Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир Страница 21

Полли уже давно была не девочкой и понимала, что по большей части клоуны — это жалкие, глубоко несчастные личности, и все же, стуча в дверь фургончика Бетти Грю, она почувствовала, как где-то в глубине души все склеивается, словно от сладкой ваты.

Надежды на то, что клоун Бетти Грю окажется добродушным, приятным малым, развеялись мгновенно, когда из-за двери раздалось грубое:

— Чего надобно?

Голос напоминал скрипучую дверь, которую кто-то раз за разом намеренно открывает и закрывает, чтобы издать как можно более омерзительный звук.

— Мистер Грю?

— В Габене что, объявили день дурацких ответов на дурацкие вопросы? — проворчали из фургончика. — Меня не оповещали. Не знал, что мое имя — это ответ на вопрос «Чего надобно». Хотя…

Повисла тишина. Видимо, клоун вдруг понял, что ответ был именно таким, каким и нужно. Должно быть, гостье именно этого и надобно — мистера Грю.

И тут клоунская маска на двери шевельнулась и со скрежетом выдвинулась вперед на длинной гармошечной шее. В черневших до того прорезях появились глаза. Лишь упрямство и внезапно поднявшийся в душе гнев не позволили Полли отшатнуться.

— Представления умопомрачительного и квазивосхитительного Бетти Грю проходят раз в три дня, — сообщила маска. — Следующее послезавтра.

— Мистер Грю, я из газеты и…

Гармошечная шея резко сложилась, и маска стукнулась о дверь. Глаза исчезли из прорезей.

— Разговор закончен!

Полли ожидала подобное развитие событий. Многие в Тремпл-Толл воспринимали газетчиков, как старых знакомых или соседей, которые всегда где-то поблизости и с которыми можно задушевно поболтать, но еще больше было тех, кто считал (и не без причины), что — они настырные проходимцы, которые только и ждут, чтобы вызнать все ваши секреты, а потом извратить их в своих заметках.

Полли подготовилась.

— Я принесла вам кое-что.

— Ничего не требуется, если это не подарок!

— Вам понравится!

Клоунская маска снова ожила. В блеснувших глазах проявились любопытство и алчность.

— Показывай!

Полли достала из сумки зеленоватую бутылку, на этикетке которой было выведено:«Серпентинн».

Из-за двери раздался отчетливый звук сглатывания слюны.

— Положи в почтовый ящик, — велели из фургончика.

— Еще чего! — воскликнула Полли. — У меня к вам дело, мистер Грю: вы и правда рассчитывали, что я отдам вам бутылку просто так?

— Утоми-ми-мительно! Ла-а-адно!

Глаза исчезли, а затем дверь распахнулась.

Бетти Грю вполне соответствовал своему голосу. Грузный и отталкивающий, в полосатом серо-сером клоунском комбинезоне, покрытом бурыми пятнами, и потертом фраке, в петлице которого вместо розы-бутоньерки сидела зубастая мухоловка. Из-за большой красной бабочки создавалось ощущение, что у клоуна перерезано горло.

Лицо Бетти Грю было не лучше его костюма: широкое, с вислыми щеками и глубоко посаженными, тонущими в черных кругах глазами. Три застарелых шрама над верхней губой не смог скрыть даже грим. Красный резиновый нос непрестанно ходил ходуном, а зубы… это была не улыбка — Бетти Грю словно пытался сжевать нижнюю губу, и кривой полумесяц его верхних зубов сильно выдавался вперед.

Клоун выхватил из руки Полли бутылку и, не сказав ни слова, скрылся в фургончике. Дверь осталась открытой, и мисс Трикк восприняла это, как своеобразное приглашение.

Первым, что встретило Полли в жилище клоуна, был запах: дохлятина, гниль и плесень. Повсюду валялись фантики от конфет, куда ни кинь взгляд, стояли пустые бутылки из-под желудевой и каштановой настоек. Керосиновая лампа с закопченным плафоном едва давала свет, но его хватило, чтобы Полли разобрала продавленную пружинную кровать, небольшой гардероб, пару картин, на которых были изображены слоны на шаре, и чадящую печку — больше дыма проникало внутрь фургона через прорехи в трубе, чем выходило на улицу. У покосившегося гардероба стоял большой деревянный молоток.

Клоун уселся на трехногий стул, надсадно заскрипевший под его тушей, и встряхнул бутылку, взболтав как следует ее содержимое.

