Роберт Шекли - В стране чистых красок Страница 9

Однако же это слово не совсем подходит к данной ситуации – во всяком случаев вряд ли его можно использовать в том смысле, в каком оно применяется на Земле. Я ничуть не лукавлю, утверждая, что «берианг» – это практически лишь более удобный способ делать то, что все мы обычно и делаем (я имею в виду землян!), но здесь, на Калдоре, совсем не нужно метаться в поисках свободной комнаты или испытывать неловкость, если по рассеянности в неурочный час войдешь не в ту спальню. Цель «берианга» – архисексуальность. Это некая постоянная атмосфера повышенной чувственности, когда все пары спят вместе в одной и той же большой комнате. (Мы специально для этого перестроили всю квартиру.) Вопросы первенства отпадают полностью, когда теплые тела касаются друг друга, сплетаются… Соитие (хотя оно, безусловно, имеет первостепенную важность!) отодвигается как бы на второй план в сопоставлении с той радостью, которую испытываем мы все, когда спим рядом, обнимая друг друга.

«Берианг», насколько мне известно, практикуется более или менее постоянно примерно третью всего населения планеты. Должен отметить, что эта форма взаимоотношений имеет и свои недостатки, хотя и незначительные. Кумулятивная сексуальная энергия, каждую ночь излучаемая нашими десятью телами – телами участников некоего расширенного полового акта – способна вызвать головокружение и временную глухоту у отдельных индивидов. Следует также отметить, что некоторые люди не могут слишком долго выносить общество друг друга. Такие люди, с их жаждой уединения, считаются на Калдоре не совсем нормальными и являются объектами всеобщей повышенной жалости. Наконец, имеют место и совсем мелкие, но тем не менее раздражающие факторы – когда рядом с тобой без конца поднимаются и опускаются чьи-то тела, кто-то ворочается, стонет, охает, храпит – в общем, когда тебе попросту мешают спать. (Одним из крупнейших государственных медицинских проектов на Калдоре является работа по всеобщему избавлению от храпа.)

Всегда, разумеется, можно уединиться в одной из многочисленных спален, и порой я так и поступаю. Однако я не люблю расставаться с друзьями даже на одну ночь, вообще подобные выходки довольно невежливы и выглядят как проявление невнимания к близким тебе людям, а настоящие калдорианцы чувствуют подобное отношение куда более остро, чем я, землянин по рождению.

Таким образом, в целом «берианг» – весьма приятное времяпрепровождение, ради которою вполне можно смириться с теми маленькими неудобствами, которые он порождает. «Берианг» – это к тому же определенное состояние общества, к которому население Калдара официально тяготеет, ибо состояние это отражает максимальную степень единства с другими членами данного социума.

И все-таки мы с Ланеей частенько прокрадываемся вдвоем в одну из кладовых на чердаке, предпочитая ее любому другому месту! Там я давно уже все устроил, положил на пол матрас, и на нем-то мы с нею и занимаемся любовью.

Не знаю, почему нас так тянет порой остаться вдвоем, вдали ото всех, кто нам так дорог. Видимо, это некая разновидность игры, и мы с Ланеей с наслаждением в эту игру играем. стыдиться тут нечего, но, если честно, мы никогда не занимались сексом на глазах у остальных. Возможно, наше желание остаться наедине проистекает именно из этой простой особенности наших отношений?

Мы с Элиамингом довольно быстро перебесились, и теперь все встало на свои места. Мы по-прежнему относимся друг к другу с нежностью, и наша дружба не имеет себе равных, однако мы более не испытываем того неотвратимого желания, которое являлось определяющим в наших отношениях и делало их безумными и чудесными одновременно. В моих глазах он по-прежнему прекрасен, однако я более уже не схожу с ума и не стремлюсь постоянно обладать им.

Ланея и я снова вместе. В течение трех недель мы пребывали в состоянии «накотет», которое я весьма вольно могу определить как недолгое раздельное существование без утраты «оурмге». Целью «накотета» является усиление общей чувственности и восприимчивости «хеттиз» у индивида и достижение еще более сложного и приносящего наибольшее удовлетворение любовного экстаза с одним и тем же партнером.

Ланея и я добились весьма неплохого уровня «хетти», и теперь наши чувства друг к другу достигли класса «чаарди», то есть существенно более глубокого духовного сближения, чем при «оурмге».

