Дэвид Вонг - В финале Джон умрет Страница 9

Однажды на уроке химии Джон «случайно» устроил взрыв бунзеновской горелки — такой, что стекла повылетали. Моего друга на десять дней исключили из школы, да и то лишь потому, что преподаватели не смогли доказать, что Джон сотворил это по злому умыслу, а не по чистому недосмотру. Иначе парня выдворили бы навсегда — как меня годом позже.

Моего друга выгнали с урока рисования за то, что он сдал весьма подробный автопортрет, сделанный углем. Рисунок вполне соответствовал действительности, только свои гениталии Джон изобразил дюймов на шесть длиннее. Однажды он сломал запястье, потому что свалился с крыши фургона приятеля, решив прокатиться на ней словно на доске для серфинга. Заднюю поверхность бедер Джона покрывали следы от ожогов: он утверждал, что неудачно запустил фейерверк, но я уверен, что это последствия провалившейся попытки создать ранцевый двигатель. В колледже мой друг не учился ни дня, но год назад заявил, что когда–нибудь станет политиком. А месяц назад сказал, что хочет попробовать свои силы в порноиндустрии.

Глава 2 ТВАРЬ В КВАРТИРЕ ДЖОНА

Темнота и тепло. И вдруг — «Кукарача», исполненная на дешевом мобильнике.

На моем мобильнике. Я разлепил глаза. Спальня. Ночь. Комната напоминала прачечную самообслуживания после взрыва: повсюду валяются журналы, мусорное ведро переполнено. Все как обычно.

Бип–бип–бип БИП БИП. Бип–бип–бип БИП БИП. БИП–БИП БИП–БИП БИП–БИП–БИП…

Я пошарил рукой по тумбочке и ухитрился сбросить все стоявшие на ней предметы, прежде чем нашел телефон. Прищурившись, посмотрел на часы, которые теперь беспомощно лежали на полу: четверть шестого. До смены меньше двух часов.

— Алло?

— Дэвид? Это Джон. Ты где ?

Голос хриплый, прерывистый, словно у человека, только что побывавшего в уличной драке.

— В своей постели. А где я должен быть?

Долгая пауза.

— Я тебе сегодня ночью не звонил?

Я сел. Сон как рукой сняло.

— Джон, что происходит?

— Дэйв, я не могу выйти из квартиры.

— Что?

— Мне страшно, чувак. Честное слово.

— Чего ты боишься?

— Дейв, это что–то нереальное. Оно так движется, у него такое строение тела… нет, это точно не результат эволюции. Это что–то сверхъестественное. А еще ему удалось меня укусить.

Что?!

— Что?

Однажды Джон отрубился за рулем. В этот момент он, слава богу, никуда не ехал, а стоял в очереди к окошку придорожной забегаловки. Обморок был вызван голодом, бессонницей, пятидневным запоем и самодельными стимуляторами. Подробности этой истории Джон скрывал от меня целую неделю — и правильно делал, иначе я бы врезал ему прямо в больнице.

Впрочем, я его предупредил: если он еще раз попадет в такую историю и при этом ничего мне не скажет, то я не просто убью его, а еще и отправлюсь в загробный мир и превращу в лепешку его бессмертную душу. Да, тот факт, что мой друг обожрался наркоты — еще не повод для общенациональных торжеств, но на этот раз он по крайней мере обратился ко мне за помощью.

— Буду через двенадцать минут, — сказал я, повесил трубку, надел то, что висело на стуле, и едва не убился, споткнувшись о Молли, лежавшую у порога.

Я вышел через парадный вход; собака последовала за мной. Снова зарядил дождь, и пока я добирался до машины, за шиворот мне упало несколько огромных ледяных капель. На полпути зазвонил телефон, и на дисплее высветился номер Джона.

— Да, Джон. Как ты там?

— Извини, что разбудил. Дейв, у меня проблема. Выслушай то…

— Я уже еду к тебе. Ты мне пять минут назад звонил, помнишь?

— Что? Дэвид, держись от меня подальше. В моей квартире что–то есть. Не могу объяснить что. Кажется, оно не собирается меня убивать, а просто хочет, чтобы я оставался на месте. Поезжай в Лас–Вегас, найди там человека по имени…

— Джон, успокойся. Ты бредишь. Сядь и постарайся расслабиться. То, что ты видишь — галлюцинация.

Пауза.

— А откуда я знаю, что это на самом деле ты? — наконец спросил мой друг.

— Через десять минут узнаешь. Я подъезжаю к твоему дому. Повторяю: просто расслабься. Джон?

Тишина. Я прибавил газу. Капли дождя барабанили по стеклу, а лужи на тротуарах бурлили, словно в них плескался кипяток.

Через семь минут я колотил в дверь квартиры Джона. Потратив минут пять, я почти решил спуститься и разбудить домовладельца, но попробовал повернуть ручку и обнаружил, что все это время дверь была открыта.

