Рыцарь в клетке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 2

Девочка шлепнулась на мокрый от натекшего с нее пол, начав самозабвенно рыдать. Впереди был ужасный ужас — сейчас ей предстояло вернуться домой ни с чем, чтобы потом бегать по соседям после учебы и домашних дел, узнавая, у кого первого освободится взятый на дом журнал. А потом еще и очень быстро его читать, потому что очередность обмена будут определять те, кто сейчас знакомится с новинками в классе!

Подумать о том, что она вполне могла бы к кому-нибудь притиснуться, Аой не пожелала. Ведь в таком случае ей бы пришлось читать не с начала!!

На плачущую навзрыд Нишикияму тут же недовольно зашикали оторванные от интересного чтива друзья, что произвело совершенно обратное действие — Аой зарыдала еще громче, жалуясь миру на жизнь, маму, погреб, рассыпанные овощи и чересчур упорных Изанори, которых в классе было девять человек. Вот зачем они приперлись?! Могли бы как и раньше — ждать своей очереди, а потом читать доставшиеся им книжки всей семьей дома!

— Что тут у вас началось? — раздался недовольный знакомый голос, заставив Аой испуганно икнуть и замолчать. Жилистый сутулый японец лет сорока встал за ее спиной, потирая лысину и недовольно разглядывая девочку. Совсем не обрадовавшись увиденному, он ворчливо спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, — Что у вас тут творится?

Дети тут же разразились жалобами на громкую Аой, которая ворвалась в класс, тут же начав всем мешать. Девочка, которая до этого крепилась как могла, не выдержала подобного давления общества, вновь залившись слезами в самой настоящей истерике. Еще бы! На нее жаловались даже Мичиру и Кори, её собственные друзья, сидящие сейчас чуть ли не в обнимку с противными Изанори! А как только до бедной Нишикиямы дошло, что за ее спиной стоит сам Ивадзикудзи-сан, который может её… может её…

Девочка набрала полную грудь воздуха и выдала такой рёв, что подошедший к ней опрометчиво близко Огуро отскочил как ошпаренный, плюхаясь на задницу, а все дети в классе всполошились. Более того, из соседних классов, где сидели другие возрастные группы, потянулись дети, встревоженно переговаривающиеся между собой.

— Всё! Хватит!! Успокойся! — заорал немного испуганный мужчина, а затем повернулся к подошедшим девушкам, которым было лет по четырнадцать, — Вы! Помогите её утихомирить!

Совместными усилиями Аой была успокоена, протерта ветхими чистыми полотенцами, даже отпоена чаем и согрета. А потом местный повелитель детских грёз и желаний проводил её в свой кабинет, дав целую гору рисовых печений и совершенно новый журнал никогда ранее не виданной девочкой манги! Блестящий, красивый, безумно интересный!

Потом, ближе к утру, Ивадзикудзи-сан сказал, что раз детей стало так много, то он откроет еще один класс, куда будут попадать только выбранные им лично дети, без оглядки на возраст. Самые прилежные, самые спокойные и молчаливые. Нишикияма, с идущей кругом головой от такой богатой на впечатления ночи, сгоряча пообещала себе, что обязательно попадет в класс с печеньем и новыми журналами.

Так и случилось.

«Закрытый класс», где можно было под очень большим секретом почитать особую мангу, быстро начал пользоваться славой привилегированного. У Аой получилось туда попасть, и даже больше — получилось задержаться, так как очень многие дети не выдерживали, начиная обсуждать между собой прочитанные в классе журналы, а владелец манги каким-то образом узнавал о том, что они не удержали язык за зубами, и отлучал их от прекрасного. Девочка же упорно молчала, даже разругавшись со своими друзьями. Теми самыми, между прочим, кто жаловался на её плач Ивадзикудзи-сану!

Постепенно такая участь постигла всех детей, удержавшихся в «Закрытом классе». Знание, что они там иногда читают нечто, никогда не попадающее в «простые» классы, стало пропастью, разъединившей небольшую группку «выскочек» с остальными. Зато, с другой стороны, они «надежные и неболтливые», смогли подружиться друг с другом, невзирая на разный возраст! Они общались, обсуждали прочитанное только между собой, разыгрывали сценки с участием различных героев манги, да и вообще ладили между собой куда лучше, чем остальные!

