Александр Назаркин - Аноптикус Страница 7

– Нет, я считаю, что заслуживаю более мягкого наказания, – ответил он. Я не смогу вынести длительный срок и убью предоставленное мне тело!

– А вот этого, я категорически не советую Вам делать, – предупредил судья. В случае совершения суицида, осужденный обретает сущность тёмного духа и к его сроку автоматически прибавляется десять тысяч лет!

– Лучше десять тысяч лет являться духом, – задумчиво произнёс Авелон, – чем семьдесят один год мучиться человеком.

– Духом, заключённым в тюрьму, – поправил его судья. Тёмные духи, так же как остальные заключённые, не имеют возможности вырваться с планеты Земля. Покинуть тюрьму, не дано никому, Авелон! Неужели Вы предпочтёте десять тысяч лет находиться в заточении, не видеть друзей и не путешествовать по вселенной, постоянно прозябая в этой дыре?

– Я не знаю, господин судья, – засомневался Авелон. Десять тысяч лет – это безумный срок, но гнить заживо семьдесят один год в организме животного, это ещё дольше! Самое ужасное заключается в том, что родившись ребёнком, я не буду знать о прежнем существовании и о том, что я предпочёл стать тёмным духом и томиться на планете – тюрьме несколько тысячелетий.

– Этого вы не будете знать, – согласился судья. Но, исходя из опыта осужденных, отбывших срок на Земле и вернувшихся назад, сообщаю Вам, что заключённые, не приемлющие жизнь в теле животного, совершают суицид в детском или подростковом возрасте.

– Это успокаивает! – обрадовался Авелон. Поверьте мне, господин судья, кому, как не учёному доподлинно известно, какова жизнь в физическом теле. Таких мучений, унижений и страданий я не пожелал бы даже своему злейшему врагу!

– Полагаю, что Вам понятен приговор, Авелон? – констатировал судья. Дальнейшему пересмотру он не подлежит. Вы незамедлительно отправляетесь на планету Земля. До встречи, Авелон!

До встречи, господин судья! Надеюсь, что десять тысяч лет пройдут быстро и познавательно …

Десять тысяч лет спустя.

– А я Вас помню, Авелон! – поздоровался судья. Вы предпочли отбывать наказание, являясь тёмным духом. Исходя из материалов Вашего дела, у Вас это получилось. Восемь лет вы прибывали в оболочке человека, затем избавились от тела с помощью верёвочной петли. Вы не оказались оригиналом, Авелон, но быстро достигли поставленной цели. В настоящее время, Ваш срок заключения истёк, и я не в праве более удерживать Вас на планете – тюрьме. Теперь Вы можете вернуться к друзьям и близким. Поздравляю!

– Я отказываюсь, господин судья, – уверенным тоном произнёс Авелон. Планета – тюрьма пришлась мне по вкусу, и я планирую на ней обосноваться. Надеюсь, что с меня снимут позорное клеймо заключённого и вернут право беспрепятственно перемещаться в любую точку вселенной.

– Это само собой, – согласился судья. Мы восстановим Ваши права в полном объёме. Но позвольте полюбопытствовать, какая причина побудила Вас принять столь странное решение? Вы хотите существовать на Земле?

– Не вижу в своём решении ничего странного, – ответил Авелон. На планете Земля я считаюсь могущественным демоном, которому поклоняются сатанисты и ведьмы. Люди боятся меня, как огня. Моя власть над смертными безгранична и я упиваюсь предоставленными полномочиями. Вернувшись к вам, я снова стану ничтожным учёным, а я этого категорически не желаю!

– Вы приняли это решение окончательно и бесповоротно? – полюбопытствовал судья. Вернуться в Свет Вы не желаете?

– Ни в коем случае. Жить в Свете мне более не интересно, поэтому я предпочитаю остаться во Тьме. Полагаю, что мне предоставлено такое право?

– Конечно, – сообщил судья. Вы можете жить там, где пожелаете. Не смею Вас более задерживать.

– Я Вам признателен! – поблагодарил Авелон, растворившись в пространстве.

Взглянув на дело Авелона, судья отложил его в сторону, и тяжело вздохнув, с досадой произнёс:

– Вот, что делает власть с энергетическими субстанциями. А ведь этот Авелон неплохой парень. Но, больше всего меня тревожит тот факт, что ни одна сущность не вернулась в Свет, примерив на себя обличие тёмного духа. Эта проклятая планета становится вселенской кузницей для легионов Тьмы. Всё-таки, тюрьма не лучшее место для перевоспитания!

Счастливого конца не будет

– А дом тебе понравился? – вежливо поинтересовалась Галина Ивановна, заискивающе заглядывая мне в глаза.

– Понравился, – ответил я, неторопливо любуясь величественным закатом Солнца. Цена подходящая и природа здесь замечательная, полагаю надо брать.

– Вот и чудненько! – обрадовалась старушка, улыбнувшись беззубым ртом. Значит, жду тебя завтра – будем оформлять документы.

Её обветренное загорелое лицо вдоль и поперёк рассекали глубокие морщины, отчего она выглядела лет на сто, но выразительные, чёрные глаза искрились задорным моложавым огоньком.

