Анатолий Радов - Холодная кровь Страница 9

- Нет, - Хлох помотал головой. – Хош, иногда у меня такое ощущение, что ты придуриваешься. Неужели, правда, таких простых вещей не помнишь?

- Да говорю же, память напрочь отрубило. Под самый корешок, - недовольно пробурчал я.

- Ладно-ладно, - Хлох состроил извиняющуюся мину. – Всё никак не свыкнусь с тобой таким. Щеры, Хош, они какой-то переходный вид. И вроде хлады, а в тоже время и теплокровы. Щер поймёшь, в общем, - Хлох захохотал, но быстро смех подавил, - Пусть с этим учёные разбираются, это их дело.

- И чего они, очень большие?

- Кто?

- Да щеры.

- А-а. Ну на Рубежке разные есть. Самые опасные тира-щеры. В высоту как три нас, Хош. Если друг другу на плечи станем. Хищные твари. Их ещё называют машинами смерти.

- И много их тут?

- Да нет, средненько, - ответил Хлох и усмехнулся. – Не больше чем остальных.

Я внимательно огляделся по сторонам. Шли мы, держа оружие наготове, на предохранители не ставили, но всё равно – от рассказов Хлоха страх и неуверенность росли, как на дрожжах.

Тропинок в лесу не было, мы пробирались напролом через кустарники. Жёлтая, оранжевая и красная осенняя листва мельтешила перед глазами, до минимума уменьшая обзор местности. При таких раскладах хотя бы успеть отреагировать на атаку этого самого тира-щера.

- А мы сейчас вообще куда идём? – спросил я. – На юг?

- Ну да, - кивнул Хлох. – Примерно. Потом нам нужно будет чуть правее взять, чтобы к заданной точке выбраться.

- А что за точка? Секретное что-то?

- Да нет. Обычная рубеж-застава. Мы с тобой Хош на ней полгода оттарабанили. Жаль, что ты не помнишь. Много весёлых случаев там было. Как-то раз один из тира-щеров, кстати, на территорию ворвался, а мы пьяные были, помнишь? Так ты в бронмашину прыгнул и стал с ним «бодаться», - Хлох снова рассмеялся.

- Ну и что, забодал? – спросил я с улыбкой.

- Забодал. Тира-щер хоть и махина, но против бронмашины тягаться и ему глупо. Так он сам на неё кидаться начал, не помнишь? Решил, видимо, что это какое-то крупное животное. Иногда думаю, хорошо, что хоть щеры эти неразумные, а то... Вот бы и теплокровы неразумными были, а? Мы бы их разом с лица Алхоша стёрли.

- А ещё какие щеры есть?

- Ну, ало-щеры, трито-щеры. Да много всяких. Подвидов тридцать. Но они не очень опасны. Хотя... те, которые стайные, те тоже не подарок. У них жё способ охоты стайный, если в одиночку, то можно и не отбиться даже с оружием.

Мы взяли чуть правее, где между густого кустарника виднелся небольшой проход. Хлох время от времени доставал компас, пялился на него, встряхивал пару раз, но судя по дальнейшей реакции – изменений пока не было. Видимо, тут все горы полны руды.

Первое время мы шли по вершине той, на которой и ночевали в пещере. Потом пришлось спуститься вниз, потому что лес на вершине кончался, а идти по открытой местности было опасно. Чем ниже мы опускались по склону, тем гуще и непроходимей становился кустарник, и нам пришлось карабкаться на следующую гору. Наверху лес был всё-таки не таким густым, как в низине. Так мы и тащились вверх-вниз по горам, изрядно выматываясь. Часа через четыре усталость приняла серьёзные размеры, но даже её сняло как рукой, когда мы вышли на небольшую поляну.

С одной стороны хорошо, что мы сами на него наткнулись, а не он кинулся на нас из засады. У меня было несколько секунд, чтобы сбросить нахрен баул с термоброном, выпустить короткую очередь и стартануть к самому высокому дереву, которое, слава Алху, было довольно-таки раскидистым. Хлох проделал тоже самое, за исключением сбрасывания баула, который мы несли по очереди, и который в этот момент был у меня.

На дерево я взобрался с проворностью леопарда, несмотря на дрожавшие руки и ноги. Тира-щер, размера действительно внушительного, бросился за Хлохом, и тот едва успел взобраться на безопасную высоту. Челюсть твари клацнула в нескольких сантиметрах от его пятки.

Я же за это время кое-как приспособился на одной из толстых веток и выстрелил ящеру по задним лапам. Отдача хорошенько шатнула, и мне пришлось срочно хвататься за ствол дерева. Ящер повернулся в мою сторону и оглушительно проревел, но пока решил мною не заниматься, а сделав пару шагов назад, с короткого разбега ударился бочиной об дерево. Послышался треск, следом снова взревел ящер, а Хлоху пришлось обнять ствол, как самую родную вещь на свете.

Я снова выпустил очередь по лапам чудовища, нервно перебирая в мозгу варианты действий, которых было не очень-то и много.

