Тень ястреба (СИ) - Забелин Арсений Страница 11

— Тогда я… — начал Сибак.

— Тогда ты сделал неверный вывод. Думаешь, раз я оставил тебя в живых, то не попытаюсь добить? Нет! Услышу еще хоть одно возражение, продолжу начатое. Давить гадов мне даже нравится! Вставай! — рявкнул Ахимас и легонько пнул Сибака в бок. Тот ойкнул, но тут же выполнил требование.

— Собери весь этот мусор и передай-ка мне документы! Да бережно и в папочке.

Сибак, злобно сопя, исполнил приказ.

— Вызывай флориста! Да не смей и рта открыть про то, что здесь было. Помни, пистолет я оставляю у себя, и он заряжен.

— Так ведь…

— Действуй! — приказал Ахимас.

Сибак подошёл к тем самым чудны́м часикам на стене и три раза дернул за левую гирю.

— Ожидайте! — мерзко процедил он.

Ахимас поднял опрокинутую табуретку. Сел на нее и стал ждать. Сибак больше не проронил ни слова. Двуличный Герангерд вошел и удивился большой луже чернил на полу.

— Что здесь произошло?

— Эм… Да ничего, собственно! Чернильца я пролил… Дас! — сдавленным голосом сказал Сибак.

Флорист с подозрением взглянул на Ахимаса.

— Герангерд, сопроводи моего клиента на улицу. Мы закончили

Флорист молча проводил Ахимаса до самого выхода из цветочной лавки и грубо проговорив: — Вечно сиять! — уже во второй раз громко захлопнул дверь прямо у Ахимаса за спиной.

Наемник обернулся. Табличка за стеклом сменилась на «ЗАКРЫТО»

Глава 5. Шепот ветра

В девять часов вечера, когда пылающая вечносфера затонула в море, обдав края облаков багряными брызгами, Ахимас вновь открыл дверь бара «Звезда хромого».

Он прошёл столы с шумными, подвыпившими матросами и остановился у барной стойки.

— Вечно сиять, Кротен! — сказал он человеку за стойкой.

— И вам!

— Где Леонардо?

— А Леонардо, вон он, с Ульхрюлем и ещё двумя в «мокрицу» играет.

Ахимас взглянул в указанном направлении. Там, в углу, стол окружила шумно галдящая, толпа пиратов. Они делали ставки. Многие совершенно забыли о выпивке и других видах развлечений.

С таким раскладом были не согласны две девицы лёгкого поведения. Ахимас видел, как они пытались выудить из толпы одного, а лучше сразу парочку жертв. И им почти удалось развести какого-то рыжего, знатно подвыпившего молодца. Но, рыжий никак не мог решить, важнее ему сомнительные плотские утехи или столь же сомнительный выигрыш со ставок.

— Поразительно, — сказал Ахимас, глядя на происходящее, — насколько же может отличаться одно и то же место в разное время суток. Ведь к утру, все снова переменится до неузнаваемости.

— Так, всегда, утром и вечером пьют по-разному. Но итог всегда один. Есть по этому поводу одна старая барменская мудрость. Кто шумно наклюкался вечером, утром словно труп будет лежать под столом. А тот, кто напился утром, напьётся и вечером и также утром окажется под столом!

— Да, глубокая мысль! — согласился Ахимас и направился к столу с игроками, со всех сторон, словно осами, облепленному матросами в полосатых тельняшках. Они нудно зажужжали, когда наемник деликатно раздвинул двух из них. Стол был усыпан чёрными плоскими камушками, монетами и фигурками людей.

В «мокрицу» играло двое на двое. Пират, сидевший рядом с Леонардо, по национальности был эльфом вурфаином — жителем южного Лендруида. Он был одет в бурую меховую жилетку и обладал яркими чертами кабана. Мохнатой, покрытой черными волосами рукой он передвинул три резные фигурки вперед. Завершив ход, и уже предвкушая скорую победу, он коварно улыбнулся, обнажив желтые нечищеные клыки хищника. Его крупные ноздри широко раздувались, всасывая прокисший воздух бара. На стриженой, почти лысой голове торчал гребешок жестких сальных волос. А острые, хитрые глазки под кустистыми бровями, так и бегали, оценивая обстановку на поле. Вонял эльф так же по-свински, как и выглядел.

Если бы не характерные уши, Ахимас и за две жизни не догадался бы, что этот, грязный, костистый и волосатый пират, на самом деле из расы эльфов. Справа от него, ничуть не чураясь запаха и, зажав в кулаке несколько гладких камешков, сидел Леонардо Гронго.

