Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Часть 4 Страница 9

Дом был как игрушка, а в холле господина Хлестика ожидали сюрпризы: сертификат на право вождения космолета среднего тоннажа, а также ключи зажигания от личного космического экипажа господина Предводителя, на приобретение которого в прошлом году затрачено было из казны ни больше ни меньше, как семьсот галактических кредитов.

— Ах, — покраснев, сказал господин Хлестик, — это слишком…

Но ключи сразу же повесил на брелок, а сертификат спрятал в карман куртки, после чего огляделся, видимо, в поисках других знаков внимания. Хорошо, что Предводитель все продумал заранее: в гостиной прибывшего ждал ужин, а на импровизированной эстраде специально для господина контролера танцевали две удивительной красоты молодые особы, успевшие приехать по заказу Добчика и Бобчика из ближайшего к столице дома терпимости.

Неприятная Дама переглянулась с Дамой, Неприятной Абсолютно, — конкуренции они не терпели, а потому немедленно предприняли демарш: обе набросились на изголодавшегося контролера с пылом нимфеток и поволокли в спальню, провозглашая на ходу:

— Мы твои, и страсть, которая нас ожидает, безмерна!

Пока из спальни доносились звуки, похожие на вопли зеркайских друпаров во время экстренного спаривания, Предводитель воспользовался случаем и плотно поужинал в компании Добчика и Бобчика, обсуждавших единственную проблему: дать надо, но как?

— Только наличными! — горячился Добчик.

— Чеком! — кипятился Бобчик.

Когда час спустя из спальни выплыли сияющие дамы, а следом, кряхтя, выполз вконец измочаленный контролер, проблема все еще не была решена, и господин Хлестик, услышав громкий спор, решил его двумя словами:

— Беру все!

Добчик выложил наличные — три тысячи в энской валюте, а Добчик подписал чек на предъявителя — три тысячи и сто. Однако вошедший в раж господин Хлестик, взбудораженный обеими дамами, заявил:

— Мало, господа! И что я стану делать в метрополии с вашей энской валютой, которую даже в общественных туалетах к оплате не принимают?

Перед Предводителем замаячил призрак немедленной отставки, и он воскликнул:

— Ах, господин Хлестик, ребята хотят сказать: по шесть тысяч и не в нашей валюте, конечно, а в полновесных галактических кредитах!

Добчик и Бобчик раскрыли было рты, но тут же и закрыли их с тяжким вздохом. А разгоряченный господин контролер кричал так, что его было слышно даже на стационарной орбите спутника связи:

— Да я вам! Да как вы! Я с самим был знаком! И в этом участвовал! И в том тоже! Уберите этих дам — хочу вон тех, молоденьких! И подайте мне мой личный транспорт — хочу прокатиться!

— Непременно, — сумел вставить слово Предводитель. — Куда кататься изволите?

— Поглядеть на вашу планету сверху!

Предводитель бросил грозный взгляд на Добчика и Бобчика. Поглядеть сверху! Нельзя допустить такого! Он же увидит недостроенные заводы Боркака, разваленные стройки Бурдуна и обязательно разглядит своим контролерским взором уворованные прииски Бермака!

— А у меня еще десять тысяч завалялось, — радостно сообщил Добчик, вываливая из карманов последнюю мелочь, тут же исчезнувшую в широких ладонях контролера.

— Да я вам… — пробормотал господин Хлестик, силы которого были уже на исходе. — Я всю Галактику видел в этом… как его…

— Гробу, — услужливо подсказал Предводитель, подталкивая гостя к кровати, где уже готово было для него ложе из пуха бронтоклидора.

— М… — промычал Хлестик, засыпая на ходу.

— Дешево отделались, — сказал Предводитель, доедая салат из крылышек экропода. — Надеюсь, господа, у него хватит сил для того, чтобы улететь на моем… э… своем космолете.

— Автоматика поведет, — хихикнул Добчик.

— До самой Земли, — хохотнул Бобчик.

Господина контролера проводили поутру, когда он со сна еще плохо соображал и даже не догадался потребовать эскорт до стационарной орбиты.

— Уф, — с облегчением вздохнул Предводитель, провожая взглядом исчезавшее в высоте облако выхлопных газов. — Теперь поживем спокойно. Этот дурачок напишет, конечно, самый лестный отзыв. Может, нам даже выделят дополнительные кредиты, как вы думаете?

Добчик с Бобчиком закивали, а обе дамы залились дружным истерическим смехом.

— Господин Предводитель, — послышался голос начальника космопорта, стоявшего поодаль и старавшегося привлечь к себе внимание начальства.

