Копоть - Максим Владимирович Виноградов Страница 19

Занятия окончились поздно вечером. На улице уже царила тьма. И днем-то свет пробивался сквозь облака весьма условно, что уж говорить про ночь. Луна и звезды — этих вещей тут как будто не существовало. По крайней мере в столице точно. Увидеть небо без туч — невероятная удача.

Домой Джонсон вернулся ночью. Да, съемную квартиру, где прожил пару дней, он уже называл «домом». Удивительная гибкость человеческой психики.

Комната встретила пустотой и холодом. На автомате разделся, выкрутил тепловоды на максимум. Котел в доме стоял центральный, занимался им специально обученный механик. Но в квартире распоряжались жильцы: какой режим желаешь, такой и включай. Главное — плати.

На столе нашел записку от Жанны. «Не жди, буду ближе к утру». И пара глупостей про любовь. Странная работа у нее, в магазине. Смены то через двое суток, то утром, то в ночь. Как можно что-то планировать в таком ритме?

Готовить сил не осталось. Даг накидал крупные куски сыра на лепешки — так и поужинал. Ни телевизоров, ни компьютеров — красота! Тишина, покой. Но заняться перед сном, с непривычки, совершенно нечем. Надо бы разузнать, есть ли тут библиотека, что ли. Читать при здешнем свете не очень приятно, но и на нормальный осветитель разориться не грех.

Джонсон лег и уснул почти мгновенно. Снов не было — слишком устал за день. Спал бы до утра, но сон оказался нарушен. Неприятным образом.

Даг вскинулся от того, что кто-то скребся. Встрепенулся, прислушался.

Шарк! Шарк! Что-то елозило. Непонятно, то ли у двери, то ли под окном.

Откинув одеяло, Даг вскочил. Темнота, тишина и эти нежданные звуки — все вместе бодрило не хуже крепкого кофе. Стало страшно.

Подошел к окну, заглянул под ставню. Вроде что-то есть. Темный силуэт, лежит кулем. Среди ночной тьмы хрен разберешь, хоть глаз выколи. Ага, двинулся! И опять этот звук: как когтями по дереву.

Как назло, никакого оружия дома не нашлось. Джонсон схватил первое, что попало под руку — деревянный табурет. И пулей вылетел за дверь, пока решимость не пропала.

Мышью проскользнул через прихожую, выбрался на улицу. Холод неприятно ударил в лицо, легкие аж съежились. Зато взбодрился как следует, сна ни в одном глазу.

Не торопясь пошаркал к объекту, держа табурет занесенным для удара. Штака тяжелая, надежная. Если попасть, как следует, мало не покажется.

— Стул не сломай, парень, — хриплый голос из-за угла еле слышался, — Сидеть не на чем будет…

Даг выдохнул. Но расслабляться не спешил. Голос он узнал — гангстер Джо, не иначе. Толькочто он тут забыл? И как узнал, где Джонсон обосновался?

— Джо? Ты откуда тут?

— Гулял, видишь ли… Да опусти ты табуретку! Боюсь, зашибешь.

Только теперь Джонсон увидел, что с собеседником что-то не так. Тот не стоял, а лежал, привалившись к стене. И весь как-то скрючился, как будто живот неожиданно прихватило.

— Ты там живой? — Даг все-таки поставил табурет и опустился рядом с гангстером, — Только не вздумай подохнуть и меня на руках!

— Не дождешься, — скривился Джо.

А на губах у него выступила кровь.

Пришлось, плюнув на все, тащить его домой. Джонсон молился, чтобы за этим увлекательным занятием его не застал мистер Седых. И вроде бы обошлось. Уложил раненого на кровать, а сам еще успел за оставленным табуретом сбегать.

Пришлось Джонсону вспомнить то немногое, что он знал об обработке ран. Перевязал брюшину — рваное рассечение, благо не проникающее. Наложил заплатку на голову — там нашелся целый рубец. В целом, бандиту еще повезло. Крови много, вероятно, сотрясение. Но жизненно важные органы не задеты. Жить будет, если не добьют.

— Твой долг вырос, Джо, — мрачно заключил дознаватель, завершив врачебные процедуры, — Теперь колись, что стряслось? И за каким лешим ты ко мне приперся?!

— Долг платежом красен! — отшутился пострадавший.

А потом резко посерьезнел. Сразу стало заметно, насколько он сдал. Лицо посерело и осунулось, щеки впали. Глаза — как у загнанной лошади. И дышит примерно также. Да уж, две дополнительные дырки в теле до добра не доводят.

— Накрыли нас парень. Всех сразу. С потрохами взяли. А кого-то может и без.

— Всех?!

— Ага. Всю семью. Вырезали подчистую. Нет больше Лански. Как и не было. Если кто и остался, так только такие же везунчики, как я. Или крысы сбежавшие, тут как посмотреть.

— Как? Кто? — Даг опешил от масштабов резни, — Такое вообще бывает?

— Кто… — бандит грустно усмехнулся, — А те самые, о ком я тебе рассказывал. Новая сила, ятить. Решили, видать, взять инициативу в свои руки. Да так, чтобы всем остальным потом икалось.

Он начал рассказывать, тихо по-порядку. Все сильнее и сильнее распаляясь. Как сидели «на хате». Как там появились из ниоткуда некие «сущности». И порвали всех на клочки.

— Знаю, в демонов ты не веришь. Но не могли это быть просто люди, не могли! Скорость, звериная сила, реакция. И, как бы сказать, аура ужаса. Будь этопросто звери — мы бы справились. И не таких валили! Но тут — будто в штаны наложили от страха. А с полными штанами много не навоюешь.

Джо рассказывал дальше. Как дрался, получил рану в живот. Отлетел прочь, сумел выстрелить пару раз. Получил удар в лоб — и почти отключился. Как сумел выбраться, просто вывалившись в окно. Бежал, как загнанный зверь, боясь, что его найдут по следам. Метался по городу, тыкался в другие базы. И находил везде лишь одно — кровь и трупы.

— Я был там, Даг, завалился в усадьбу Лански. Мне то уже все равно было, сожрут — и черт бы с ним. Накатило, знаешь, такое спокойствие. И что ты думаешь — никого! Из живых никого. Вокруг тела. Разорваны вклочья. Без жалости, без разбора. Семья Лански — сам Генри, жена, детишки. Его старик, прислуга. Все! Мертвец на мертвеце. И когда я говорю «порвали» — это не фигура речи. Ни единого выстрела. Ни резаных, ни колотых ран. Когти и зубы, вот что там было. Звериная бойня.

Он замолчал, погрузившись в ужас воспоминаний. По щекам мужчины текли слезы, но он их как будто не замечал.

— А знаешь, что самое страшное? — гангстер уставился на Джонсона в упор, — Головы. Ни одной головы