Юрий Леж - Чужая воля Страница 7

— Сейчас нажму спуск, и ты до конца жизни будешь кататься в инвалидной коляске… ну, если, конечно, врачи успеют тебя откачать… понятно?

Боевик судорожно кивнул. В такую неприятную для себя ситуацию он попал впервые, хоть и приходилось ему раньше и драться с такими же, как он сам, и стрелять, зная, что в ответ тоже стреляют, но вот чтобы так — юная девчонка, два, нет, наверняка три бесчувственных тела, и ствол пистолета, уткнувшийся в поясницу…

Некта ловко сняла с его пояса наручники и, скомандовав: «Руки назад!», замкнула их на запястьях бандита, потом быстро метнулась к ближайшему недобитку, вернулась и заковала лодыжки боевика.

— Ты извини, дед, что так получилось, — наконец-то обратилась агентесса к застывшему за столом, будто в столбняке, старику. — Кровищи тут натекло, паркет, наверное, менять придется…

Ошалевший от неожиданных действий самозваной внучки, судья безмолвно покачал головой, да и что он мог сказать в ответ на такую трогательную заботу о поврежденном паркете?

А Некта тем временем выскользнула из кабинете, вернувшись буквально через пару минут с большим рулоном полиэтилена, оставленного где-то в кладовке добросовестными строителями. Расстелив черный пластик на полу рядом с шокированным и продолжающим стоять на коленях закованным бандитом, девчушка резким ударом ноги повалила его на бок, тут же виновато оглянулась на старика за столом и попросила скромненьким, невинным голоском:

— Ты бы вышел в каминный зал, дед? Ну, позвонил, куда следует, в полицию там, или своим, судейским. Надо же это дело как-то оформлять по закону, верно? А я пока поболтаю вот с этим… тебе неприятно будет такое видеть.

Старик послушно встал из-за стола, брезгливо задирая ноги, перешагнул через все еще мелко подергивающегося вожака и молча ушел в соседнее помещение, оформленное в готическом, мрачноватом стиле. Остановившись возле камина, он снял, было, трубку телефона, висящего на стене, но в этот миг из соседней комнаты раздался такой тоскливый, наполненный болью, нечеловеческий вой, что судья едва не позабыл, куда он хотел позвонить. Вой оборвался также внезапно, как начался, и Иван Кузьмич, пересиливая себя, набрал нужный номер…

… — Ну, вот, говорила же тебе, что будет больно, если не захочешь по хорошему, — с укоризной выговаривала боевику, лежащему на полиэтилене со спущенными штанами и расстегнутой рубахой, Некта. — Сразу бы все рассказал и не мучился так…

До того с трудом доходили звуки её голоса, в глазах бандита стояла мутная пелена звериной жестокой боли, сквозь которую боевик едва различал стоящую у стола девчушку со слегка запачканным чьей-то кровью листком бумаги в руках. Из дверей, ведущих в каминный зал, выглянул судья, стараясь не замечать бандита на полиэтилене, сказал негромко:

— Скоро будут. Ты бы, внучка, пистолет куда-нибудь подальше от себя положила, а то ведь запустят первым осназ, те разбираться не будут…

— Ладно, только — через секундочку… — кивнула Некта, шагнула подальше от стола и вскинула оружие…

Три выстрела прозвучали один за другим. Торопиться в этот раз было не нужно, и все пули попали точно в цель.

… когда осназовцы — автоматы навскидку, движения плавные, но рваные, никогда не угадаешь, куда шагнет боец в следующее мгновение — не ворвались, проникли, просочились в кабинет, агентесса мирно сидела у стола прямо на полу, обхватив руками колени, повернувшись к вошедшим чуть полубоком, чтобы четко было видно — никакого оружия на ней нет. Вслед за бойцами в таком же снаряжении — бронежилет, массивные налокотники и наколенники, шлем с затененным забралом, городской камуфляж — вошел их командир, подполковник Семенов со своим помощником, огляделся, предварительно подняв надо лбом темное стекло, сунул в набедренную кобуру большой армейский пистолет и снял шлем, привычно отирая лоб рукавом.

— Ну и бойня, — негромко сказал за его спиной капитан Осов.

— И кто все это натворил? — поинтересовался подполковник, подходя поближе и еще раз, теперь внимательно и придирчиво рассматривая трупы.

— Если скажу, что я, поверишь? — поинтересовалась Некта, вставая с пола.

Командир осназа недоверчиво покачал головой. Худенькая, совсем еще девчонка на вид, агентесса не доставала ему даже до плеча. Совсем недавно подполковник Семенов читал дочке книжку про Алису в стране чудес, потому и подумал словами из нее: «Все чудесатее и чудесатее…» А потом спросил, непонятно на что рассчитывая:

— А добила их зачем?

