Небесный скиталец - Оппель Кеннет Страница 17

Существа с головами львов, или орлов, или женскими. Существа с человеческими лицами, с шерстью и крыльями, которые, даже не будучи полностью развернутыми, заставляли тела казаться крошечными. Они, конечно, были вымышленными, потому что очень уж отличались от его первых набросков, но нарисованы были так подробно, что можно было подумать, будто он видел их наяву.

Конечно, он был болен или повредился рассудком. Может, он видел ангелов. Видел собственную смерть, слетевшую с небес, чтобы вперить в него взгляд гипнотических глаз и забрать его душу.

«Они красивые, — бормотал он мне перед смертью. — Ты видел их?»

Дальше в журнале была одна-единственная запись.

Вдалеке воздушный корабль. Надо дать сигнал о помощи.

Я поискал дату, но не нашел. Должно быть, он заметил «Аврору», но я точно не видел никакого сигнала с его гондолы. Наверно, он потерял сознание раньше, чем смог дать сигнал. Док Халлидей сказал, что у него была пневмония, а возможно, еще и сердечный приступ.

Некоторое время я еще таращился на последнюю страницу, на эти слова, на чистый лист за ними и испытывал странное чувство, оттого что надо закрывать книгу. Я ощущал острое разочарование. Трудно было решить, как ко всему этому относиться. Сначала журнал был таким точным и разумным, но под конец, особенно эти картинки, — похоже, они ему привиделись. Где кончается реальность и начинаются фантазии помутившегося рассудка?

Время близилось к двум, и мне было ужасно не по себе. Я положил книгу на полку и наконец заснул.

Всю ночь мне снились сны. В них были я, и Кейт де Ври, и крылатые существа, похожие на кошек, и Бенджамин Моллой, и капитан Уолкен, а еще в водоворот сновидений были втянуты и другие — Лунарди — младший и Баз, и было ощущение страшной опасности, грозящей всем нам, но и радости тоже. Мой папа там тоже был, и мы вдруг оказались в гондоле, все вместе, а крылатые существа вертелись вокруг. Кто-то наблюдал за ними с явным восхищением, кто-то — со страхом, другие — просто со снисходительным любопытством. Но они подлетали все ближе и ближе к баллону аэростата, и я видел их огромные кривые когти и зубы и боялся, что они порвут оболочку и мы больше не сможем лететь. «Пошли вон!» — кричал я им, но они все приближались. «Прочь!» — снова заорал я, но они не обращали на меня внимания.

Я проснулся с таким чувством, будто вовсе не ложился, в голове гремел целый симфонический оркестр. Я выпрыгнул из койки, мне отчаянно хотелось отдать журнал Кейт и поговорить с ней. Но такой возможности не представилось до самого ланча. Я прислуживал за завтраком, а мисс Симпкинс все это время оставалась за столом, но потом быстро утащила Кейт, прежде чем я смог хотя бы передать ей журнал. Потом была уборка и приготовления к ланчу.

Около полудня мы пролетали над Гавайями, и капитан сбросил скорость и спустил корабль пониже, чтобы пассажиры могли полюбоваться пейзажем. В других рейсах мы иногда делали остановки, но этот перелет был безостановочный, так что им оставалось довольствоваться тем, что они могли разглядывать буйную зелень, слушать вопли ара и паукообразных обезьян, туканов и какаду, вдыхать пьянящий аромат цветов, долетавший даже сюда, на высоту тридцати метров. Мы пролетали довольно близко, и люди на земле махали и кричали нам, и загорающие на пляже заслоняли глаза загорелыми ладонями, чтобы посмотреть на величественный корабль, огромная тень которого скользила по песку и воде.

Мы проплывали над внешними островами, когда капитан, усмехаясь, вошел в салон.

— Леди и джентльмены, обратите внимание. По правому борту у нас вулкан Матаурус, и, если я не ошибаюсь, вот-вот начнется извержение.

Почти все побросали вилки и ножи и кинулись к окнам. Там в отдалении виден был остров и вулкан, огромная каменистая громада, больше всего походившая бы на кузницу дьявола, если бы не зелень пышной растительности. Из ее чрева вырывались огромные клубы серого дыма, с каждой секундой становившегося все чернее.

