Алексей Стравинский - Бесконечный Октябрь Страница 8

Через несколько секунд он уселся рядом. Мужчина протянул зажигалку. Я закурил сигарету. Он сделал то же самое.

– Чего ты шумишь, парень? Ночь темна, люди спят кругом.

У него спокойный ровный голос.

Я не знаю, что ответить. Да и не очень хотелось заводить откровенные беседы с незнакомцем.

– Ничего. Просто захотелось немного покричать, – ответил я.

Он тихонько засмеялся. Некоторое время мы молча курили, но вскоре он продолжил.

– Ты ведь не глупый, и я не дурак. Нормальные люди так просто так не орут по ночам. Дурак может покричать и средь бела дня. Кто с него спросит? Только такой же дурак.

– А с меня, стало быть, дурак не спросит?

– Не здесь и не сейчас. Здешние ночи полны множеством непонятных и загадочных вещей, но уж точно не дураками.

Как он тактичен. Я его и знать не знаю, а он тут из меня все тянет нитки. Незнакомый человек, чьего лица я даже толком и не видел в этой темноте, произвел на меня успокаивающий эффект.

– Я не настроен на откровенный разговор.

– Да? Отчего же? Как по мне – незнакомец более всего подходит для подобных разговоров. Вот выговоришься, если уж так накипело, что ты решаешься сотрясать ночной воздух, тебе станет легче, мы выкурим еще по одной сигарете и навсегда распрощаемся. Как тебе такое?

Ох и упертый… Но тут я вдруг успокаиваюсь. Я понял, что и я упрям. Человек всего лишь пытается мне помочь. Мое упрямство похоже на то, как если бы ребенок долго не соглашался что-то делать от страха, понимая при этом, что ему нужно это сделать. Он просто ждет, пока его окончательно уговорят. Он надеется, что его не перестанут уговаривать до тех пор, пока он не решится на действие.

Я протянул свою руку к глотке.

– Вот тут уже ком, – мой голос резко изменился.

– Понимаю. У самого бывало так, да и не раз. Что у тебя за беда?

– Исчез человек, которого я люблю. Все уже давно похоронили его, а я нет. Я не могу позволить себе думать, что все кончено,

– Отчего же ты так упрям?

– Я чувствую. Я знаю, что она все еще жива.

Над нами зависла недолгая тишина. Мужчина закурил очередную сигарету. Сделав пару затяжек, он встал.

– Знаешь, что я тебе скажу, парень! Тот, кто каждый день упорствует в своем безумии – одним прекрасным утром может очнуться гением. В тебе необычайно сильная надежда. Держись ее. Верь ей.

– Эта надежда скоро сведет меня с ума.

– Да, может случиться и такое, парень. Но только не с тобой.

Я полез в карман за очередной сигаретой. Пачка упала на землю. Я начал шарить рукой под скамейкой.

– Почему вы так думаете?

Он исчез. Пока я высматривал уроненную пачку – мужчина куда-то делся.

– Эй, где вы?

В ответ лишь тишина. Курить перехотелось. Я спрятал пачку в карман и направился домой. Всю дорогу я думал об этом странном мужчине. Откуда он вообще мог взяться? И куда подевался? Почему я испытываю желание продолжить беседу? Мистика какая-то.

Я тихонько прикрыл входную дверь. Не возвращаясь на кухню, в которой, по-видимому, уже никого не было, сразу же отправился в свою комнату. Света в ней хватает даже без лампы. Лунный свет заливает ее достаточно ярко, чтобы раздеться и рухнуть в постель. Скорее бы уснуть. Скорее бы очнуться. Очнуться от всего этого, засыпая во всем этом. Яника, как же я устал.

Никто не знает, как же я не хочу встретить очередное утро. Безмятежная, тихая и чистая от суеты ночь пройдет – и мне вновь придется окунуться в хаос обыденности. Я не готов расстаться с ночью, этим волшебным временем суток. Почему оно не может длиться вечно?

– А помнишь, как мы с тобой разбились на мотоцикле, уходя от погони? – хихикая, говорит Яника.

– Конечно помню! Как такое вообще можно забыть? Мы ведь тогда чуть не погибли! – ответил я, как только переборол смех.

– Погнались же они за нами!

– Еще бы! Нам в тот вечер осталось еще немного дать газу, чтобы мчаться все двести! А будь ты за рулем – так бы и случилось!

Беззаботная влюбленная пара сидит в парке, найдя укрытие от солнца в тени развесистого дуба. Теплый летний вечер согревает, а легкий ветер нежно подхватывает их волосы, и он же куда-то далеко уносит их смех. Они сидят, скрестив ноги, и смотрят друг другу в глаза.

– Вообще мы тогда легко отделались. Эти ребята даже подбросили нас домой.

– Да, – соглашаюсь я с Яникой. – И мотоцикл всего неделю простоял в гараже, пока я его не отремонтировал. Никто из друзей и родных так ничего и не заметил.

