Александра Седых - Башня континуума Страница 58

— И?

Гордон потянулся к торту, но схлопотал от жены по пальцам.

— Хватит жрать!

— Честное слово, я никогда…

— Ведь врежу, — пригрозила Виктория, — возьму и врежу по твоей симпатичной физиономии.

Гордон понурился.

— Ладно… я был у Чамберса.

— У своего астролога?

— Да. И… Чамберс сказал… мы с тобой не должны ехать на открытие этого чертового Би-порта. Он сказал, там случится что-то ужасное. Он сказал, что мы все умрем.

Виктория захохотала. Гордон уставился на жену. Ему было ничуть не до смеха. Он был бледен и напуган.

— Что, и я тоже умру?

— Да, ты тоже.

— Вот умора!

Гордон схватил жену за плечи и потряс.

— Здесь нет ничего смешного. Кто-то из нас должен остаться в живых, чтобы вырастить ребенка… пока головастику не исполнится восемнадцать хотя бы. Я рос без родителей, это, я скажу тебе, далеко не сахар и не мед.

Виктория поразилась, как ловко Чамберс залез мужу в голову, и манипулировал, и беззастенчиво бил по самому больному. Ей стоило поучиться у этого человека, он был настоящим профессионалом, мастером своего дела.

— Гордон, не мели чепухи. Мы все будем жить очень долго и счастливо, никто не умрет, обещаю.

— Верно… ты права… долго и счастливо… потому что мы не поедем на открытие этого чертова Би-порта. Вот и все.

Полностью достроенное здание Би-порта произвело на Викторию неотразимое впечатление. Это было колоссальное архитектурное сооружение, с невероятным вкусом и утонченностью сочетающее поистине царственную роскошь со строгим, чистым, холодным прагматизмом. Сорок пять рабочих Би-терминалов, удобный и просторный зал ожидания, великолепная система безопасности, множество магазинов, кофеен и ресторанчиков.

— Ах, до чего красиво, восхитительно! — вырвалось у Виктории, когда в окружении охраны она, разодетая в пух и прах, выпорхнула на красную дорожку из черного бронированного брюха механо в окружении охраны и помощников.

Вице-губернатор неохотно выбрался наружу следом за женой и тотчас оказался под пристальными взглядами десятков футур-камер и тысяч людей, собравшихся на торжественную церемонию открытия. Оказавшись в центре внимания, Гордон привычно заулыбался, приобнял жену за округлые плечи и какое-то время они вдвоем позировали под сотнями ярких вспышек, являя собой воплощенную мечту — волшебную сказку о Прекрасной Принцессе и Предприимчивом Свинопасе. Вскоре к ним подошли губернатор Таггерт и глава губернаторской администрации Юджин Бенцони.

— Гордон, все нормально? — шепотом спросил Бенцони, взяв его за локоть.

— Да.

— Почему ты тогда трясешься, как заячий хвост?

Расслышав реплику Бенцони, Виктория взяла муженька за руку и обнаружила, что глупенький пупсик не только весь похолодел со страху, но еще и вспотел, и она сумела нашарить его бешено частящий пульс. Фу. Это притом, что обычно Гордон донельзя любил и обожал всяческие публичные мероприятия. Хлебом его не корми, дай покрасоваться на публике, перед репортерами, толкнуть вдохновенную речь, взобравшись на трибуну, выступить перед многотысячной толпой, получить порцию внимания, восхищения, аплодисментов, лавров и фанфар.

В данном случае, аплодисменты и фанфары, Гордоном абсолютно заслуженные, в кои-то веки получал Таггерт. К губернатору уже присоединились глава местного филиала «Ланкастер Индастриз», главный архитектор проекта, директор Би-порта, директор «Государственных Би-магистралей» (специально прибывший на Салем по столь торжественному поводу) и другие важные шишки. Чиновники обменивались поздравлениями, жали друг другу руки, сыпали фактами и цифрами, и горячо обсуждали блестящие экономические и политические перспективы, каковые сулил Би-порт.

В обычной ситуации Гордон бы уже давно встрял в оживленную беседу, вылез на первый план и всех затмил, но сейчас ему явно было не до того. Бледный, как привидение, первый вице-губернатор с все нарастающей тревогой озирался по сторонам и время от времени норовил удариться в паническое бегство. В очередной раз Бенцони ухватил вице-губернатора за локоть, успев предотвратить побег, и отвел в сторону, подальше от любопытных взглядов футур-камер.

— Гордон, в чем дело.

— Мы все умрем.

— Когда-нибудь, боюсь, да, мы умрем, но…

— Нет, не когда-нибудь, а прямо сейчас!