- Хош! - заорал Хлох, кое-как извернувшись бочком и не отрывая рук от ствола. - Мочи его из подствольника.

- Да как, нахрен? – прокричал я в ответ. – Тебя ж осколками нашпигует!

Ящер тем временем, не отвлекаясь на наши разговоры, приложился к дереву ещё разок, и то заскрипело и затрещало уже угрожающе.

Нужно было что-то делать. И как можно быстрее.

Я дрожащими пальцами вставил гранату в подствольник, и торопливо перебирая конечностями, спустился вниз.

- Эй, щер хренов! – прокричал я и глупо запрыгал на месте, привлекая внимание. – Иди к папочке!

Щер медленно развернулся в мою сторону, поразмыслил секунды две и бросился вперёд, издав очередной злобный рык. Ну и правильно. Я б тоже такой выбор сделал. А что? Пища вот она на земле, накрыто так сказать, садитесь жрать, пожалуйста.

Но оставаться внизу я не собирался, а выждав, когда расстояние между мною и хищником сократится вдвое, я снова полез на дерево, но намного медленнее, чем в прошлый раз. Для этого мне приходилось себя что есть силы сдерживать. Если б не сдерживал, то уже б давно на самой макушке куковал.

Щер, видя мою неторопливость, наоборот ускорился и издал рёв такой силы, что мне с великим трудом удалось остановиться на высоте, до которой, по моим расчётам, эта тварь дотянуться не могла. Всего сантиметров на двадцать – тридцать не могла. И если я в расчётах ошибся, то...

Я тяжело сглотнул, схватился одною рукой за ветку и развернулся, чувствуя, как холодеет кровь. Может и показалось, конечно, но ощущение было такое, что меня окатили ледяной водой. Ну ничего, такое и у теплокровов случается.

Тварь бросилась на меня, открыв пасть и приподнявшись на задних лапах. Колотящейся рукой я навёл винтарь, уперев в плечо рожок, и нажал на спусковой крючок подствольника. Целился я щеру между зубов, искренне надеясь, что тот словив гранату, пасть по-инерции закроет и тем самым убережёт меня от осколков. Отдача толкнула, едва не свалив меня на землю, но я успел вцепиться обеими руками в ветку, и не ожидая, что произойдёт дальше, тут же ужаленным в задницу медведем закарабкался вверх.

Раздался взрыв, мне в спину что-то ударилось, потом появилась обжигающая боль в ноге, и через пару секунд из глубины к горлу подкатила тошнота. Я застыл на месте, обернулся, и от боли и увиденного выругался земным матерком сквозь стиснутые зубы.

Голову щеру разнесло хорошенько, но это не помешало ему снова зарычать. Зрелище не для детей и беременных женщин. Из дыры, которая, по всей видимости, была гортанью, вырывался рык вперемешку с фонтаном крови. Кусок нижней челюсти с изорванной на ошмётки губой болтался на куске кожи, а в верхней не хватало приличного фрагмента. Глаз, на более-менее сохранившейся правой стороне, вылез из глазницы и смотрел на меня с ненавистью и в тоже время с безграничной тоской. Предсмертной, видимо. Я не выдержал, надавил на гашетку, и не целясь, высадил весь рожок, надеясь разнести этот глаз в брызги, но к моему ужасу, так в него и не попал.

Щер стал пятиться назад, продолжая реветь. Но рёв быстро перешёл в хрип, а вскоре и вовсе захлебнулся в потоке хлынувшей из горла крови.

Почти обезглавленное тело тут же дёрнулось в сторону, рвануло вперёд, налетело на дерево и от удара завалилось набок. Но слазить я не спешил, впрочем, как и Хлох. Мы, как два загнанных на деревья кошака, ждали, когда опасность минует полностью. Туша продолжала тяжело хрипеть, с бульканьем и свистами, и даже пару раз пыталась подняться. И только когда хрип прекратился полностью, я обведя окрестность взглядом и не обнаружив ничего подозрительного, осторожно спустился вниз.

Но едва моя левая нога коснулась земли, как я взвыл от боли. Видимо, всё-таки несколько осколков прошили ногу. Я повалился на задницу и прижал ладони к ране, отчего стало только хуже. А Хлох уже спешил ко мне, что-то выкрикивая, но из-за своего громкого стона, я не мог разобрать слов.

- Задело? – участливо спросил он, подбежав. – Ты «крапа» уколи. Помнишь где он?

- В кармане который? - сквозь зубы процедил я.

- Он самый. И кровь остановит и обезболит. Давай я вколю. А-то ты, наверное, и не помнишь, как вкалывать.

После того, как этот «крап» был введён в место проникновения осколка, слава Алху, единственного и прошедшего навылет, сразу полегчало. Боль быстро перестала чувствоваться, и я прислонившись к шероховатому стволу дерева спиною, стал смотреть, как Хлох срезает ножом толстую шкуру на окороке щера. А и правильно, яйцекладку его дери, давно уже не мешало бы плотненько пожрать.