Павел Шумил - Процент соответствия Страница 65

— О чём вы раньше думали? — бушевал Алим. — Уволю! Всех уволю! Будете канал чистить. Рук-ками, поняли?!

А через полтора месяца пропала Ригла. Собственно, никуда она не пропала, просто не пришла ночевать в хом Алима. Все уже привыкли, что, если Ардины нет, Ригла живёт с Алимом. Ардина же проводила на полигоне не больше двух месяцев в году. На третий день Алим разыскал Риглу и ужаснулся. У девушки был ободран бок чуть ли не до мяса.

— Немедленно в стационар! — распорядился он.

— Лягу, лягу. Но сейчас не могу. Твои новые лапчатые, которые с дыхательным пузырём, вылупляются.

От этой новости Алим забыл, зачем пришёл. Целый час обсуждали критерии отбора молоди.

— Так что с твоим боком? — перед уходом вновь поинтересовался он.

— Ты только не ругайся, пожалуйста. Я усохла на суше.

Услышать такое — словно в мутной среде с разгону об скалу. Алиму сразу стало не до ругани. У него плавники задрожали.

— А... А как ты вернулась?

— Не знаю. Последнее, что помню, наблюдала, как третье поколение лапчатых травку ест. Виновата, пересидела на суше. Рук-ки обмякли, и я на бок падаю. А очнулась уже в среде. За рифами. Бок болит, слабость невероятная, а как попала за линию рифов, хоть убей — не помню.

До самой ночи размышлял Алим над рассказом Риглы. Чудес на свете не бывает — в это он верил твёрдо. Любому чуду должно быть разумное объяснение. На следующий день пошёл искать это объяснение в школу. Прервал урок, отозвал четвероруких и спросил, наблюдая за реакцией:

— Четыре дня назад могла произойти трагедия. Но не произошла. Кто знает об этом?

Никто не сознался, но парнишка, которого друзья звали Илькой, занервничал.

— Хорошо, возвращайтесь на урок. Илька, задержись. Я слышал, вы придумали новый способ быстрого перемещения по суше. Покажи мне, как вы это делаете?

Показать захотели все. Поднялся шум и гам, но Алим настоял, что одного достаточно. На самом деле он уже видел эту походку, состоящую из непрерывной серии прыжков. Идущий сильно отталкивается обоими рук-ками задней пары, пролетает расстояние, равное длине тела, и приземляется на переднюю пару рук-ков. Тут же цикл повторяется. Походка на самом деле очень быстрая, не уступающая по скорости перемещению в среде, однако требующая атлетической подготовки. Но сейчас Алиму нужно было остаться наедине с подростком.

Демонстрация проходила у самой линии прибоя, на полоске мокрого песка. Парнишка утомился и запыхался, а Алим задал множество вопросов. Когда решили отдохнуть, Алим прямо спросил:

— Это ты вытащил Риглу с суши?

— Я...

— Молодец! А почему сразу не сказал?

— Не знаю... Разговоры всякие пойдут. Не хочу я этого.

— Она четвёртый день гадает, как в океане оказалась. Была на суше, оказалась в океане. И рядом никого нет.

— Вы не думайте, я её не бросил. Я был рядом, пока она не очнулась. Я за камнями прятался и наблюдал, пока она в струю не вошла.

— Как тебе удалось её по суше протащить? Почему ты на помощь никого не позвал?

— Не было никого рядом, — тихо произнёс Илька. — Мне никогда ещё так страшно не было. Я думал, не смогу её... до среды... Я четыре раза в канал спускался отдышаться. А она всё на суше... А я не могу её просто так тащить, тяжёлая очень. Я сначала за переднюю рук-ку, голову подвину, потом хватаю за заднюю, хвост волоку, потом снова голову. А она уже и не вздрагивает. А потом по каналу её веду, а вокруг хоть бы кто! Я не хотел её за рифом оставлять, я её в больницу вёл, просто из сил выбился. А тут она в себя пришла...

— Илька, какой же ты молодец, Илька...

— Дядя Алим, плохо мне.

— Не понял? — удивился Алим.

— Меня ребята не понимают. Что-то со мной произошло тогда, я другим стал. Вижу по-другому, мозгую по-другому. А ребята смеются. Вот вчера вечером — я на закат солнца посмотрел. Так интересно... Ну, не совсем интересно, я слова не знаю, чтоб назвать. Смотрел бы и смотрел. А они — «ты что, заката не видел?» А я и в самом деле смотрю будто в первый раз. А они смеются.

— Понятно, — погрустнел Алим. — Шок вызвал разблокировку эмоциональной сферы. Скверная история.

— Что теперь со мной будет?

— Тебе придётся привыкать вести себя как все. Привыкать, что другие будут считать тебя чудиком. Ты будешь один даже в косяке.

— Я не хочу так.

