Константин Уткин - Песий бунт Страница 9

Звери сидели кругом и спокойно смотрели на него. Представив, что может значить этот взгляд, Гришка закрыл глаза и сполз на землю.

Почувствовав, как ему в лицо тыкаются холодные носы и сопят, он решил на всякий случай не вставать, не шевелиться – пусть даже жрут его живьем… но глаза все же иногда вприщур открывал. И в эти моменты ощущал, что происходит что-то непонятное – собаки и лисы не трогали его, но и не уходили. Время шло, а они так и сидели кругом, не сводя с него пристальных янтарных глаз. Гришкин страх сменился расслаблением, на смену расслаблению пришел провальный сон.

Город медленно приходил к пониманию, что происходит что – то нестандартное. Сидящие возле магазинов собачьи банды воспринимались просто как обнаглевшие соседи людей, которых закормили, вдруг воспылав любовью, доброхоты. И исчезающие с такой же скоростью как и вырастающие горки пищевых продуктов воспринимались как добровольное пожертвование, но ни в коем случае ни как добыча четвероногих грабителей.

Некоторых, правда, раздражали необоснованные, как казалось, притязания на то, чего человечество достигло веками эволюции – но щелчок влажно блестевших клыков и короткий выпад мигом прекращали любое роптание.

Хотя не все и не везде не происходило так гладко – то в одном маленьком магазинчике на окраине Москвы питбультерьер, не выдержавший испытание, располосовал руку алкоголику, сдуру решившему его погладить, то в супермаркете охрана, неожиданно выскочив из подсобки, открыла огонь по спокойно занимавшимся рэкетом собакам. Дворняги, которым, по меткому заявлению великого писателя, «можно было сломать только кости» с визгом вылетели из дверей, а две немецких овчарки были сражены наповал.

И по Москве поползли слухи. Непонятно кто и зачем внушали бестолковому народу, что наступает новая эра, что человечество, несмотря на все свои достижения в техническом плане все равно осталась таким же жестоким и завистливым стадом – и поэтому некий высший разум решил передать бразды правления планетой более совершенным существам.

Бабки у подъездов, конечно, способностью так правильно строить речь не обладали, но пыла и у них хватало. Этот пыл подстегивал воображение, которое раздувало до невероятных размеров самые простые случаи. Дворняжка, которая изгоем прошлялась по окраинам города во время великой сходки и не была охвачена всеобщим безумием, обтявкала бредущую к парку старуху.

Псинка, которая едва могла достать до щиколотки паникерши, в ее рассказах предстала огнедышащим монстром с клыками, как у саблезубого тигра и ростом с хорошего тракененского жеребца. Впоследствии тот образ варьировался – то появлялся мужик, седобородый пророк, голый и истощенный, с лохмотьями на чреслах, который сидел на хребте приплясывающего от ярости зверя и обличал язвы современного города, то появлялись рога и шипы на спине, то способность наделять встретивших его людей сверхъестественными возможностями…дворняжку же, которая любила обтявкивать не только прохожих, но и мчащиеся автомобили, давно уже благополучно переехал трейлер.

И, конечно же, не стоить думать, что все граждане столицы добровольно отдавали кровные харчи… нет, откровенно против клыков никто не пер, но вот отправить писульку на имя высокого начальства люди не гнушались. И в короткий срок мэрия оказалась завалена жалобами на распоясавшихся представителей животного царства.

Самые высшие чиновники приказали чиновникам рангом поменьше проверить и доложить: чиновники поменьше отправили приказ совсем уж мелким сошкам, те пошли в магазины – и невероятность ситуации предстала перед ними в всей красе. Действительно, возле каждого продуктового магазина сидела странная смешанная свора и буквально просеивала людей. Действительно, никто не хотел связываться с четвероногими рэкетирами. Действительно, росла гора продуктов. Действительно, по непонятному сигналу налетали беспородные стаи и, набив полные пасти снеди, рассыпались по окрестным дворам. И – что самое невероятное – ни одна живая собачья душа не появлялась возле торговых точек в момент, когда там дежурил милицейских наряд.

