Александр Фед - Ариадна обрывает нить Страница 7

…Шла вторая неделя Конгресса. На секции, с довольно непривычным для многих названием, «Космология и астрофизика» завершил своё выступление седьмой, за утро, докладчик, что заметно отразилось на слушателях, которые частью заснули или углубились в тайное чтение газет или книг. Одним словом – тоска! Если двумя, то – смертельная тоска.

Впрочем, подобное зевотное настроение не охватило другие, более прагматичные и приближенные к обычной жизни секции. Их уадитории более напоминали форум патрициев. Во время выступлений докладчиков, как правило, вспыхивали споры и яростные дискуссии, переходящие в угрожающие взмахи руками, готовые перейти в рукопашные битвы первобытных людей.

К огромному сожалению полусонных слушателей выше названной секции, ожидать подобной активности при обсуждении космологических и физических проблем вселенского устройства и масштаба не представлялось возможным. Впрочем, если бы астрофизикам дали волю и объявили свободные темы, то на секции закипели бы страсти и научные бои с аналогичными потрясаниями рук и тыканьем пальцами.

Однако тема была конкретная: «Глобальный кризис и возможные пути его преодоления методами космологической науки». В конце названия самой темы проще было поставить огромный вопросительный знак, что вполне точно отразило бы возможности той самой «космологической науки» в деле борьбы с глобальным кризисом.

Ещё до начала работы названной секции возникло довольно ясное, вполне обоснованное, можно сказать, трезвое предположение о нецелесообразности выделения данного научного направления для решения поставленных перед Конгрессом задач. Однако, учитывая всеобщее оживление и первые, хоть и скромные, но всё же положительные результаты Конгресса, решено было не лишать астрофизиков уникального шанса собраться вместе, чтобы обсудить насущные проблемы Вселенной, Земли и, живущего на ней человечества. Как бы там ни было, но секция «Космология и астрофизика» была объявлена, торжественно открыта и даже начала свою вялую, полусонную работу на Конгрессе…

Глава 7

Однако вернёмся в аудиторию интересующей нас секции. За трибуной стоял докладчик и, монотонно бубня в многочисленные микрофоны, упрямо и нещадно убаюкивал слушателей. Почти в мёртвой, точнее, в сонной тишине, к трибуне направился очередной выступающий – уже восьмой за первое, дообеденное отделение. Смена седьмого докладчика была отмечена весьма живо, даже оптимистично, дружным посматриванием на часы и ёрзаньем в креслах, с целью поправить помятые брюки и юбки.

«Номер восемь» был последним в утренней части конференции, и это обстоятельство вселяло здоровый оптимизм и оживление обменных процессов организма. Впереди, «запахло» обеденным перерывом, и желудки сработали рефлекторно, как у собачек академика Павлова, с одной лишь разницей, что роль сигнальной лампочки выполнили часы, показывающие на приближение времени приёма пищи.

Это биологическое обстоятельство сыграло свою положительную, пробуждающую роль, и в зале послышались довольно дружные аплодисменты, адресованные не прошлому, а будущему докладчику, призывая его быть экономным в словах, чтобы не вызвать массовых приступов спазмов желудков у оголодавших после долгого сна слушателей.

Пожилой человек, направляющийся к трибуне с толстенной картонной папкой «на завязочках», которую он с трудом удерживал подмышкой, оценил усилия хлопающих и поблагодарил их, за подобную любезность кивком головы, и многозначительно переложил свой внушительный текст доклада под другую руку, вызвав этим всеобщий стон сидящих.

Заняв своё место за кафедрой, он переместил свои очки в роговой оправе с носа на лоб и спокойно, не торопясь, даже, как-то обыденно стал раскладывать листы будущего доклада, периодически бросая взгляд на сидящую перед ним аудиторию слушателей. Создавалось впечатление, что он проверяет наличие на своих местах всех тех, кто должен был присутствовать в огромном зале.

Невольно, под его пристальным, сощуренным взглядом, устремлённым в зал, сидящие перед ним, слушатели почувствовали себя школярами-студентами, часть которых сбежала с лекции, а другая – покрывает прогульщиков. Спокойно улыбнувшись, словно радуясь достигнутому эффекту «студенческой аудитории», «профессор» осмотрелся вокруг, отыскивая доску, мел и указку.

Не обнаружив привычного поля боя, «профессор» со вздохом сожаления вернул очки со лба, на их законное место – на нос. Бросив взгляд на слушателей, поверх роговой оправы, он начал своё выступление, удобно облокотившись на кафедру.

