Сергей Шведов - Третья сторона Страница 8

Непрерывной чередой потянулись освеженные улицы, залитые живым серебром луж на асфальте. В вагоне стало почти светло от городских фонарей. Темнота осталась где–то там позади поезда на скольких от измороси рельсах.

ГЛАВА 5

Венька позабыла обо всем. Ей теперь хотелось только одного — поскорей добраться до дома, окунуться в горячую ванну и кинуться на диван под одеяло, чтобы согреться за весь день. Предвкушение тепла заглушило желание выпить, даже курить ей расхотелось.

Она смотрела на темный вокзал и встающий за ним город, как будто видела его впервые после долгой отлучки. Вот бы хорошо приехать издалека, чтобы тебя встречали заботливые родственники на вокзале. А дома уже накрыт стол, там с нетерпением ждут тебя одну, любимую.

Это чувство приятного томления перед долгожданной встречей так вошло в Веньку, что она стала всматриваться в лица людей, словно угадывала в них родственников. Хотя если только у Веньки и есть родня, то никто из них не подозревает о ее существовании под придуманным именем и фамилией Вениамины Добриян.

Что–то в этом было трогательное и тревожное одновременно. В девичестве она непременно всплакнула бы, а сейчас у Веньки просто повлажнели глаза и чуточку закружилась голова. Но забористая ругань за спиной заставили ее вздрогнуть и обернуться.

Пьяненькая бабка со спущенным чулком несла две необъятные авоськи с пивными бутылками, и на чем свет стоит костерила нерасторопного старичка, покорно семенившего за ней по пятам с такими же авоськами.

Из частокола отборных матюков невозможно было разобрать, в чем именно провинился ее безответный спутник. Он понуро шаркал ногами в тряпочных башмаках модели «прощай молодость» на молнии. Его лицо каждой морщинкой говорило — извините, мол, за мой вид, но сами видите до какой жизни я докатился.

Венька брезгливо шарахнулась в сторону, чтобы не замараться о чумазую старуху. Глянула на нее и ахнула — так разительно она была похожа на саму Веньку, как родная мать. Худое овальное лицо с острым подбородком, угольно черные глаза, нос с чуть приметной горбинкой. Встретила родственницу, а то и мать, называется.

У Веньки вспотели ладони и болью стиснуло виски. В голову полезла суеверная чушь вроде того, что это он, черный кошмар, встающий за ее спиной по ночам, решил посмеяться над ней и показать, во что он ее превратит через десять лет.

От всей этой чертовщины Веньке захотелось перекреститься, хотя она не знала, как правильно крест кладут — слева направо или справа налево. Венька сгорбилась и полетела по лужам на остановку, а вслед ей неслась разухабистая песенка веселенькой сборщицы бутылок.

Венька тыкалась слепым взглядом в дома, деревья и уличные фонари. Все казалось ей безликим, словно не имело названий.

На троллейбусной остановке толпа пассажиров дружно и гневно кляли нерасторопных водителей. Но стоило троллейбусу подкатить к остановке, как людской монолит мнений распался на отдельных агрессивных индивидуумов. Каждый из них кулаками, плечами и животами стал пробивать себе дорогу в заветный салон. Ведь кто–то должен обязательно остаться на остановке, всем не хватит места.

Людской поток, как щепку, отбросил Веньку от самых дверей, в конце концов створки безжалостно захлопнулись у ней перед носом. От злой обиды защипало в глазах, хотя она никогда не была особо слабой на слезу. Будто не этот электрический ящик на колесах закрылся перед ней, а сама жизнь бесцеремонно выставила ее на улицу, не оставив ни одной щелки для приюта.

Вот так и жизнь, как тот троллейбус, уйдет себе без нее дальше, увозя с собой счастливчиков, что успели протолкаться. А Венька пойдет собирать бутылки, чтобы заработать на утреннюю опохмелку на вокзале. С той пьяной бабкой хоть старичок залетный топчется, а кто за Венькой согласится бутылки таскать?

От злости плакать расхотелось, только с новой силой вспыхнуло желание закурить и выпить. Напиться бы, чтоб всем чертям тошно стало, а там хоть трава не расти! Все равно ты никому не нужная — твоей армии больше нет, страны нет, счастья нет, доли нет. А есть ли она, Венька, на самом деле или только самой себе кажется?

После посадочного погрома на остановке остался еще один неудачник. Парнишка в долгополом черном пальто и смешной черной шляпе наивно причитал над своим разбитым кейсом, из которого высыпались какие–то бумажки. Венька от нечего делать присела рядом с ним и стала собирать листки с какими–то мистическими знаками и крестами.