— Что тебе? — недовольно спросил Предводитель.

— Тут, понимаете, прибыл спецрейсом господин Чичик, специальный контролер метрополии со всеми верительными грамотами. Так я поселил его в гостинице, и он требует вас сей же час к себе.

Я, конечно, хороший писатель, но описать выражение, возникшее при этом известии на лице Предводителя, не сумел, потому что нет в нашем языке нужных слов. Пришлось мне так и закончить свою повесть — немой сценой. Должно же и у читателя немного поработать воображение!

Что до господина Чичика, то его я сделал главным героем нового своего романа.

ЭТИ МЕРТВЫЕ, МЕРТВЫЕ, МЕРТВЫЕ ДУШИ…

Когда я учился в Оккультном университете на планете Камбикорн, теорию оккультивного взаимодействия нам преподавал старый мудрый Кола Моголь.

— Имейте в виду, господа, — говорил нам профессор на каждой лекции, — душу можно потерять, душу можно получить, но душу невозможно продать или купить по той простой причине, что деньги, видите ли, материальны, а душа — нет. У денег нет души, и потому душа на деньги обмениваться не может. Вы поняли, что я сказал?

— Поняли, — с досадой отвечали студенты, среди которых был и я. Мы давно выучили высказывание Моголя наизусть, могли его повторить в любое время дня и ночи, и все равно не было лекции, в ходе которой уважаемый профессор не произнес бы коронной фразы о невозможности продажи души.

— А как же Фауст, продавший душу Мефистофелю? — как-то спросил я Моголя.

— Разве Фауст продал душу за деньги? — поднял густые зеленые брови профессор. — Насколько я помню литературу планеты Земля, взамен этот ученый получил вечную молодость — товар абсолютно нематериальный. Природу обмануть нельзя, а деньги и душа — две вещи несовместные, как гений и злодейство.

На планете Лакса-5, откуда родом был профессор Моголь, гениальность, возможно, была со злодейством несовместима, но на моей родной Земле (полагаю, что читателям это прекрасно известно) слишком многие гении были истинными злодеями.

Много позже я встретился на жизненном пути с человеком, который пытался соединить несоединимое и покупал души за монету. Обменивал, так сказать, духовное на материальное. О лекциях профессора Моголя он не слышал и потому не боялся того, что заработанные им материальные ценности в одночасье исчезнут с легкой вспышкой и запахом серы. Правда, человек этот плохо кончил, заложив как-то по ошибке (точнее — по пьяной лавочке) собственную душу и получив вместо нее сотню галактических кретидок. Вы видели человека, у которого вместо души — кредитки? Жалкое зрелище — этот несчастный посмотрел на себя в зеркало и утопился, подтвердив золотое правило профессора Моголя, не знавшее исключений.

Я был в те годы молод, горяч, нетерпелив и был уверен, что правил без исключений не бывает. Да, с Фаустом я оказался неправ. Несчастный торговец душами тоже стал немым свидетелем правоты Колы Моголя. И все-таки я не оставлял надежды придумать что-нибудь, позволившее бы мне прилететь однажды на Камбикорн, подойти к Моголю в перерыве между лекциями и заявить при студентах:

— Вы неправы, профессор. Вот исключение из вашего правила.

Кто может сказать, что у Шекета не хватает воображения? Никто, даже литературные критики не говорят этого. Естественно, я нашел выход из положения, но утереть нос бедному Моголю так и не смог: незадолго до моего визита на Камбикорн профессор скончался от приступа депрессии, и душа его покинула планету, так что мне пришлось возвращаться восвояси.

Теперь вы знаете, какие жизненные обстоятельства стали причиной рождения моего очередного романа «Эти мертвые, мертвые, мертвые души…» Слово «мертвые» повторяется в названии трижды, и это очень важно, а то некоторые издатели, воображая себя большими стилистами, сокращают название на потребу публике, и получается «Мертвые души» — куцый, краткий и эмоционально не эффектный заголовок.

Героем моего романа стал чиновник из Галактического налогового управления по фамилии Чичик. Происхождения Чичик был самого плебейского — его предки были космическими бомжами. И именно по причине своего низкого происхождения господин Чичик буквально из кожи вон лез, чтобы доказать начальству собственную незаменимость и незаурядные способности. Вы можете представить себе незаменимого чиновника? Они же все на одно лицо, как винтики в старом ржавом часовом механизме. Но Чичик очень старался придумать, каким образом выдавить из налогоплательщиков побольше денег для обожаемого им Управления.