Полли ожидала, что Бетти Грю поищет штопор, но тот, судя по всему, ему был без надобности.

Клоун высунул длинный синеватый язык и, поднеся горлышко ко рту, каким-то невероятным образом стремительно вытащил языком пробку!

Полли не сдержала удивленное «Ох!»

Бетти Грю между тем приложился к бутылке и не выпускал горлышко изо рта, пока не осушил ее содержимое на половину.

— Фу-марфу! — скривился он, уставившись на Полли. — Гадость! Могла бы и что-то получше принести! Ну, чего еще взять от дурацкой газетной девчонки! Надеюсь, тебя посадят в чулан и лишат сладкого!

— Вы не очень-то добрый клоун, — проворчала Полли.

— Что? Я еще очень добрый, вообще-то. И сама любезность. Ведь я сейчас в своем Добром костюме. Вот если бы я надел Злобный костюм…

Полли поймала себя на том, что не может представить степень гадостности этого типа, если тот наденет Злобный костюм, учитывая, что и в Добром он был явно не тем, с кем захочется мило поболтать, обсудить погоду, последние новости или возмутительный рост цен на пирожки с рыбой.

— Мистер Грю, меня привело к вам важное дело, — начала Полли, не дожидаясь, пока клоун предложит ей стул, — да и по правде ей крайне не хотелось прикасаться хоть к чему-то в этом отвратном месте.

— Стараюсь не связываться с важными делами, — сообщил клоун.

— Даже если они касаются вас?

— Особенно, если они касаются меня!

Полли открыла блокнот и направила на страничку карандашик.

— Мистер Грю, я здесь из-за пропаж людей в Тремпл-Толл. Думаю, вы читали в газетах.

Клоун фыркнул.

— Фу-марфу! Я не читаю газеты! Там все вранье и вообще не смешно!

— Дело серьезное. Похищено пять человек и один убит.

— Рутина!

Полли замолчала и выжидающе поглядела на клоуна, ожидая, что его любопытство пересилит и он попросит деталей. Но ждала она напрасно.

— Все похищенные и несчастный, который был убит, — бывшие циркачи.

Клоун растянул губы в усмешке и расхохотался.

— Это чушь! Бывших циркачей не бывает. Бывают циркачи без цирка, и только. Даже болваны, которые считают, что давно оставил циркачество, лгут сами себе, как толстуха, клятвенно уверяющая свое чувство вины, что эта конфета, мол, последняя!

— И тем не менее. Я назову вам несколько имен, а вы скажете, знакомы ли они вам. — Полли глянула в блокнот. — Невероятный Бабул, Куртуазная Кло, Левиртуознуый Левиттус, Гуттаперчивый Тоффини, Воздушная Дива Вивиан…

Клоун рассмеялся.

— О, какие мерзкие имена, прямо как на подбор!

— Они вам знакомы?

— Ну разумеется! Половину я сам придумал. Старая добрая труппа…

Полли застрочила в блокноте.

— Значит, все пропавшие состояли в одной труппе? И вы тоже?

— Эй, полегче с оскорблениями! — Бетти Грю одним глотком допил вино и отшвырнул бутылку в сторону: пролетев половину фургончика, она перевернулась в воздухе и аккуратненько встала среди прочих пустых бутылок на откидном столике. — Состоял, тоже мне! Я ею командовал!

— Прошу прощения.

— Ты сказала, что кто-то убит. Только бы не Гуттаперчивый — он мне нравился. Пусть это будет Левиттус, никогда его не любил: посредственный жонглеришка и ужасный поваришка. Скажи, что это был Левиттус!

— Не могу. Потому, что это был Фантасмагоричный Фокарио, фокусник.

Клоун задрал голову, и из его глаз вверх прыснули фонтаны слез. Он взвыл:

— О, Фокарио! На кого ж ты нас покинул?! Как же мы без тебя?!

Полли поморщилась. Ей было совсем не смешно.

— Мистер Грю!

Клон прекратил лить искусственные слезы и, опустив голову, потянул из кармана платок. Платок казался бесконечным… В итоге, вытащив из кармана целую простыню, Бетти Грю уголком промокнул глаза.

— Фокарио был хорошим, а как он распиливал женщин! Просто загляденье: полтела в одной стороне, а полтела — в другой. Не всегда, правда, ему удавалось соединить их обратно, но кто же обращает внимание на такие мелочи. Фокарио любил резать людей — не зря, когда мы покинули цирк, он устроился в Душегубку Придурочных Недугов.