Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов Страница 12

Мысли парня прервала яркая вспышка молнии над степью, а об нос разбилась тяжелая капля.

Брак выругался и похромал сооружать навес.

Глава 4

Раньше Брак полагал, что искренне ненавидит в жизни всего две вещи: беспробудное Джусово пьянство и ходьбу на расстояния, превышающие внутреннее пространство форта Котобоев. После событий на Стеклянной Плеши к этому добавились Коты и покуда неизвестные островитяне. Но сейчас, ковыляя к опушке леса, невыспавшийся и продрогший, он больше всего ненавидел сам себя. За то, что согласился на всю эту мутную авантюру.

А ведь начиналось все относительно неплохо. Дождь милостиво подарил ему время на сооружение примитивного навеса из пары обломанных жердин, плакальщица поделилась смолистыми дровами для костра и колючими, но мягкими ветками лапника для лежанки. И даже злокозненный чайник в отсутствие нормальной кружки вполне сносно справился с непростой задачей по заварке вурша. Сидя под навесом и слушая перестук тяжелых капель, Брак был доволен собой и вполне уверен в предстоящей ночевке. Лениво прикидывал завтрашний маршрут к источнику дыма, пользуясь вечерними сумерками чтобы наметить основные ориентиры. Даже ногу отцепил, чтобы добавить к содержимому карточку торговца и одинокий синий кри.

А потом где-то неподалеку оглушительно шарахнуло молнией, порыв ветра парусом раздул навес, едва не заехав парню по голове резко согнувшейся жердиной. Налетевшая стена ливня завершила начатое, затушив костер и став главным блюдом в чаше предстоящих страданий. И ведь казалось бы, что сложного в том, чтобы переждать ливень под непромокаемым навесом? Оказалось, что сложно здесь все.

Браку казалось, что он провел целую вечность в мокрой холодной темноте, сжимая замерзшими руками рвущееся полотнище тента и с ужасом ожидая, что молния ударит прямо в него. В степи даже дети знают, что молния почти всегда бьет в самую высокую точку, особенно, если там есть что-то металлическое. Достаточно лечь ничком и тебя наверняка не заденет, куда уж проще? Оказалось, что настолько очевидные вещи замечательно выветриваются из головы. Особенно, когда ты всю жизнь пережидаешь грозы под надежной защитой крыши трака, мачты молниелова “Мамаши” и твердой уверенности в том, что если молния и ударит с разгневанных небес, то исключительно в Джуса. В кого же еще?

Ногу и чайник Брак отбросил куда подальше еще после первого удара молнии, но он по-прежнему оставался на самой вершине немаленького холма. Вот и пришлось распластаться под накидкой, истово надеясь, что лапник и новая одежда сдержат ледяную воду. Одежда выдержала с честью, а вот лапник под потоками дождя вымок моментально и наверняка давно уплыл, если бы парень не прижимал его своим телом. И даже когда гроза закончилась, отправившись дальше на запад, вершина холма успела превратиться в огромную грязную лужу, в которой Брак и просидел до самого рассвета, отчаянно пытаясь согреться и хоть немного поспать.

Вот и пришлось с самым рассветом, наскоро залив в себя чайник горячего напитка, сползать по грязному склону и топать в сторону леса, в надежде найти сухие дрова и обогреться. Был сильный соблазн развести костер на вершине холма из все той же многострадальной ели, но жизнь внесла свои коррективы. Эйра в воздухе было мало, пропитавшая землю влага испарялась неохотно, так что даже чайник толком раскалить не получилось. Что уж тут говорить о сухих дровах и огне.

Опушка встретила Брака сыростью, птичьим гомоном, и отчетливым запахом плесени. Примерно так же пахло в недрах гигатрака, рядом с охладителями. Образующийся на стенах технических тоннелей конденсат порождал причудливые пушистые узоры всевозможных цветов, от молочно-белого до угольно черного, грозя переползти на хранящиеся там же запасы скоропортящейся еды. Всю эту красоту приходилось регулярно выжигать. Препоганая работа, требовавшая дыхательной маски, тщедушного телосложения и способности ловко управляться с ершиком - коротким железным ломиком, покрытым металлической щетиной. Хуже работы у охладителей была только зачистка гразгов.

Гразг-то и оказался первым живым существом, которое встретилось Браку в лесу. Упитанный слизняк деловито полз в сторону опушки, уверенно огибая толстые, поросшие зеленоватым лишайником стволы деревьев. В толстом слое влажных иголок за ползущей тварью оставалась длинная рваная проплешина, обнажающая жирно блестящую рыхлую землю. Там, где слизняку приспичило проползти прямиком по корням, из под растворенной коры проступали яркие потеки кроваво-красной смолы.

Негласное правило пустошей гласит, что если увидел гразга – расшибись в лепешку, но прикончи проклятую шаргом тварь. Даже если лично тебе она не доставляет никаких неудобств, рано или поздно кто-нибудь точно пострадает. Но Брак впервые в жизни позволил себе нарушить это правило. Во-первых, гразг ему не мешал. Полз себе по своим делам, совершенно не обращая внимания на замершего двуногого. А во-вторых, калеке просто нечем было его убивать. Хотя эйра в лесу было значительно больше, чем на продуваемой всеми ветрами опушке – сжигать слизняка было просто нечем. Разве что раскалить шаргов чайник, использовав его донышко в качестве импровизированной давилки. Но такое нецелевое использование пусть и бесполезной, но все же посуды, парню претило. Да и впереди маячило куда более приятное занятие.

Собрать дров не составило особого труда – в округе хватало поломанных веток и даже целых деревьев. Неудивительно, места тут явно глухие, а бури, навроде вчерашней, вносят свою посильную лепту. Все влажное, но эту проблему Брак решил самым примитивным способом, который подсмотрел у семейных костровых. Раскалил докрасна стоящий на земле чайник, после чего просто навалил на него охапку мокрых веток. И едва успел неловко отшатнуться, когда раскаленный пар с шипением рванулся во все стороны. Затрещало, из глубины костра плеснуло оранжевым, а столб пламени полыхнул почти в человеческий рост, жадно пожирая стремительно желтеющую хвою.

Сидя у костра в исходящей паром одежде, Брак жевал полоску мяса с размоченным в вурше сухарем и размышлял. По утренним прикидкам, в лес он зашел как раз напротив вчерашнего источника дыма. Оценить расстояние в густой растительности не так-то просто, тут не работают обычные степные методы. Но они и не нужны, даже по самым грубым прикидкам до источника дыма не больше пятисот шагов по прямой. Как раз туда, откуда приполз гразг. Можно даже не выбирать направление, знай себе иди вдоль проплавленной слизняком канавки и следи, чтобы она никуда не сворачивала.

И вот этот момент смущал парня больше всего. Вчера у него не было толком времени подумать о том, что может ждать его в лесу. Оршаг отмалчивался или привычно заговаривал зубы, а потом вообще уехал и стало не до размышлений.