– Верно! Даже учитывая, что об этом написали в газете! Какое счастье, что к статье не прикрепили наше фото.

Яника задыхается от смеха. Я тоже не в силах сдерживаться. Не знаю, что смешит меня больше – это действительно забавный случай или смех Яники так заразителен.

– Статья о паре идиотов, разбивших мотоциклом полицейскую машину. Как тебе такая шапка статьи?

В ответ Яника лишь продолжает смеяться.

– А наши родители все еще ничего не знают!

– И славно!

– Мой авантюрист!

Яника сладко целует меня своими нежными губами.

– Я авантюрист? А ты вспомни наши приключения в лесу! Разве я тебя туда тащил?

– Ну, было дело.

От смеха у нас выступают слезы.

– А на территорию закрытого завода тоже я тебя тащил? Славная прогулка тогда получилась, не правда ли, дорогая?!

– Ну все же хорошо закончилось! Это главное, – немного успокоившись, сказала Яника.

– Да. И в трамвайном депо, к счастью, тоже!

– Ну а крыша? Помнишь, как ты привел меня позагорать на крышу многоэтажки? Мы разделись, включили на телефоне шум прибоя и, закрыв глаза, представляли, что мы на море!

Ее лицо засверкало ослепительной улыбкой.

– Любимая, я все помню. Каждое мгновение, которое я провел с тобой, навсегда в моей памяти.

Смех ушел. Мы смотрим друг другу в глаза. Кажется, что через них мы заглядываем в открытые друг для друга души.

Внезапно куда-то ушел летний вечер. Стало резко темнеть. Мы смотрим в небо. Я и не заметил, как его заволокло темными облаками. Вокруг странно тихо. Я поворачиваюсь к Янике. Ее лицо показалось мне каменным. Оно не отражало никаких эмоций.

– Ты найдешь меня, – сухим, безжизненным голосом произнесла она.

Ветер резко усилился. Он начал подхватывать частицы ее тела и уносить их, словно песчинки.

Я хватаю ее за руку. Чувство страха вырвалось наружу. Я остолбенел от ужаса. Еще один порыв ветра – и я провожаю взглядом уносящийся вдаль вихрь песка, которым секунды назад была Яника. Я раскрываю ладонь, которой только что держал ее руку. Ветер забирает из нее последнее.

Очередное серое утро. В комнате тишина, у которой все тот же яркий привкус нещадно давящей пустоты, а рядом с ней, практически вплотную стоит ее вечный, так же сильно давящий спутник, по имени тишина.

Кажется, что ничего страшного не произошло. Одна жизнь погасла, свеча догорела. Спектакль окончен. Нас миллиарды. Кто-то займет место, заменит ушедшего. Так скажут или подумают. Потеря далека от многих. Всем плевать. Так было всегда и до сегодняшнего дня ничего не изменилось. Я тоже был равнодушным к чужим бедам, даже радовался, что это случилось не со мной. Это нормально. Но теперь я по другую сторону. Теперь все иначе. Сложнее, запутаннее. Я заблудился внутри себя.

С большим трудом я встаю с постели и иду в ванну. В который раз всматриваюсь в свое отражение, будто ожидая, что оно вот-вот заговорит со мной.

Мой двойник упрямо молчит. Я опускаю глаза в раковину. Медленной воронкой из нее уходит вся вода. Я поднимаю взгляд. Мне снова становится противно от собственного вида. Я снова дышу на зеркало, чтобы пар скрыла мое отражение. Я рисую на зеркале знак вопроса. И вдруг я замечаю что-то еще. Под знаком вопроса появляется узор: буква А плюс буква Я в контуре сердца. Кажется, что мои ноги вросли в пол у раковины. Все мысли, которых и так было не очень много, вдруг обрываются.

– Кажется, это последняя стадия, – абсолютно равнодушно говорю я.

Этот узор. Я узнаю его. Прошлым летом мы с Яникой гуляли у реки, здесь, в деревне. Тогда я вырезал на стволе дерева такой же. Больше ничего подобного я нигде не видел.

Я ничего не понимаю. Единственное, что я сейчас могу сделать – сходить к тому дереву. Тут какая-то чертовщина.

Надев толстовку и шорты, я побрел к реке. Ноги от утренней росы промокли в два счета. Меня колотит от холода и волнения. Единственное, что немного приводит мысли в порядок – это утренняя прохлада.

Я пересекаю покатистый спуск, за которым течет река и перехожу мост.

Дерево на месте. Вокруг него все заросло высокой травой, и только метра на четыре по кругу от ствола аккуратный газон. Я сразу разглядел оставленный мной узор. Я всматриваюсь в него в поисках ответа с учащенным дыханием, с бьющимся сердцем. Смотрю на узор, но ничего не происходит. Я срываюсь с места и осматриваю траву вокруг дерева. В ней тоже ничего нет. Останавливаюсь на несколько секунд. После этого снова начинаю ходить вокруг дерева. Здесь ничего нет.