— Гордон, успокойся. Что тебе наговорил твой Чамберс?

— Ты меня уже сто раз спрашивал, блин!

Да. Бенцони спрашивал. И начальник службы безопасности. И начальник салемского департамента Отдела Благонадежности. И Таггерт, уж на что умом не блистал, не выдержал, и прямо сказал Гордону, что мистер Чамберс — первостатейный шарлатан.

Только Гордон, хоть тресни, ничего не желал слушать и, вопреки здравому смыслу, пришлось пойти ему навстречу, ибо иначе насмерть запуганный первый вице-губернатор наотрез отказывался ехать на открытие Би-порта. Вместо обычных, то есть, беспрецедентных мер безопасности, были приняты совсем уж беспрецедентные меры безопасности. Помимо того, торжественную церемонию открытия перенесли на два часа вперед и сильно урезали. Между прочим, это стоило денег, времени и нервов сотням серьезных людей. Непостижимое увлечение Гордона Истинной Духовностью начинало обходиться им всем слишком дорого.

— Так. Я больше не могу. Хватит. Давай поговорим позже, после того, как все закончится.

— А если что-то случится? — прошипел Гордон, не переставая озираться.

— А если совсем, совсем ничего не случится? — злобно спросил Бенцони. — Что ты тогда будешь делать? И главное: что тогда будет делать твой Чамберс?

— Нам пора идти, — негромко проговорила Виктория, кивнув в сторону помоста, специально возведенного по праздничному поводу. Туда официальные лица должны были подняться и произнести речи, а потом, под громыханье разноцветных салютов, губернатору Таггерту золотыми ножницами надлежало перерезать алую ленту.

Гордон заупрямился, не желая умирать во цвете лет.

— Птенчик, а давай мы никуда не пойдем, а тихонько постоим здесь.

— Пупсик, немедленно прекрати, а то я громко закричу.

Гордон чертыхнулся, сжал зубы и обреченно потащился за женой. Лицо у него по-прежнему было больное и перекошенное, и Виктории стало жаль мужа, хоть он и вел себя дурак дураком.

— Глупыш, что ты, — прошептала она, взяв Гордона под руку, — это твои расшатанные нервы. Что ты себе навыдумывал? Ничего страшного не случится. Через пару часов будем дома, поешь, выпьешь кружечку пива, отоспишься, и все пройдет. Посмотри лучше, сколько охраны! И какая чудесная погода! А сколько людей пришло! Улыбнись и помаши народу ручкой.

Превозмогая себя, Гордон помахал. В толпе одобрительно загудели. Многие пришли именно ради того, чтобы поглазеть на первого вице-губернатора. И не только потому, что он был очень симпатичным, хотя, конечно, и поэтому тоже. Но главным образом оттого, что Гордон и впрямь пытался что-то сделать для простых людей. Изнемогая, но он боролся с коррупцией и преступностью, с грабительскими налогами и одуревшими от несметных богатств и полной безнаказанности лендлордами.

Нельзя сказать, чтобы дела у Гордона всегда шли уж слишком гладко. Грязь, которую он собрался разгребать, на поверку оказалась многовековым стоячим болотом, тухлым и гнилым, и весьма многим не нравилось, что он храбро ринулся в эту трясину и принялся баламутить воду. Вдобавок ко всему, Гордону приходилось отчаянно сражаться не только с внешними обстоятельствами, но и со своими непомерными амбициями. Он не спал ночами, планируя, каким образом будет избавляться от людей, которые не давали ему развернуться, стояли на пути и всячески отравляли жизнь. У него имелся целый список… и многие из фамилий в том списке уже были перечеркнуты.

Многие, но пока далеко не все, каковой факт давал Гордону веские и отнюдь не надуманные основания беспокоиться за свое душевное и физическое здоровье, и жизнь. Оттого, взойдя на помост, он шарахнулся, будто подстреленный олень, когда к нему рванулся скользкий тип с огромными ножницами наперевес. Оказалось, это всего лишь бургомистр Лас-Абердина.

— Господин губернатор, — подобострастно начал бургомистр.

Дернув уголком рта, Гордон молча развернул глуповатого бургомистра к истинному губернатору — Таггерту. Бургомистр, словно в дрянной комедии, удивленно развернулся обратно.

— Господин губернатор… вы…

Гордон не знал, что и думать. Возможно, в здешней воде не хватало йода или фтора? Он опять развернул бургомистра к Таггерту.

— О? Простите, господин губернатор, позвольте мне приветственно… от всего сердца поприветствовать… выразить горячие приветствия…

Пока бургомистр мямлил и запинался, Гордон крепко прижал к себе жену, заставив ее вскрикнуть.