— А думаешь, я хочу? У меня, дружок, она тоже разблокирована. Только — тсс... Никому не слова. Будет совсем тошно, заходи в гости, договорились?

— Угу...

Атран. Тупик

Лучи жекторов весело метались по стенкам грота. Степенно, неторопливо двигались результаты предыдущих опытов — рыбки со светящимися плавниками, хвостиками, а то и всей чешуёй. Неожиданно для всех экспериментальные образцы сумели обзавестись потомством. И это потомство тоже оказалось не стерильным. Гены светящихся областей перемешивались самым причудливым образом, и никто не мог предугадать, как будет выглядеть следующее поколение. Грот уже не вмещал разросшийся косяк, молодь селилась вокруг. Но тут самосветящийся экстерьер работал против носителя. Рыбки становились лёгкой добычей хищников.

Но последняя разработка — рыбки с жекторами во лбу — чувствовали себя уверенно в любой обстановке. Они легко управлялись с лучом света — направляли его вверх, вниз, в стороны, делали шире, острее, ярче, слабее. Могли полностью погасить, опустив веко. Хищников ослепляли узким ярким лучом в глаза, и пока те приходили в норму, спасались бегством. Неторопливо и с достоинством. Никаких этих трюков Атран в инстинкты не закладывал. Менять инстинкты — это пилотаж самого высокого ранга. Им владели всего три-четыре генетика на планете. Рыбки освоили всё сами.

— Красиво... — произнёс Фалин.

— Да, красиво, — хмуро согласился Атран. — Вон того берём, слева.

— Который покрупней? — уточнил Фалин. И оглушил добычу резким неслышным свистом. Образец с локоть длиной с факелом на носу перевернулся вверх брюшком, но Атран подхватил его рук-ками и взял на нижнюю присоску. Придерживая для страховки добычу ладонью, поспешил наружу. Он не хотел, чтоб феромоны страха пугали обитателей грота.

На полпути к гроту корректора фенотипа образец очнулся и начал биться. Атран зажал ему жабры и слегка придушил. Повторил приём перед погружением образца в тело инструмента. Фалин занял место на контактном пятне.

— Значит, глаз не перемещаем? — уточнил последний раз.

— Нет, — отрезал Атран. — Глаз на лоб не перемещаем, нерв не трогаем. Твоя задача — превратить глаз в жектор. Всё! Выстели глазное дно светящимся слоем — и я тебя с рук кормить буду.

Фалин странно булькнул и приступил к работе. Парализовал образец, подключил к питанию от инструмента, втянул вглубь медузообразного тела. Атран не стал дальше смотреть. Операция занимала двое-трое суток. И даже в упрощённом до предела варианте ещё ни разу не закончилась успешно. Вырастить генетически изменённый организм с жектором во лбу — это пожалуйста, это просто. Но преобразовать обычный глаз в жектор — над этим лаборатория Атрана безуспешно билась третий год. Поначалу Анта жадно интересовалась, чем закончился каждый опыт. Теперь даже не спрашивала. Видимо, смирилась с мыслью, что жектора ей не видать. После очередного провала Атран возвращался в хом угрюмый, не зная, куда спрятать глаза, и она же его утешала. Чуть ли не силой вытаскивала на улицу, вела на кордон, к свистам. Там всегда было весело и шумно. Пели песни, дрессировали молоденьких кулов, устраивали всевозможные конкурсы и состязания. Там словно сама Темнота отступала. Там же жили две испытательницы из группы Атрана. Третья пошла в науку. Изучала жизнь глубин. Как её в Темноте никто не съел — загадка природы. Один из свистов, сопровождавший её, бесследно исчез вместе с кулом год назад.

Трое суток спустя злой, голодный Фалин отделился от инструмента. Другой целитель, бывший водитель шалота, занял его место. Он практиковался в восстановлении тканей.

— Как дела, коллега? — поинтересовался Алтус. — Продвинулись дальше или по-прежнему?

— По-прежнему. Перерождение тканей... Не гожусь я в целители! — неожиданно выкрикнул он.

— Может, вы не годитесь в целители, а может, задача не имеет решения, — с педантичностью истинного учёного уточнил Алтус. — Знаете, друзья, о чём я думаю? Алим опять утёр нам нос. Лет пятнадцать назад мы считали, что вырвались вперёд. А он за эти годы создал школу целителей. У него сегодня около ста целителей. А у нас — четверо. Целители Алима за год проводят больше тысячи операций по сухопутному зрению. Это не считая других. А мы не можем освоить фенотипическое преобразование глаза в жектор.

— Но мы освоили генетическое... — начал Атран и замолчал.

— Да, генетическое освоили. Но не смогли совместить жектор с сонаром. Образцы пользуются или тем, или другим. А надо, чтоб эти органы дополняли друг друга. И заметьте, эхо-картинка из-за неоднородностей тканей жектора менее чёткая, чем у свистов.