В квартире было темно, хоть глаз выколи. Искать выключатель я не стал, потому что торшер — единственный источник света —стоял вдругой части комнаты. КтомужеДжонуи в голову не пришло бы устанавливать лампу у входа. Память мне подсказывала, что на пути к торшеру находится какая–то мебель и штук двадцать пустых пивных бутылок.

— Джон?

Нет ответа. Я осторожно сделал шаг вперед, наткнулся на стопку журналов, попытался переступить через нее и в процессе разбил что–то хрупкое.

— Джон? Ты меня слышишь? Я звоню в…

О–о–о–умф!

Кто–то попытался либо сбить меня с ног, либо слишком агрессивно обнять — и придавил меня к ковру, выдавив почти весь воздух из моих легких.

— Оно едва не убило тебя! — завопил Джон мне в лицо. — Идиот! Зачем ты пришел? Ты мог бы привести подмогу, а теперь мы оба здесь умрем.

Мой друг встал, покрутил головой, будто пытался обнаружить снайпера, и прижал палец к губам.

— Т–с–с. Твари нигде не видно. Когда скажу «давай!», мчим в другой конец комнаты: три больших прыжка, а затем нырок вперед. Беги так, словно за тобой гонится сам дьявол. Ну, готов?

— Джон, послушай. — Я с силой втянул в себя воздух и постарался собраться с мыслями. — У тебя и так много прогулов. Поехали в больницу, а? Я скажу, что у тебя пищевое отравление, тогда полицию вызывать не станут. Возьмешь у врачей справку, а я уговорю Джеффа не увольнять тебя.

— Давай!

Джон вскочил на ноги, пересек комнату, пролетел над перевернутым диваном, махая руками, словно тряпичная кукла, и с грохотом врезался в стену.

Я спокойно встал, пошел направо и включил напольную лампу. Обернувшись, я увидел диван, по бокам которого находились кресло и перевернутый кофейный столик: настоящий форт из мебели.

Джон опасливо выглянул из–за дивана, затем поднялся и выставил вперед ладони с растопыренными пальцами.

— Дейв, не двигайся, — тихо и серьезно произнес он.

— Что?

— Не двигайся, умоляю тебя. — Джон почти шептал. — Я знаю, тебе кажется, что это бред, ноты все поймешь, когда обернешься. Только не кричи, иначе тебе конец. Теперь повернись — очень медленно.

На долю секунды мне почудилось, что сейчас я действительно что–то увижу, и по моей шее побежали мурашки.

Ничего. Я вздохнул. Меня переполнила злость: позволил Джону втянуть себя в идиотскую историю!

Из того, что находилось передо мной, самым угрожающим объектом был висевший на стене огромный плакат с изображением голой женщины–рестлера. Я удивленно вскинул брови и повернулся к Джону.

— Оно переместилось. Вон туда, — сказал он, отчаянно тыча пальцем вверх, в угол комнаты.

Я очень медленно повернулся и, вытянув шею, стал смотреть в эту точку.

Все равно ничего.

— Джон, либо мы едем в больницу, либо я вызываю «скорую». Но я не собираюсь…

— Бежим к выходу!

Джон перепрыгнул через диван, перекувырнулся, ловко вскочил и рванул в коридор. Вскоре до меня донесся приглушенный топот и радостные вопли: мой друг бежал вниз по лестнице.

Я вздохнул, огляделся по сторонам, нашел ключи от квартиры и положил их в карман. На кровати лежала куртка Джона, и я потянулся за ней, но отдернул руку, почувствовав боль: что–то до крови укололо палец. Я засунул руку в нагрудный карман куртки…

Шприц.

Обычный одноразовый шприц для диабетиков с какой–то хренью внутри — черной, словно старое машинное масло. Я отломил иглу, выбросил ее в мусорное ведро, а остальное положил в карман. Если врачи не захотят изучить эту черную дрянь, запихну шприц Джону в задницу.

Я еще пошарил в карманах куртки, пытаясь найти пузырьки, трубки и тому подобное — то, что поможет определить, чем обторчался Джон, — однако извлек на свет только пустую пачку «Честерфилда» и смятую квитанцию курьерской почты «ФедЭкс»: мой друг отправил что–то в Неваду.

Это уже походило на вынюхивание, поэтому я остановил себя усилием воли, вышел из квартиры и запер дверь. Джон, сжав кулаки, расхаживал под дождем по стоянке, словно ожидая, что из парадной двери появится темный бог Ктулху. Я бросил Джону куртку и приказал ему садиться в машину. Он открыл дверцу и в ужасе замер.

— Ну? В чем дело? — рявкнул я.

Джон смотрел на Молли так, словно она — пушистое воплощение самого дьявола.

— Джон?

— Э–э… ничего. Когда эта собака тебя нашла?