– Классическая ведьма на заслуженном отдыхе, – подумал я, смакуя очередную порцию сигаретного дыма. Не хватает лишь метлы и ступы. А может быть, она ещё практикует?

– Когда приедешь то? – не унималась старушка. Ждать тебя завтра, али нет? А хочешь, оставь залог, я дом попридержу, да и тебе спокойней будет.

– Пожалуй, я так и сделаю, – решил я, извлекая из кармана увесистую пачку денежных знаков, перетянутую канцелярской резинкой. Сколько оставить?

– Пятьдесят тысяч будет достаточно. Или у тебя доллары?

– Нет, у меня рубли.

– Рубли так рубли. А когда приедешь? Документы оформлять, али рано ещё?

– На следующей неделе приеду, оформляйте. Закончу дела и в понедельник – вторник Вас навещу, – ответил я, протягивая ей деньги. Пересчитайте, пожалуйста.

Небрежно спрятав купюры в карман дырявой фуфайки, она взглянула чёрными, как смоль глазами и ответила доверительным тоном:

– Знаю, что не обманешь, тебя ж насквозь видно. Таких честных и порядочных в наше время раз, два и обчёлся.

От её пронзительного взгляда по моей спине пробежал неприятный холодок. Такие чёрные и блестящие глаза я видел ещё в юношестве, а их обладательницей являлась обворожительная брюнетка средних лет, соседка по лестничной клетке. Взрослые говорили, что она способна сглазить, поэтому при встрече с ней я покорно опускал взгляд, смущённо любуясь её изящными ногами. В то время я считал себя её тайным поклонником и мечтал на ней жениться, когда вырасту.

– С хозяйкой дома мне детей не крестить, – подумал я, – расплачусь и больше никогда её не увижу. Ведьма, так ведьма, ничего плохого я ей не сделал, чтоб её бояться.

– Стало быть, договорились, – проскрипела Галина Ивановна, закрывая за мной калитку. Жду тебя на следующей неделе, спокойной дороги, касатик!

– До свидания! – попрощался я, располагаясь в автомобиле и отводя взгляд. Приеду, как обещал …

Вот так, по истечении определённого периода времени, я стал счастливым обладателем вожделенной загородной недвижимости, сбылась мечта идиота. Много лет я копил деньги на неказистый деревенский домик, рассчитывая сдать внаем однокомнатную квартиру в городе и влачить жалкое существование в тихой российской глубинке. Легко распрощавшись с опостылевшей работой, я взял любимый ноутбук, сгрёб с пыльных полок остатки светлых мыслей, оседлал четырёхколёсного «железного коня» и неспешно двинулся навстречу новой жизни. С каждым оставшемся позади километром моя мечта стремительно приближалась и, достигнув финишной прямой, я понял, что если и не стану востребованным писателем, то проведу остаток дней в блаженном спокойствии и полной гармонии с душой, задыхающейся в токсичном смраде сумасшедшего мегаполиса.

Приятный путь по вектору моего нового пристанища, оказался лёгким и недолгим. Вслед за постоянно меняющимися мыслями и ускользающими на крейсерской скорости пейзажами, показалась моя деревенька, утопающая в багряном закате небесного светила.

– Красота! – подумал я, свернув с грунтовой дороги на сельскую колею. Проверив на прочность автомобиль бесчисленным количеством выбоин и ухабов, беспощадная колея вывела меня к долгожданной калитке моего нового пристанища.

– Всё равно красота! – радовался я, выходя из машины и любуясь, как величественное, красное Солнце медленно угасает за чернеющим горизонтом.

Забытая Богом деревенька расположилась на холмистой возвышенности, с высоты которой открывался потрясающий, захватывающий дух пейзаж. Мой дом находился на самой окраине, поэтому из окон я мог любоваться широкой рекой и живописными полями, стелящимися на противоположном берегу. Величественная равнина простиралась на много вёрст и лишь на горизонте заканчивалась едва различимыми макушками деревьев. С противоположной стороны деревни в небо тянулся стройный сосновый бор, населённый несметным количеством диких представителей флоры и фауны. Немногочисленные местные аборигены приняли меня весьма радушно. Узнав о том, что отныне нам придётся существовать по соседству, они великодушно простили мне позорную национальность москвича, но для этого мне пришлось «накрыть им поляну». После проведения совместного досуга с распитием несметного количества спиртных напитков я в одночасье стал всеми узнаваем и признаваем, как говорится «свой в доску парень». Однако недоверчивые представительницы прекрасного пола не торопились проявлять дружеские чувства, предпочитая держаться на почтенном расстоянии. Как выяснилось позже, я действительно приобрёл дом у настоящей ведьмы, поэтому местные дамы подозревали меня в кровном родстве с престарелой колдуньей. Узнав об этом недоразумении, я прилюдно признался в том, что познакомился со старухой по объявлению о продаже дома, а ранее даже не подозревал о её существовании. Вероятно, мои доводы оказались убедительными и милые дамы мне поверили, прекратив испепелять мою душу косыми молниями взглядов. Моя деревенская жизнь влилась в устоявшееся русло и потекла неспешным потоком навстречу долгожданной творческой гармонии.