Через два года, Аой вновь опаздывала на очередное собрание, но уже не бежала, шла уверенно, цепко сжимая в руках недавно подаренный отцом зонтик. Она и в мыслях не особо торопилась, будучи уверенной, что для нее обязательно найдется местечко, как и лишний новый журнал с куда более сложной и интересной историей, чем читают другие. Легко взбежав по скрипучим ступенькам на второй этаж, Аой бодро постучалась в комнату, весело приплясывая на месте и напевая простенькую песенку. Дверь ей отворил сам добродушно улыбающийся Ивадзикудзи-сан, ставший за прошедшее время близким другом каждому из «закрытого класса».

— Я пришла! — воскликнула Аой, бодро задрав руки кверху. Её встречали добрыми, полными приязни улыбками и взмахами рук.

Ивадзикудзи-сан потрепал девочку по голове. Его рука и глаза коротко полыхнули золотистым сиянием, снимая с разума девочки пелену. Безобидное чудо, призванное помочь ребенку контролировать себя и хранить секреты.

Аой замерла на несколько секунд, по-новому, но привычно знакомясь с внезапно проснувшейся в ней памятью.

Улыбнулась.

Прошла на своё место, села за парту. Сделала пальцами левой руки сложный волнообразный жест, произнеся несколько коротких слов…

…и погрузилась в чтение нового журнала с картинками, где были нарисованы люди, принимающие различные позы, составляющие сложные жесты, произносящие странные слова — действия, позволяющие этим книжным героям творить удивительные вещи и совершать подвиги.

Многое она уже умела сама. Уже сейчас вокруг головы простой крестьянской девочки летал крошечный голубой кит, оставляющий после себя длинный светящийся шлейф.

Кому теперь нужны эти лампы?

Глава 1

24 мая 3296 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира

Я вздохнул и закатил очи горе, перекатывая во рту фильтр сигареты. Разочарование стремительно вымывало из меня хорошее настроение выспавшегося человека. Но, планы были совершенно не той субстанцией, которую я был согласен менять в этой жизни сугубо из-за перемены настроения. План — это святое. Вынув «эксельсиор» изо рта и кашлянув, я громко и зло рявкнул:

— Пли!

Вместе с командой раздался громкий и злой звук удара мощной колотушкой об импровизированный гонг.

Бэнг!

Раздались несколько револьверных выстрелов вразнобой, аккомпанементом которым служило испуганное девичье ойканье. Результатом стрельбы были жестоко продырявленные пустые пространства около стоящих на смешном расстоянии от стрелков мишеней. Настроение спрыгнуло на пару ступенек ниже, и я решил его немного поправить, снова гаркнув:

— Мао!! Патроны!

С предобморочным писком стоявшая возле столика с боеприпасами девушка повернулась, задела ажурную конструкцию крутым бедром и… снесла напрочь, заставляя выложенные боеприпасы рассыпаться по всему помещению. Издав еще один тонкий предсмертный звук, девушка задёргалась на месте, полностью потерявшись. Посмотрев на меня, она закатила глаза и навострилась в обморок, чего я ей сделать не позволил, подскочив вплотную и схватив за тонкую талию.

В лицо пахнуло запахом крупной кошки, идущим от пушистых серых волос и крупных звериных ушей. Мао икнула и в ужасе уставилась на меня, расплывшегося в кровожадной улыбке.

— Мистер Уокер, еще одну рюмочку, будьте добры!

Мой дворецкий, совершенно не изменившись в лице, тут же отложил удерживаемый им гонг для того, чтобы организовать удерживаемой мной кошкодевушке рюмку сорокаградусной водки, настоянной на корне валерианы. Поднеся к нам упомянутый сосуд на подносе, Чарльз Уокер застыл, устремив взгляд в неведомые дали. Убедившись, что горничная более-менее держится на ногах, я ее отпустил, многозначительно кивая на рюмку. Девушка сглотнула, нервно провела ладонями по оборкам своей формы, а затем умоляюще на меня посмотрела. Я был непреклонен.