Сергей Трищенко - Реставраторы миров (сборник) Страница 6

Или комары работают поочередно? Сначала кусают «бегемотиков», затем «свинок», затем «жирафов». Или комары виртуозно селективны? Взял где-то ДНК «бегемотика» – понёс «бегемотику», взял «свинкину» – тьфу! Это не комары, а Санта-Клаусы получаются, Деды Морозы. Всем сестрам по серьгам. Нет, это уж совсем невероятно! То же самое можно отнести и к гипотезе относительно изменения химического состава воды. Хотя… вода может выносить спектр веществ, а отбирает его уже сам организм. Отбирает и накапливает. Согласно имеющемуся у него набору белков. То есть происходит обратная картина: не белки синтезируются на основе ДНК-РНК, а ДНК собирается из фрагментов, оседающих на белках… В этом что-то есть!

Хельга схватилась за браслет коммуникатора:

– Гор! – торопливо произнесла она. – Кто в твоей группе занимается подземными водами?

– Акв, – спокойно ответил Гор.

– Ты не мог бы попросить его перегнать мне имеющиеся результаты анализов воды по месяцам?

– Зачем просить? Я сам это сделаю. Держи! – и пакет информации сорвался с компьютера Гора, чтобы торпедировать компьютер Хельги.

Хельга вернулась под купол и зарылась в груду цифр.

Да, колебания химсостава были. Но никакой сложной органики в пробах не обнаруживалось. Более того, не нашлось в них и микроорганизмов, привычных для земных недр.

– Так! Значит, эта гипотеза отпадает! – Хельга встала и заложила руки за голову. – Но где разгадка? Ветер, воздух? Ветер, ветер, ты могуч… Кто и когда делает анализ воздуха? Его сделали всего один раз, в момент высадки. Или до неё, при помощи автоматических зондов. Исключительно для того, чтобы определить пригодность для дыхания и отсутствие вредных микроорганизмов. Больше этот вопрос никого не интересует. Дышишь – и ладно. Это же не смесь для глубинного плавания, и не заливка космических скафандров. Это то, что постоянно и неосязаемо находится вокруг нас. А потому и незамечаемо. Кому придёт в голову вылавливать из воздуха пакеты генетической информации? Которые вполне могут прилетать с пыльцой, и быть вдыхаемыми, – Хельга поморщилась от неудачной словесной конструкции, но продолжила: – и быть вдыхаемыми любыми живыми существами. Вот вам и сезонность воздействия! Зацвёл миндаль – аллергия – беременность. Вот вам готовая натальная цепочка!

Хельга помолчала. Потом добавила:

– А можно ещё проще: фрагменты ДНК находятся в растениях. В любимых растениях, в предпочитаемых растениях. Своеобразный симбиоз. Тогда понятна универсальность механизма переноса: каждый вид животных имеет своё «любимое» растение. Оно-то и является для него «донором» генной информации. Остается одно: выяснить, какие растения для каких животных являются любимыми.

Хельга усмехнулась: слово «любимое» приобретало какой-то особый смысл. Пожалуй… пожалуй, если гипотеза и не подтвердится, тиснуть сообщение в какую-нибудь газетёнку получится. Как оригинально: хотите, чтобы у вас был мальчик? Ешьте шпинат! Впрочем, это уже где-то было. И, кажется, в позапозапрошлом веке. А может, и раньше. Ну да ничего: новое – это хорошо забытое старое. И хорошо, что забытое: в репортаже с другой планеты оно будет выглядеть свежеиспечённой конфеткой. Так, кажется, звучало идиоматическое выражение теперь уже прошлого века. Что-то подобное говорил Власт. Власт…

Хельга подошла к окну.

– Я часто замечаю, – громко произнесла она, потому что знала, что её никто не услышит, – что его увлечение древностями сильнее, чем увлечение мной. Может, когда мне исполнится несколько тысяч лет, я стану для него более привлекательной?

– Ну что ты! – послышалось от двери, и Власт в два длинных прыжка преодолел разделяющее их расстояние.

– Власт! – взвизгнула Хельга. Они обнялись…

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, под купол входил Гор.

– Есть новости? – спросил он Власта.

– Есть, – кивнул тот. – Присядем, расскажу.

– Скоро новостей будет очень много, – заметила Хельга, усаживаясь в кресло.

Но спокойно поговорить не удалось. Вбежал Петя.

– Звери куда-то двинулись! – выпалил он, и снова исчез.

– Пойду, посмотрю, – поднялась Хельга. – Это может быть разгадкой.

Мужчины переглянулись.

– Мы с тобой, – кивнул Гор.

– Они идут в джунгли! – Петя стоял на пороге биокупола с вытянутой рукой, словно заправский регулировщик.

Животные шли, сливаясь в единую колонну.

