вождь: Что поделаешь. Зовите Воина. Значит, Жадина, и тебе три.

Воин: На мамонта — это хорошо, это по профилю. Но у меня копье сломалось. Пусть Жадина сегодня поработает.

Вождь: У него нога болит.

Воин: Понятно. Значит, я могу воспользоваться копьем Жадины? Жадина, дашь попользоваться?

Жадина: Ага! Сейчас! Вещь антикварная. Говорят от Святого Варфоломея нам досталась. Ценная вещь. Очень ценная.

Воин: Ты же ее подобрал на месте последней охоты. Третьего загонщика задавило, вот ты и поднял.

Жадина: Взял бы и сам поднял. Никто не запрещал.

Воин: Да ладно, не сердись. Это я так просто вспомнил не вовремя. Чтобы разговор поддержать.

Жадина: А мне обидно. Впрочем, бери в аренду на неделю за десять ракушек.

Воин: Дык, мне только пять дадут и то, если дело выгорит.

Жадина: Разбросайте на других участников. Почему я все время должен вас учить экономике?

Вождь: Понятно. Значит, участникам по четыре ракушки, немощным по две.

Жадина: Правильное решение. Только если потеряете мое копье, заплатите 50 ракушек. Давайте уж сразу договоримся. Не хочу рисковать.

Вождь: Вот и хорошо, вот и договорились.

После охоты Воин возвращает копье и десять ракушек.

Воин: Хорошо прошло, вот только четыре ракушки маловато за такую работу.

Жадина: Согласен. Круто с тобой Вождь обошелся. Но я могу тебе помочь.

Воин: Правда?

Жадина: И не сомневайся. Давай на твои жалкие четыре раковины сыграем в интересную игру. Выиграешь, я тебе еще четыре ракушки отдам, а проиграешь, так ничего страшного. Переживешь эмоциональный всплеск, словно еще раз на охоту сходил. За это не грех и заплатить. Но кто сказал, что ты проиграешь? Шансы наши равны.

Воин: А вот и согласен. Давай сыграем.

Жадина: Значит так, мы загадываем с тобой два числа, чтобы были больше 1 и меньше 10. У кого больше, тот и выиграл.

Воин: Ну, загадал.

Жадина: И какое?

Воин: Девять.

Жадина: А у меня девять с половиной. Я выиграл.

Воин: А разве можно с половиной?

Жадина: Я про запрет ничего не слышал. В правилах ничего такого нет. С тебя четыре ракушки.

Воин: Держи. Еще немного и я бы выиграл.

Жадина: Кстати, а почему копье кривое?

Воин: Об мамонта погнулось.

Жадина: Не повезло тебе сегодня. Гони еще 50 ракушек.

Интересующийся: Вы тут ерундой занимаетесь, а я еще одного мамонта обнаружил и пращу придумал.

Вождь, Воин, Жадина (хором): А пошел ты!

               Зимину очень-очень хотелось, чтобы во время чтения Нау рассмеялся или хотя бы улыбнулся. Когда, наконец, послышались желанные звуки, от сердца у него отлегло, он стал чувствовать себя увереннее.

               — Занятно получилось, — сказал Нау. — То, что надо. К сюжету особых вопросов нет. Вершиной карьеры этого жадины станет должность Верховного Жреца, где он будет использовать интеллект интересующегося, отвагу воина и тупость вождя, набивая свою пещеру бивнями и прочими ништяками. Если я однажды попаду в подобный мир, то обязательно стану там налоговым инспектором. Жадины должны исправно платить налоги. Но это единственное, что мы можем от них требовать.

               — Это возможно только в том случае, если кто-то ради их корысти согласится охотиться на мамонтов.

               — Совсем неважно, как жадина заваливает мамонта, самостоятельно или чужими руками. Это уже технология. Важно только то, что дурачки, предоставленные себе (не направляемые, допустим, на охоту), вымирают от голода и холода, изымая свой дурацкий ген из дальнейшей борьбы за существование вида. Я называю жадинами не тех, кому жалко отдать своё. И не тех, кто отнимает чужое. Это не главные их качества. Жадины для меня — те, кто получает огромное удовольствие от самого процесса сохранения и приумножения. Не удивительно, что жадины, сумевшие овладеть искусством организовывать и использовать по своему усмотрению других людей, обычно побеждают.