— Так я никому клятвы Гиппократа не давала, — серьезно ответила Некта. — Таких лечить — только время тратить.

— Ну, правильно, — из-за плеча командира поддакнул его помощник, он и сам был такого мнения.

— У меня для вас маленький подарок, — сказала агентесса, протягивая подполковнику помятый и чуток окровавленный с одного края листок бумаги, на котором очень небрежно был выполнен план какого-то дома с окрестностями. — Там крестиками помечены постоянные посты. Вот эти… потерпевшие… как раз оттуда и пришли.

— Где такое место? — вглядываясь в схему, машинально поинтересовался Семенов.

— Охрана вооружена автоматами, пистолетами, есть гранаты, на чердаке точно установлен ручной пулемет… про ножи и кастеты, думаю, говорить не надо, — продолжила пояснение Некта, отмахнувшись от вопроса командира. — Где-то внизу, в подвале, тайник с оружием и боеприпасами. Мне кажется, официально зарегистрированного там нет. Если не будете долго согласовывать с начальством и получать всякие прокурорские и судебные санкции, то адресок я вам прямо сейчас надиктую…

— Диктуй, — кивнул подполковник и оглянулся на помощника: — Всех ребят в автобус, боевая операции, пусть не забудут сменить магазины на полные…

Некта едва успела негромким шепотком назвать улицу в известном всем загородном поселке и номер дома, как в кабинет судьи теперь уже не проникли — ворвались несколько человек в штатском и странных, незнакомых мундирах, а следом за ними — с десяток высоких полицейских чинов. А оба осназовца, воспользовавшись возникшей суматохой и обязательной в таких случаях неразберихой, незаметно исчезли, будто испарились из помещения.

Слегка подрастерявшаяся в немыслимой толпе экспертов, генералов, оперативников и прокурорских следователей, которые не обращали на девчушку ни малейшего внимания, а старались говорить одновременно, причем — каждый о своем, агентесса заметила, как приоткрылась дверь каминного зала, и чуть заглянувший через образовавшуюся щель старик поманил её к себе.

В тихом сумеречном полумраке пустого помещения даже представить себе было трудно, что буквально за стенкой происходит такая кипучая деятельная и никому не нужная по сути своей суета. За небольшим столиком в сторонке от огромного камина устроился какой-то субъект в странном прокурорском мундире, да старик прохаживался длинными шагами вдоль стены, периодически прихлебывая из пузатенького, довольно объемного бокала темную янтарную жидкость, распространяя на все помещение запах коньяка.

— Тебе налить? — поинтересовался он у Некты, скромно остановившейся сразу при входе.

— Налить? — задумалась агентесса. — Нет, пожалуй, не надо, а то начну — потом не остановить.

— Девушка, пройдите пожалуйста ко мне, присядьте, — позвал от столика прокурорский.

Старик поощряюще кивнул, мол, не волнуйся, все в порядке, и я рядом.

Но без этого жеста агентесса и не думала смущаться или трепетать перед незнакомцем, девушка спокойно присела на строгий стул с высокой спинкой и закинула ногу на ногу, слегка отстраняясь от стола.

— Меня зовут Аркадий Яковлевич Надельсон, — деловито представился мужчина. — Я старший следователь по особо важным делам городской федеральной прокуратуры. Буду вести это дело. Ваше имя и анкетные данные я уже знаю, Иван Кузьмич любезно предоставил мне нужные сведения. Поэтому сейчас мы просто поговорим о происшедшем. Хорошо?

Некта молча кивнула, соглашаясь со словами следователя. Она, конечно, недолюбливала полицейских, сыскарей-оперативников, следаков с их хитрыми, невинными на первый взгляд вопросами, их профессиональную привычку подозревать всех и всегда, но сейчас девушка просто устала. Ей хотелось встать под душ, смыть пот и слюни допрашиваемого боевика, кровь с ладони, попавшую туда случайно, запах ружейной смазки и сгоревшего пороха, кажется, пропитавший её руки.

— Скажите, пожалуйста, каким образом служебное оружие уважаемого судьи оказалось у вас? — состроив невинные глазки, будто спрашивал о забытом в песочнице детском совочке, поинтересовался Надельсон.

— Взяла у деда потренироваться, — равнодушно ответила агентесса.

— Потренироваться в чем? — успел спросить следователь, но тут же перебил сам себя: — Это неважно. Вы где-то учились стрелять, ухаживать за оружием?