Не обращая внимания друг на друга, шли «бегемотики» и их извечные враги, «брюхорезы», уставя вперед острые костяные лезвия челюстей. Шли «жирафы» и «поросята», смешно подёргивая прямоугольными «пятачками».

Хельга поймала себя на мысли, что «поросята», кажется, единственные живые существа, не имеющие прямоугольного нароста на лбу. Но зато у них прямоугольные пятачки. Ну, не совсем прямоугольные – углы скруглены, но всё же. Да и «жирафы» безлобы. Но у этих вся морда прямоугольно-тупая, в отличие от грациозных земных жирафов. «Вот так мы всегда, – усмехнулась Хельга, – сравниваем с Землей любую планету, где ни приведётся оказаться. А как иначе? Родина».

– Кажется, я знаю, куда они идут, – через полчаса следования за зверями сказал Гор, и вынул карту.

– Давай удостоверимся, – остановил его Власт.

Еще полтора часа напряжённого полубега – и четвёрка землян вышла на обширную поляну посреди джунглей. Причем поляна образовалась совсем недавно: покрывающие её некогда трава и мелкие кусты были нещадно втоптаны в грязь многими тысячами лап и копыт. Лишь кое-где зелёные хвостики осторожно высовывались из тёмно-серого месива.

А на противоположном конце поляны стояло… «зеркало». И солнце падало на него, но не отражалось, а полностью поглощалось матовой поверхностью гладчайшей каменной плиты.

Животные подходили к «зеркалу» и останавливались перед ним. Но не для того, чтобы полюбоваться на своё отражение – сие было невозможно: в «зеркале» ничто не отражалось. Было другое: звери касались поверхности плиты пятачками, лбами, носами – словом, всем, что могло плотно прилегать к ней. И замирали на несколько минут.

А затем разворачивались и уходили обратно.

Люди, замерев, смотрели на бесконечный хоровод, на вереницу зверей, в молчании тыкающихся мордами в плоскость плиты. Минутная задержка – и животное уступает место следующему.

– Смотрите, смотрите, – зашептал Петя, – они прикасаются к плите на разных уровнях!

– Соответственно своему росту, – кивнул Гор.

– Очень похоже на паломничество, – покачал головой Власт.

И только Хельга не стала тратить время на пустопорожние разговоры.

– Пётр! – резко скомандовала она. – Ты взял аптечку для забора проб?

– Да! – с готовностью отозвался лаборант. – Конечно!

– Молодец! – похвалила Хельга. Петя расцвёл в улыбке: наконец-то ему удалось угодить начальнице.

– Что они делают? – не выдержал Гор.

– Сейчас разберёмся! – Хельга схватила поданные лаборантом инструменты и устремилась за очередным отошедшим от плиты животным.

Вскоре она вернулась, держа в руке карточку экспресс-анализатора.

– Невероятно! – Хельга посмотрела на толпящихся у плиты зверей.

– Что? – насторожился Власт.

– У них появилась ДНК! И она усиленно размножается! Это похоже на цепную реакцию! – Хельга говорила возбуждённо. – С момента прикосновения к плите прошло не более пяти минут. Я взяла пробу из… – Хельга запнулась, – из задней части тела.

– Из задницы, – услужливо подсказал Власт. Хельга испепелила его взглядом. Но продолжила:

– А ДНК уже там! Да, звери возбуждены, да, они движутся, да, кровь быстро циркулирует…

– Но ведь кровь не переносит ДНК! – вмешался удивлённый Петр.

– Спасибо, мой мальчик! – Хельга потрепала его по щеке. – Ты хорошо усвоил уроки! Можешь считать, что зачёт ты сдал.

Петя покраснел – не то от морального поощрения, не то от прикосновения Хельги, не то от сданного экзамена.

– То есть получается самоиндукция ДНК! – закончила Хельга.

– Я вижу, общение с техниками пошло тебе на пользу, – ревниво заметил Власт.

– Мы занимались не только тем, о чём ты думаешь! – парировала Хельга. – Ну, теперь остается только ожидать. Скоро они начнут размножаться.

– Это уже не так интересно, – поморщился Гор.

– Почему же? – вскинулась Хельга. – Это-то и есть самое интересное!

Гор покачал головой:

– Ну, станет вместо одного два – и что же? А вот механизм передачи генетической информации посредством холодного камня живому существу…

– Да он вовсе не холодный! – воскликнул Петя, прикасаясь ладонью к полированной поверхности «зеркала».

– Осторожно! – испугался Гор, подаваясь к лаборанту.

– Вы чего? – удивился Петя, но руку отнял.

– Если «зеркало» передаёт генетическую информацию, кто знает, как она повлияет на человеческий организм?

– Да… не сможет, – нерешительно произнёс Петя, ожесточённо оттирая руку о штаны.