По этому поводу мы, естественно, получаем немало комплиментов. Менее десяти процентов населения Калдора способны достичь «чаарди», а те, кому это действительно удается, становятся чем-то вроде фольклорных «культурных героев». Но, как ни приятно было нам оказаться в числе столь выдающихся личностей, мы решили все же не предпринимать дальнейших попыток усовершенствовать наши взаимоотношения. Здесь существует определенный риск, как и во всяком, требующем особого мастерства деле: можно стать как бы чересчур узким специалистом и при этом потерять всякую связь с другими жизненно важными явлениями в своем окружении. По-моему, бесконечными улучшениями можно испортить все что угодно, а уж любовь, если ее беспредельно совершенствовать, просто превратится в элементарный онанизм.

Ланея выказала некоторое раздражение, когда я вступил в отношения «дороман» (так называются сексуальные групповые отношения между партнерами-мужчинами) с Элиамингом, Грандинангом и Дернихом. (Вольфинг, к сожалению, наше приглашение отклонил. Он сейчас на некоторое время лег в больницу, чтобы привести в порядок расстроенные нервы. Бедняга, сам того не ожидая, на прошлой неделе оказался одновременно в многократном взаимном «оурмге» с Гистоман, Сарой и Мерьет, членом родственной нам дружеской группировки.) Все мы по этому поводу немало веселились, поскольку это одна из обычных фарсовых ситуаций в здешнем драматургическом эквиваленте комедии дель-арте. Однако бедному пылкому Вольфингу было не до веселья. И все же к Празднику Перехода он, мы надеемся, будет уже совсем здоров.

Раздражение Ланеи по поводу моего участия в группе «дороман» вполне объяснимо. На нее вдруг напала некая истерическая фригидность. Она пробовала самые различные комбинации как с мужчинами, так и с женщинами. И врач в итоге предписал ей общение с незнакомцами, но и это облегчения не принесло.

Она уже не в первый раз страдает подобным истерическим заболеванием. На Калдоре это довольно распространенное явление. Существует бесчисленное множество теорий о его происхождении и не меньшее количество средств для избавления от него. Однако здешние специалисты, как и земные, по большей части сходятся в одном: самое лучшее лекарство – это время.

Наши любовные отношения переменились, да разве могло быть иначе? Теперь мы с Ланеей пребываем в «риотисе» – любовных отношениях, начисто лишенных сексуальности – и бедняжка Ланея стыдится встречаться даже с друзьями.

Я, может быть, и хотел бы, но просто не в состоянии сейчас испытывать к ней больше нежности и любви. Когда человек находится в одном из наивысших любовных состояний, он не в силах должным образом сочувствовать кому-то, пребывающему на более низкой стадии любви. Не хочу показаться бессердечным, но я ведь действительно сейчас пребываю со своими друзьями в отношениях «дороман», и это захватило меня целиком.

Скорее всего на Земле «дороман» назвали бы гомосексуализмом и, конечно же, подавляющее большинство гетеросексуалов его осудило бы. Но подобные односторонние оценки на Калдоре попросту невозможны. Калдорианцы также по большей части гетеросексуалы (как и должно быть по законам биологического развития), но это никогда не служило для них поводом для превосходства.

Я бы очень хотел должным образом описать те замечательные отношения, что существуют внутри нашей любовной группы, ибо они не похожи ни на что другое. Впрочем, нет, они, разумеется, похожи на все прочие виды любовных отношений, существующих здесь, поскольку здешние жители ни в коей мере не отягощены вековой социальной предубежденностью.

Порой меня удивляет, как это я, землянин, сумел так быстро адаптироваться к столь сложной системе различных типов половой близости. Видимо, лишь благодаря тому, что здесь все считается НОРМАЛЬНЫМ, а человеку вообще свойственно воспринимать нормы того общества, внутри которого он существует.

Но, так или иначе, все это очень здорово! Я буду жалеть о ритуальном табу на сексуальные отношения (за исключением чисто религиозных), характерном для Праздника Перехода.

По этой стране легко идти пешком – плавно вздымающиеся холмы, короткая трава, редко растущие деревья. Даже солнце проявляет к нам доброту: светит умеренно и не дает ночам слишком охлаждать воздух. Дерних говорит, что вскоре климат на планете переменится в худшую сторону, а дающий жизнь бог Солнца, столь почитаемый в этом регионе, уступит место куда более яростному божеству.