— Вечно сиять! — поприветствовал бармена, Ахимас.

Леонардо обернулся.

— О! Удивлённо сказал он. И тебе. Я ожидал тебя позже. Но раз так, господа, — обратился он к игрокам, — доигрывайте без меня. Дело важное!

— Два на одного? — осипшим голосом спросил эльф.

— Ага. Большие риски, большой улов. И весь тебе, — сказал Леонардо, вставая с лавки.

Вместе с наемником они направились к потайной двери.

— Как прошло с Сибаком? — спросил бармен, когда они вошли в его комнату.

— Неожиданно, — сказал Ахимас. — У нас произошел конфликт. Впрочем, я все равно получил все, что хотел получить, и даже больше. Но, похоже, что клиентов от тебя он больше не станет принимать.

— Да куда этот сморчок денется? Он мелкая сошка, а доход от моих клиентов крупный.

Леонардо, заприметил как нельзя к месту севшую на стол муху.

— Крыша над Сибаком, из тех, с кем я в хороших отношениях. Не станет принимать моих клиентов, крыша и обвалится.

— Он с силой саданул ладонью по мухе… — На него же! Ну да Хорг с ним! — добавил он, смахивая мушиный труп на пол. — Я сразу сказал, что Сибак гад скользкий. Так что, если твоими стараниями парой зубов в его грязной пасти стало меньше, я не расстроюсь. Тем паче, что зубы терять ему не впервые.

— Согласен, довольно об этом! — сказал Ахимас. — Мне нужен членский билет «Океанской глубины», а тебе моя помощь, так что рассказывай!

Нервно прохаживаясь взад-вперёд по комнате, прихрамывая на механической ноге, Леонардо начал:

— Примерно месяц назад в портовом районе начались странные убийства. Погибло уже 12 человек. Поначалу умирали какие-то неизвестные люди и мне было начхать на это. Но недавно убили сразу несколько моих близких друзей, и я, наконец, взялся за эту дьявольщину.

— Вероятно, ко мне ты обратился, потому как полиции на это глубоко насрать?

Леонардо затормозил и резко крутанулся на механической ноге.

— Вот! Вот именно! На портовый район всегда все обильно срали. Во всех смыслах. За день здесь дохнет не меньше пары десятков. Кому долбанет в голову расследовать смерть дюжины бандитов. «Подохли? Это прекрасно!» — скажет инспектор! — всплеснув руками выпалил Гронго.

— Ну довольно, спектакля! Как это происходит?

— Как?.. А вот как: входит кто-то в комнату, а там труп на кровати.

— Ты ведь понимаешь, что меня интересуют подробности.

— Душит их кто-то. Да еще, сильный бес. Кто-то даже говорил, что это не человек, а про́клятый унку. Пробрался мол в Эрнбург через горы! Чушь, да?

Ахимас кивнул и задумчиво добавил:

— Так, значит, душат… хм…

— Не только. Двое были зарезаны. Да еще как! Мать моя Ол’ла! Морда от уха до уха раскроена! Психованный работал!

— Которые по счету были зарезаны?

— Да первые двое. Я не знал их.

— Выходит, кто-то рассказал тебе про них? Кто же?

— Хрюль рассказал.

— Хрюль?

— Ульхрюль. — поправил Ахимаса Леонардо и добавил: — Мы с ним в мокрицу играли.

— А-а-а… Должно быть, эльф?

— Да он.

— Он знал убитых лично?

— Разве, только чуть. А, может, и не знал вовсе. Об этих убийствах сейчас весь порт судачит, мог и наврать.

— Вот это очень плохо, — сказал Ахимас.

— Почему?

— Правда, штука липкая, к ней того и гляди, всякий мусор клеится.

— Точно!

— Убитые знали друг друга? Или, быть может, было то, что связывало их?

Леонардо замолчал, остановился и сел в кресло, потом сказал:

— Разве, что… Все убитые были капитанами.

— Вот это очень важная деталь! — скрестив ладони изрек Ахимас. — Может быть, есть что-то еще? Они знали друг друга? Грабили кого-то определенного? Когда последний раз были в плаванье?

— А я почем все это знаю! Пожалуй, что не знали, или знали, но некоторые. Грабили кого-то определенного? Хах! Грабили тех, кто побогаче, пока купцы не перестали плавать сюда из-за войны! Мои знакомые уже две недели торчат в порту!