Доклады с мест начали свое восхождение по административной лестнице – дошли до вице-мэра, потом и до самого – с экологически правильной фамилией Полянка. Злопыхатели, правда, утверждали, что с правлением Полянки на пустую поляну станет похож весь город, издавна славившийся своими парками и бульварами – но большинству обывателей он нравился. Ну, повырубили к едрене фене вековые липы и дубы бульварного кольца – но ведь взамен понавтыкали худосочные молодые метелки. Что из того, что эти метелки засохнут через год? Другие понатыкают. Зато озеленители без работы не останутся. Что с того, что центр города похабит бездарный престарелый грузин, на склоне лет дорвавшийся таки до столицы? Власть высоко сидит, власти виднее… что с того, что рядом с сердцем появился шедевр китча, Сити – в центре Москвы? Полянке виднее… скоро, видимо, мэр, построивший сити, решит переименовать Москву – в Нью-Лондон, а Россию сделать сырьевым придатком Англии или Америки… ну что ж. Вау!! Вау!! Вау!! Русские, как известно, отсталая и примитивная нация, а вот все остальные – супер. Даже – вау…

Два поганеньких словечка определили время. Как дела – супер. В кафе пойдем – вау. Комплимент девушке – супер вау. Лесть парню – вау супер…

Но пока что мэр с экологически правильной фамилией озабоченно хмурился. В Москву надо привлекать инвесторов – неважно, в принципе, откуда возьмутся вложенные деньги – от продажи наркотиков или государственного леса – а тут, понимаешь ли, бездомные собаки решили права качать. Мало ему с кавказцами и гастарбайтерами проблем…

Было о чем задуматься. Если Россия – страна отсталая и бездарная, презирающая свой язык и свою культуру, то и отношение к ней со стороны других, высокоразвитых стран соответствующее. Другие страны могут помыкать ей, как слугой барин, могут указывать на соринки, совершенно не замечая в своих глаза бревен…

Вот начни уничтожать собак обычным, самым действенным способом – тут же налетят зеленые и поднимут вой. Дескать, кастрировать их надо, и пусть себе дальше живут… эти деньги бы пустить на очередной памятник бездарного скульптора бездарному времени, или хотя бы понастроить автостоянок вместо парков… так нет же, придется тратить на шавок. Уж лучше бы пустить на обездоленных детей или, в самом крайнем случае – на полуголодных пенсионеров….

Мысли Полянки ушли в сторону. Может, перетравить всю эту поганую свору? Так по-тихому, как первый из издевающихся над Москвой грузинов – раскидать отраву по городу, а потом сделать вид, что ничего не произошло? Не катит. Какая нибудь сволочь да проколется…

Были созваны самые известные кинологи города – уселись в мэрии и уставились на грубо вырезанное лицо начальника.

– Объясните, что происходит?

– Вам не докладывали? – осведомился один – ведущий неплохой передачи.

– Мне докладывали… но хочется услышать мнение профессионалов. Мне докладывал о фактах покусов, которые увеличились в несколько раз, но не объясняли причин этих покусов…. бешенство?

С надеждой спросил он и уставился на специалистов.

Те отвели глаза, а потом один, спортивного вида – хоть и и отпущенным до лопаток волосами – сказал.

– Если бы все было так просто. Вам разве не докладывали одновременно – течение дня – удрали от хозяев для того, чтобы, очевидно, собраться в определенном месте. Цель этого сборища, а так же способ, каким была дана информация, не ясны. Так же совершенно не определены причины последующего поведения.

– Ну так какое поведение? – сморщился Полянка.

В том то и дело, что поведение полностью противоречит всем известным законам природы.

– То есть? Подробнее, подробнее…

– Пожалуйста… фактически, любое живое существо – и человеку тоже, только в меньшей степени – обречено на пожизненный диктат инстинктов. От этих инстинктов нет никакой возможности избавиться. И, с одной стороны, это великое благо, так как обеспечивает любому виду возможность выжить без лишней траты энергии (а на процесс мышления тратится энергии огромное количество) – но с другой стороны, именно поэтому в изменившийся обстановке виду инстинкт выжить и не позволяет. Вам, наверное, нужен пример… ну, вот. У диких представителей куриных – тетерева, рябчики, глухари – есть такое понятие как гнездовой консерватизм. То есть птицы гнездятся из года в год только в одном определенном месте. И когда по этим местам проходит, например, железная дорога, то птицы все равно возвращаются каждый год, сидят и смотрят на шпалы – пока их кто нибудь не убивает. Точно так же некоторые колониально гнездящиеся виды – олуши, бакланы и прочие – будут клевать любого птенца того же вида, который оказался вне границы гнезда. Пусть это окажется даже их собственный птенец. Птенцов, оказавшихся между гнездами, ждет неминуемая смерть. Но стоит птенцу пробиться в границу гнезда – он автоматически становиться своим. У высокоорганизованных животных инстинкты играют не менее важную роль. Те же самые африканские копытные, которые уже всем оскомину набили…