Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф" Страница 19

— Джо! Что с тобой? — воскликнули на разные лады друзья.

— Ты ранен?

— Это все крысятина! Говорю я вам…

Но Джоэл оборвал их нечеловеческим ревом:

— На телеграфную станцию! Быстро!

Команду никто не обсуждал, все понеслись по улице, увлекаемые, как порывом ветра, нараставшим ощущением непоправимой беды. Она летела впереди них. Потом раздался приглушенный звон стекла.

— Следы! — вдруг заметила Энн, обернувшись на звук.

— Искры свежие! — ухнул Батлер.

Цепочка черных тлеющих отметин перечертила улицу, со стен домов лабиринтом трещин скалились царапины от когтей. Кое-где попадались распотрошенные в щепки ящики, снесенные парусиновые тенты и сбитые вывески. Монстр явно не шел, а бежал. Потом взору отряда предстало куда более жуткое зрелище.

Оно началось с трупа ездовой собаки Батлера. Пса разорвали пополам, он лежал с вываленными внутренностями, сквозь которые просматривался вывороченный и несколько раз сломанный хребет. Батлер глухо застонал, когда, пройдя дальше, наткнулся на труп еще одной собаки. И второй, и третьей. Они протянулись зловещей цепочкой. Их размотанные кишки вели жуткой указующей нитью к станции, вокруг которой расплескались осколки выбитых окон и клочки лент. Сорванная с петель стальная дверь врезалась в край крыши соседнего дома, а телеграфный аппарат пробил витрину аптеки на другой стороне улицы. И тогда завыл и застонал уже Джоэл.

Его попытались удержать, призвать к осторожности, но он в почти бессознательном состоянии кинулся к развороченной конторе, готовясь к самому худшему. Хотя внутри все не верило страшным и очевидным предположениям.

— Старик… — выдохнул Ли, когда вошел следом и задел ногой обезглавленный труп. Тело несчастного буквально разорвали на куски, которые медленно стекали по окровавленным желтым стенам.

— Джолин! — нечеловечески взвыл Джоэл, глядя на мешанину перемолотых когтями органов.

— Оттащите его! — скомандовала Энн, хотя голос ее дрожал. Но никто не посмел.

— Не дотрагивайся! — прорычал Джоэл. В тот миг он как никогда был близок к обращению. И не нужны для этого клыки, копыта или когти. Внутренний монстр рвался наружу от отчаяния, сдирая заживо кожу, выкручивая хребет, как у растерзанной собаки и убитого телеграфиста. Неужели среди этих искореженных останков затерялось и тело Джолин?

Джоэл завыл, когда наткнулся на искромсанный в лоскуты зеленый плед. Рядом с ним в таком же состоянии обнаружились фрагменты плаща. Ответ о судьбе той, которую укрывали эти вещи, напрашивался сам собой. И все же Джоэл упрямо не верил, не верил, готовый в тот миг отправиться на самого Змея в одиночку. Боль бессилия захватила его, повергая в безумие. Он даже чуть не ударил Ли и случайно врезал Батлеру, когда друзья попытались вывести его на улицу. Нет, он не мог оставить… Не мог принять свое поражение. Он и так сегодня достаточно трусил, сомневался и медлил. Он ведь знал, что у нее есть враги, он один. Он должен был остаться рядом с ней, сторожить ее! И никак иначе! Иначе… Вот что вышло из его «иначе». Ненависть к себе воздвигала перед глазами не просто стену огня, но настоящую бездну вечного пламени для проклятых. Бесконечно ему терзаться этой болью, бесконечно обугливаться до костей.

Джоэл метался среди хаоса телеграфной станции, переворачивая и ломая чудом уцелевшие предметы, одним из которых оказался массивный стол с шестью бездонными ящиками. Его некогда покрытую зеленым сукном поверхность до черноты залила кровь. Там же лежали отсеченные пальцы несчастного телеграфиста. Но сам стол покоился незыблемым монолитом. И из-под него, из-под недр столешницы вдруг раздался слабый всхлип. Тихий, почти неуловимый.

— Дж… Джолин!

Голос задрожал, и ноги Джоэла едва не подкосились, когда под столом, все в крови и слезах, показалось лицо Джолин. Той, которую он уже считал безвременно погибшей. Он хотел бы пробовать на губах сладкий мед ее имени, петь его, словно древний гимн. Но сейчас вышел бы лишь хрип.