– Чернов Геннадий Петрович, русский, космолог, академик. Судя по печальным результатам выступлений предыдущих докладчиков, мы приходим к однозначному утверждению, что из многочисленных присутствующих в этом замечательном зале, мало кто верит в возможность практического использования космологических моделей Вселенной в деле решения насущных вопросов человечества.

Неожиданно живое и откровенное начало заметно пробудило аудиторию, что отразилось очередным ёрзаньем и поправкой одежды. После небольшой паузы докладчик продолжил.

– Никто из нас не осмелится возразить против неоспоримого факта, что за дальней космонавтикой будущее. Однако её плоды созревают так долго и мучительно, что должны смениться многие поколения, когда в корне изменится психология людей и их отношение к проблемам вселенского масштаба.

Чернов снова сделал паузу, наблюдая медленное, но надёжное «усыхание» слушателей от его «профессорского тона» и тоскливо-правильных речей. Специально затянув паузу, академик дождался более глубокого погружения в летаргический сон всего зала и неожиданно подвёл итог сказанному.

– Тоска… Я бы усилил данный тезис – смертельная тоска, прямо валит в сон.

После своих слов Чернов сладко зевнул, снял очки, достал носовой платок из кармана, вытер им слезившиеся от зевоты глаза, после чего, вновь водрузил роговую оправу на нос и, бодро поправив упавшую на лоб прядь седых волос, застыл, глядя в зал. Комичность момента отразилась волной дружного хохота. Довольный произведённым эффектом, академик продолжил.

– Так как вы, наконец-то, проснулись, – вторая волна хохота заглушила его слова, отчего он был вынужден дождаться тишины. – Предлагаю более интересные и полезные размышления. Я не случайно затронул вопрос о будущем, но не в смысле перспектив развития космологии или космической отрасли. Предлагаю подумать о будущем, как о том времени, в котором все стоящие перед нами в настоящем проблемы, будут решены или приведут человечество к необратимым последствиям, например, к третьей мировой войне.

Впрочем, будем оптимистами и предположим более радостный для всех нас вариант, что все проблемы преодолены, но не сейчас, а в далёком будущем. Естественно, фактор времени для нас один из самых важных. Вы хорошо знаете, что многие проблемы не могут подождать до лучших времён, просто, могут не дождаться, проще говоря, не дожить.

В первую очередь, я говорю о сотнях тысяч вымирающих видов живых существ, населяющих нашу, именно нашу планету. Ведь мы, люди, бессовестно и горделиво присвоили себе право быть хозяевами этого космического тела, именуемым нами Земля.

Не стану развивать тему человеческой безалаберности, об этом подробно поговорят на других секциях, где собрались те самые горе-хозяйственники. Я говорю о политиках, монополистах, финансистах, экономистах и других покорителях природы. – Зал вновь ответил дружным смехом.

– Однако настало время озвучить то, ради чего стою за этой трибуной. Надеюсь, вы не думаете, что я вышел сюда только для того, чтобы публично позевать. – По залу прошла волна смеха. – Так вот, господа и братья по астрономическому цеху, я предлагаю, подобно богине-мойре Атропос, приблизить далёкое будущее нашей цивилизации, проще говоря, совершить путешествие во времени. Заглянув в грядущее, мы сможем составить список наиболее важных и сложных проблем, доставшихся нашим потомкам по наследству. Чтобы преодолеть, охвативший нашу цивилизацию, кризис, мы должны сконцентрировать свои усилия на наиболее важных и трудных направлениях, с которыми нам необходимо начать борьбу уже сейчас, чтобы помочь нашим потомкам справиться с ними. Получается, чтобы навести порядок в настоящем, мы должны попасть в будущее…

Часть III

Глава 8

Последние слова русского академика нарушили, уже привычное для астрономической секции, полусонное, почти флегматичное спокойствие. К свободным микрофонам, установленным во всех проходах огромного зала, направились желающие задать вопросы или прекратить провокационное выступление странного докладчика.

Однако, неожиданно для всех, Чернов поднял ладонь над головой, призывая слушателей к вниманию и тишине. По его просьбе, обращённой к секретарю, отвечающему за работу секции, все свободные микрофоны были временно отключены, за что докладчик получил ровно пять минут для разъяснения своих намерений. Обращаясь к докладчику, секретарь, пошедший навстречу учёному, не удержался и с изрядной долей иронии обратился к академику.