— Сектант, что ли?

— Нет, мессианский иудей.

— Масонский индей?

— И–у–дей!

— Еврей, так бы и сказал. Зачем тебе тогда наши кресты на бумажках?

— Мы из тех иудеев, которые признают святость Христа, по нашему Иешуа Га — Машиаха.

— А это как? Вы же его сами и распяли.

Парень промолчал. Разговаривать с дикаркой образованному иудею, пусть и мессианскому, было не под силу.

— Я сознательно принял микве–брит, крещение по–вашему, потому что Иешуа есть Машиах, что Он — Господь и Спаситель. Рано или поздно все православные сольются с иудеями, потому что правда Танаха, то есть Ветхого Завета старше правды христианского благовеста, или Нового Завета, то есть Брит Хадаша. Евреи должны принять Христа, а вы — талмуд. Тогда на русской земле наступит гармония.

Парень носил черную кудрявую бородку без усов. Венька покрутила пальцами у висков:

— А где у тебя… эти?

— Пейсы? У мессианских иудеев их не бывает.

Она сразу поняла, что парень этот — студент. Прежде она бы обязательно зазвала его к себе домой на вечер — у парня в кейсе помимо листовок были немалые деньги. Теперь же в своем собачьем положении Венька помалкивала, по горькому опыту зная, что стоит ей только каркнуть во все воронье горло на своем нынешнем жаргоне, как любые денежные ухажеры разбегутся кто куда. Одной смазливой моложавой мордашки не достаточно, чтобы понравиться молодым парням.

— А мне можно взять одну бумажечку? — безо всякой надежды спросила Венька.

— Разумеется, берите и не одну. Раздадите друзьям и знакомым — пусть узнают про иудеев, верующих в Иешуа — Христа. А хотите, могу проводить вас до нашего молельного дома.

Патриархальная вежливость парня Веньке показалась заморской. Венька сбилась со своего упрямства и раскраснелась, как краснеют смуглые женщины — темно–вишневым румянцем. Давно и прочно позабытое чувство женской стыдливости совершенно обезоружило ее. Она прошептала голосом усталой золушки:

— Простите, я прямо с работы… даже не переоделась. А у вас в вашей церкви женщинам курить разрешают?

Она высмотрела в кейсе парня пачку сигарет и не сводила с нее жадных глаз.

— Да, разумеется, мы люди без средневековых предрассудков. Вас угостить?

Венька кокетливо поломалась, но в конце концов дала себя уговорить. В свободной от самой себя России женщина с сигаретой уже не выглядела проституткой, но Венька–то из Советского Союза, который всего–то пять лет назад канул в вечность. Это в свободной России всем все можно. Парень молча подал ей сигарету и щелкнул зажигалкой.

— Спасибо… А ваша вера интересная?

— Разумеется… Я могу вам рассказать вкратце, — как–то непонятно стрельнул он мимо нее глазами.

— Вон троллейбус уже подходит, — притворно вздохнула Венька.

— Но мы с вами могли бы и встретиться. Только когда?

— А хоть бы сегодня! — выпалила Венька и горько пожалела.

Бородатый парень в черной шляпе внимательно всмотрелся в нее своими непонятными бараньими глазами под круглыми очками и посмотрел на часы. У Веньки затрепетало сердце, как у охотника, который поймал на мушку дичь и положил палец на курок, затаив дыхание.

— В парке сейчас так неуютно, а в ночное кафе ходить мне вера не дозволяет.

— У меня дома тихо и спокойно, почти как в вашем молельном доме, — сделала пробный выстрел Венька. — Нам никто не помешает разговаривать о божественном.

Венька выпалила без промаха. Парень с видимым удовольствием полюбовался на ее лицо в вечернем полумраке, мельком окинул взглядом стройную фигурку и кивнул.

— Разумеется…

Венька замахнулась на второй дуплет.

— Сегодня так холодно и сыро, я простудилась, понимаете.

— Разумеется, купить лекарство?

Напротив светилась реклама аптеки.

— Я лечусь только природными средствами.

Парень в шляпе и тут оказался понятливым.

— «Старка», бальзам на травах или «зверобой», подойдет?

— Да, подойдет, только бы еще вина для прогревания горла.

Магазин тоже был напротив. Студент взял «старки», предложил ей самой выбрать сухого вина, но Венька позаботилась о его расходах и предложила сэкономить — для прогревания горла хватит и литровой бутылки крепленого вермута.