— Он был здесь! Он охотился… за мной! — прошептала она одними губами, протягивая руки к Джоэлу. Она озиралась по сторонам, как загнанный зверек, и сперва не желала вылезать из-под стола, словно уверовала, что там самое безопасное место на свете.

— Как это произошло? — спросила деловито Энн. Из всех она пережила наименьшее потрясение.

— Он ворвался сюда, — мужественно ответила Джолин, но вздрогнула, едва не теряя сознание.

— Все хорошо, — убеждал ее Джоэл. — Мы рядом. Я рядом.

Она без стыда и смятения прижалась к нему, как утопающий к спасительному берегу. Джоэл не пытался вытащить ее из-под стола, из этой чудесной норки, спасшей ей жизнь. Они нелепо сидели вдвоем на полу среди осколков. И он гладил ее по перепачканным чужой кровью волосам, шептал что-то на ухо, страшась отпустить. Джоэл и сам не заметил, когда и почему Джолин сделалась ему настолько дорога, что выделило ее среди остальных жителей Вермело. Но ведь также произошло и с Ли. Что-то неуловимое. Не похожие ли кошмары? Джоэл всегда испытывал потребность заботиться о ком-то, защищать кого-то, в том числе, от самого себя. И если уж Ли пока не грозила опасность, внимание Джоэла всецело переключилось на Джолин. От истерического срыва ее отделял один шаг, если не меньше.

— Ворвался на телеграфную станцию? Миновав все Ловцы Снов? — недоверчиво протянула Энн, переглядываясь с Батлером.

— Д-да… Он их словно не замечает, — с жаром закивала Джолин. А потом замерла, вытянулась, как прутик, и снова зарыдала. Ли наклонился и накинул на нее плащ, раз уж Джоэл своего лишился.

— Почему вы считаете, что он охотился именно за вами? — продолжала сухо и размеренно Энн. В такой ситуации только строгость и спокойный тон сдерживали бессвязные восклицания и стенания. Джоэл все понимал, но у него голос застревал в горле. Он просто согревал ледяные руки Джолин, робко качая ее, точно ребенка.

— И как вам удалось выжить? — спросил уже Ли то ли недоверчиво, то ли восхищенно.

— Я не знаю! Ничего не знаю! — воскликнула она и с силой оттолкнула Джоэла, выползая из-под стола и тут же падая ничком. Она снова заплакала навзрыд, рискуя пораниться об осколки стекла.

— Все, Ли, ничего больше у нее не спрашивай, — сказал решительно Джоэл, поднимая Джолин и усаживая на то, что осталось от аккуратной деревянной скамьи.

— Я молчу, — отозвался Ли и начал копаться в ящиках стола. — Так, где-то здесь телеграфист прятал бренди. Ему он больше… не понадобится. Надеюсь, бренди поможет вам обоим.

Вскоре Ли отыскал старую бутылку, по которой ползла трещина. Попробовал сначала сам, затем передал Джоэлу. Он не принял, а вот трясущаяся Джолин кое-как сделала пару глотков, механически, тяжело, как будто проталкивала внутрь камни. Она закашлялась, из глаз ее потекли новые слезы, но крики и стоны иссякли. Джоэла испугала эта перемена. Посреди развороченной телеграфной станции воцарилась мертвенная тишина. Джолин застыла неподвижной хрупкой статуэткой, слегка наклонившись вперед. Смутное осознание накрыло ее и больше не позволяло приникать к Джоэлу в поисках защиты. Она обратила к нему неподвижное лицо и сдавленно спросила:

— Вы поместите меня в… «карантин»? После того, что я видела.

Джоэл опешил, его обжег горький стыд, не от слов Джолин, а за всех, кого он без колебаний многие годы провожал в казематы для дознаний и прохождения «карантина». Он не ведал, сколько жертв, уцелевших после нападений сомнов, выходило из цитадели после работы «врачей». Неизменным фантомом за ним следовал образ обратившейся женщины с медными кудрями. Джоэл не хотел такой судьбы для Джолин, ни за что и никогда. Хватит с него устава! В городе завелся настоящий монстр, а они занимались тем, что сводили обычных людей с ума, точно правы были паникеры и революционеры. В Вермело творилось что-то отвратительное и фатальное. Он не желал вовлекать во всю эту грязную историю Джолин, поэтому уверенно ответил:

— Нет. Мне уже хватило одной невинной жертвы.

— Что ты собираешься делать? — удивился Ли. — Это не по уставу.