— Сейчас взорвется! — закричал Баз.

Конусообразная вершина горы словно выстрелила черными скальными обломками, а потом, мгновением позже, мы услышали звук, глубокие громоподобные раскаты, затопившие весь корабль и заставившие окна задребезжать. Это было несравненное зрелище. Мы находились с наветренной стороны, а не то очень скоро нас накрыло бы пеплом и дымом, которые вулкан выбрасывал высоко в небо.

Вскоре вверх начали лететь искры, а потом липкий язык черно-оранжевой лавы перевалился через край кратера и лениво пополз вниз по склону, сжигая дотла все на своем пути. Хорошо, что это необитаемый остров.

— Удивительно, правда?

Я скосил глаза — рядом стояла Кейт. Она смотрела в окно, но я знал, что говорит она не о вулкане. Мисс Симпкинс поблизости не было, и вообще возле нас никого не было; все так или иначе наблюдали за извержением, обсуждали его, указывали пальцами и щелкали фотоаппаратами.

— Невероятно, — отозвался я и заколебался, не зная, что еще сказать. Я вынул журнал из внутреннего нагрудного кармана и протянул ей. — Спасибо.

— Вы не поверили, — холодно произнесла она.

— Я этого не говорил. Но я и в правду не вполне уверен, что ваш дедушка действительно осознавал, что видит.

— Как вы можете говорить такое? Он целыми днями наблюдал за ними и вел записи, как ученый. Он не мог выдумать все это. В таких подробностях!

Да уж, богатое воображение, даже для сумасшедшего. Я припомнил его рисунки. Слабая, дрожащая рука не могла бы провести эти линии.

— Он всегда видел их издалека, — заметил я.

— Верно, но подумайте, что именно он видел! Кормление, роды!

— Эти рисунки в конце. — Я пересекал небо над Атлантикой и Тихим и никогда не видел таких существ. Как сказать ей, что дедушка ее был болен и его воспаленный разум разглядел все это в том неясном свете, который видели его слабеющие глаза? Я подумал обо всем этом ее фотографическом оборудовании, бутылках с растворами, и мне не хватило духу сказать ей правду.

— Вы думаете точно так же, как все остальные, — заявила она, и в голосе ее звучала незнакомая жесткость.

— Я думаю, ваш дедушка был нездоров и его посещали видения. Может быть, — добавил я. Дружелюбный взгляд ее глаз стал ледяным, и это было грустно.

— Нет. Он видел их. Он наблюдал за ними дни напролет.

Она обеими руками стиснула журнал так, что пальцы побелели.

— Потом он заболел, я думаю, — сказала она. — Но, может, он и не думал, что мы решим, будто эти последние рисунки — с натуры. Он просто воображал их.

— Ваш дедушка не первый видел некие существа. Они называются небесные келпи. Их видят время от времени, чаще как отражения в воде. Всякого рода таинственные атмосферные явления. Воздухоплаватели все время сообщают о них в рапортах. Вроде того как обычным морякам виделись сирены. А на самом деле это были дельфины, или нарвалы, или еще что — нибудь в этом роде.

Я видел, что сказанное ей очень не нравится. Я обидел ее. Но что еще я мог сказать? Я просто излагал факты.

— Может, вы поговорите об этом с капитаном? — предложил я. — Уверен, что он согласится побеседовать с вами, мисс.

Капитан Уолкен, разумеется, читал журнал в прошлом году, когда мы втащили гондолу на борт. Я было удивился, почему он никогда не говорил о странных вещах, о которых там шла речь, — но, конечно, он и не должен был. Он никогда не стал бы сообщать сведения из журнала другого капитана кому-либо, кроме компетентных офицеров и властей. Это — конфиденциальная информация. Он не стал бы разбалтывать ее экипажу и обслуге.

— Я не нуждаюсь в разговоре с капитаном. Полагаю, что услышала бы от него то же самое, что от вас.

— Не думайте, что я не искал их, — выпалил я, когда она повернулась уходить. — Я искал, пытался высмотреть хоть что-нибудь, можете мне поверить. Любую тень на небе. — Я помотал головой. — Я ни разу ничего не увидел. Но хотел бы. То, что описал ваш дедушка, это великолепно. У меня аж мурашки по телу побежали.