Перерождение - Ксения Корнилова Страница 8

– Я знаю, о чем ты думаешь, Мел. – продолжала между тем Стефани. – Ты считаешь, что мои проблемы – фигня. Но я, как и ты, потеряла в свое время родителей. На работе меня никто не ценит, и держали меня только потому, что мы с тобой дружили. Вспомни, сколько раз ты меня выгораживала перед руководством. И мне уже тридцать шесть, но у меня ни разу не было серьезных отношений. Никто никогда не любил меня так, как любил тебя Даниель. И ты можешь думать, что это очень страшно и несправедливо, что у тебя его отняли. Но, – девушка посмотрела на Мелани глазами, холодными как лед, ее голос сорвался от подступающих слез, – у тебя это хотя бы было.

Договорив, Стефани, наконец, разревелась.

Мелани сидела в полном недоумении. Она понятия не имела, что ей делать. С одной стороны, она все еще была обижена и взбешена тем, что ей дали понять, что ее проблемы пустяки, укрепив ее сомнение в том, что она, должно быть, сходит с ума. С другой стороны, ее подруге явно было плохо, и хоть она и не разделяла ее чувств, смотреть на слезы было тяжело.

Не придумав ничего лучше, Мелани сходила за бутылкой вина, разлила остатки по бокалам, и протянула один Стефани, не говоря при этом ни слова, только толкнув подругу в плечо, чтобы привлечь ее внимание. Та подняла глаза, взяла в руки бокал и, поджав под себя ноги, отпила глоток.

Несколько минут подруги молча смотрели комедию, изредка хихикая над глупыми шутками, чтобы разрядить обстановку. Обе чувствовали себя непонятыми и разбитыми и были не готовы обсуждать дальше свои проблемы.

– Мэл, я не хотела обидеть тебя, – вдруг сказала Стефани. – Но ты должна понимать, что вокруг тебя есть люди, которым тоже плохо. Пусть не так, как тебе, но другим тоже приходится страдать. И для нас наши проблемы вовсе не мелочь. Каждому свое. Понимаешь?

Мелани кивнула и улыбнулась.

– Извини, мне, правда, лучше показаться врачу, а не грузить тебя своими проблемами.

Стефани улыбнулась ей в ответ. Разговор был исчерпан.

Досмотрев до конца фильм, подруги отнесли бокалы и тарелку с двумя засохшими кусочками сыра на кухню, и пошли спать. Мелани легла на краешек огромной кровати на сторону, где всегда спал Даниель, а Стефани устроилась на диване, укрывшись пледом и поджав ноги к животу. Выпитое вино сделало свое дело, и они уснули быстро, даже не успев пожелать друг другу спокойной ночи.

***

Утром Мелани проснулась, когда на улице уже вовсю светило солнце.

– Стэф, – позвала она подругу, но ей никто не ответил.

Повернувшись в сторону дивана, Мелани увидела, что плед аккуратно сложен, а ее футболка, которую она дала подруге вместо ночнушки, лежит сверху.

– Стефани?

Девушка поднялась с кровати, ощущая, как в голове взорвалось сразу десять петард, отчего боль, до этого тихая и тупая, стала почти нестерпимой. Пройдя по квартире, Мелани заглянула в ванную комнату, постучалась в туалет и заглянула на балкон, но никого не нашла.

«Она ушла», – дошло до нее, наконец, и, вздохнув, она опустилась на стул около кухонного стола.

Голова болела просто нестерпимо, во рту по ощущениям было засохшее болото, а сердце колотилось так, как будто она проплыла пять километров на скорость.

– Мэл? Ты встала? – со стороны двери раздался щелчок и голос Стефани. – А я рано проснулась и решила сходить за завтраком.

Она сняла туфли и прошла на кухню. Из пакета, который она поставила рядом с Мелани, вкусно пахло шоколадом и кофе.

– Тут пончики и капучино. – Стефани отодвинула для себя стул и села напротив. – Как ты?

– Хреново, – честно ответила Мелани, стараясь дышать медленнее, чтобы заставить сердце биться тише. – А ты бодрячком, я смотрю.

– Да, – засмеялась девушка, – большой опыт, сама понимаешь… Моя одинокая жизнь имеет свои преимущества – я пью сколько хочу и когда хочу, и ни перед кем не отчитываюсь. – Стефани осеклась, вспомнив вчерашний разговор, внимательно посмотрела на подругу и добавила. – Сходи в душ и будем завтракать.

Завтракали в тишине. Говорить о серьезных вещах не хотелось, а остальное обсуждать было лень. В итоге, даже не допив свой кофе, гостья поднялась и засобиралась домой.

Мелани, так и не съев ни одного пончика, сидела, равнодушно глядя на подругу. Ей было слишком плохо, чтобы ее останавливать, да и очень хотелось остаться одной.

Когда за Стефани закрылась дверь, Мелани прошаркала до кровати и, накрывшись с головой одеялом, постаралась уснуть. Мысли, крутившиеся в ее похмельном мозгу и мешавшие расслабиться, постепенно стихли, и девушка провалилась в сон.

Глава 3

События следующих нескольких лет Мелани помнила отрывками, словно кассету с ее памятью зажевал старый магнитофон, оставив длинные пробелы, как прямые линии на кардиограмме – время, когда она и не жила.

Ей пришлось вернуться на работу, когда однажды раздался звонок.

– Мелани? – приятный мужской голос вырвал девушку из сна.

– Кто это? – она с трудом понимала, где находится и что происходит.

– Это Колин Майлс. Быстро же ты выкинула меня из головы, – из трубки раздался хриплый смех.

Колин Майлс был директором редакции, в которой Мелани трудилась с самого выпуска из института журналистики. Они когда-то учились вместе и начинали вместе работать – оба молодые, полные сил и карьерных планов. Нельзя сказать, чтобы между ними шла откровенная борьба, но соперниками они были всегда: их одинаково ценило руководство, и когда освободилось место директора встал вопрос, кого поставить на его место.

До сих пор никто не знал, что сыграло окончательную роль, но в итоге ей предложили место главного редактора, а Колин сел в уютное кресло из мягкой коричневой кожи за большой массивный стол. Решение высшего руководства расставило точки над i, и они общались вполне дружно, не переходя на повышенные тона и все чаще в последнее время вспоминая институтскую разгульную жизнь.

– Ммм… Привет, не узнала – богатым будешь, – из горла вырвался звук, отдаленно похожий на смех. Она села на кровати и постаралась сосредоточить взгляд на одной точке. – Что случилось?

– Тоже самое я хочу спросить у тебя. Что случилось? Ты уже больше месяца не появляешься на работе, и даже не говоришь, когда собираешься вернуться. Я держусь как могу, но на меня давят. Они, – мужчина перешел