Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф" Страница 21

— Джо, мы закончили. Можешь заходить, — позвала из-за двери Энн, не без гордости предъявляя чистую причесанную Джолин в аккуратном сером платье. Такие носили по особым случаям воспитанницы академии охотников, считая нарядными, потому что по вороту и вдоль рукавов вилась простенькая вышивка. Но Джолин украшало и самое простое одеяние.

— Как вы? — негромко и неуверенно спросил Джоэл. На задворках сознания все еще мерещился образ окровавленной королевы. Но Джолин выглядела скромно и пригоже, она сидела на колченогом стуле, чинно сложив маленькие руки на коленях. Больше не пугал остекленевший взгляд сломанной куклы, к бледным округлым щекам постепенно возвращался легкий румянец.

— Неплохо, — хрипло и надтреснуто ответила Джолин. Голос все еще дрожал. И, похоже, смущал ее саму жестоким напоминанием.

— М-да, такую воду повторно не использовать, — посетовала Энн. Джоэл глянул на лоханку. В Вермело ради экономии обычно купались целыми семьями, не меняя воду, а потом еще и одежду там же стирали. Но ныне белесую мыльную пену перекрывало густое красное марево. Много же крови смыла вода, так много, что сама поменяла цвет.

Также и охотники изменялись душой, внимая каждую ночь чужому горю, чужой беспросветной боли. В конце концов, переполнялась вот такая лоханка. Где-то в душе выходил из берегов колодец и наводнял существо апатичным безразличием к сути своей работы. Через это проходили все новички, это не миновало и Джоэла. Иначе сидеть бы ему сломанным механизмом, каким предстала Джолин. Она еще переживала трагедию на телеграфной станции, снова и снова. Он уже почти забыл, намеренно отпустил образы растерзанных собак и размазанного по стенам старика.

— Ты к Верховному Охотнику? — деловито, но с тревогой спросила Энн.

— Да.

— Я побуду с ней.

— Энн, ты и так очень помогла. Тебе ведь тоже надо отдыхать. Может быть, тебя лучше сменит Ли? — предложил Джоэл, чувствуя себя обязанным верной боевой подруге. — Да и девочки в академии наверняка ждут.

— Ой, будут эти лентяйки ждать своего «надзирателя»! Насчет них я еще вчера договорилась, — беззлобно рассмеялась Энн и погрозила пальцем: — Я с Ли молодую девушку ни за что не оставлю…

— Я уже не ребенок, — неожиданно подала голос Джолин и плотно стиснула руки на коленях. — Давно не ребенок.

Тело ее словно съежилось, плечи ссутулились, голова опустилась, как от удара. Губы задрожали, а глаза снова застыли, скрывшись в густой тени упавших на лицо прядей. Как показалось Джоэлу, на этот раз она устремилась мыслями не к воспоминаниям прошедшей ночи, а куда-то дальше, в более глубокие и мрачные пределы колодца своей загадочной души. И эта перемена напугала, посеяла сомнения. Но Энн ничего не заметила, не дав Джоэлу обдумать посетившие догадки:

— Иди уже к Верховному. Только возвращайся.

— Джолин? Как вы? — многозначительно спросил Джоэл.

— Идите, — как ни странно, совершенно спокойно ответила она и даже попыталась учтиво улыбнуться.

— Умоляю, только не спите. Не сейчас, — попросил Джоэл. — Чуть позже — обязательно. Но не сейчас.

На всякий случай он достал из сундука домашние Ловцы Снов и приладил их на крюки, вбитые в потолок. Всего насчитывалось пять крупных сетей, которые Джоэл обычно использовал не для себя, а для Ли. Собственные пепельные кошмары не имели материальной формы. Обратившиеся родители никогда не являлись: слишком много времени минуло с тех пор, слишком много новых потрясений наслоилось на сознание. Образы из головы Ли чаще повреждали капканы. В старых окованных сундуках хранилось немало каркасов и деталей для возможной починки и изготовления новых ловушек.

— Я прослежу, чтобы она не спала, — решительно кивнула Энн. Она с профессиональной ловкостью помогла управиться с сетями, поэтому Джоэл уже направлялся к двери, когда услышал надтреснутый голос.

— Я буду ждать вас! Только возвращайтесь живым! — с жаром воскликнула Джолин, неожиданно поднимаясь, и в едином неописуемом порыве обняла замершего Джоэла. Он опешил, застыл каменным идолом. В комнате повисло напряжение: все знали, что визиты к Верховному Охотнику часто заканчиваются заточением просителя в темноту подвальных казематов.

— Отправляйся уже, — шепнула Энн. Джоэлом овладело смущение. Все его существо хотело остаться, крепко обнять Джолин. Но холодный рассудок понимал, что именно теперь он обязан уйти.

Джоэл осторожно провел по волосам Джолин. Чистые и гладкие, они просыпались сквозь грубые пальцы, как золотые нити. Ложбинку между его ключиц в вырезе расстегнутых пуговиц согревало тепло ее прерывистого нервного дыхания. Джолин исступленно не желала отпускать.

Он боялся оставлять ее, пусть даже с верной и чуткой Энн. Доброе сердце женщины покрывалось каменным панцирем, если речь шла о превращении в монстра. Некоторые из ее юных воспитанниц прямо в казарме обращались в сомнов. И наставник, который еще днем искренне заботился о них, беспощадно отсекал головы новоявленных чудовищ, не давая им вырваться из пут — всех новобранцев на ночь одной рукой приковывали к ножкам кровати. Так удавалось избежать массовых жертв. Но как теперь поступила бы Энн, если бы подобное случилось с Джолин? Как поступил бы он сам?

— Все будет хорошо, — сухо отозвался Джоэл, и Джолин, это неуловимое неразгаданное создание, резко отпрянула, строго выпрямилась и кивнула. Почудилось, что меж ними снова выросла стена, как в тот первый день, когда их разделял порог пекарни.

— Так идите же, — почти властно и непоколебимо ответила Джолин. И он невольно повиновался. Он покидал чердак и кружение пылинок, и дом, и лохань с кровавой водой. Но алые пятна въелись в кожу рук, навечно пропитали насквозь.

После спасения Джолин и нарушения устава Джоэл ощущал себя неоперившимся выпускником академии на задании, когда он впервые уничтожил сомна, когда впервые узрел его возвращение в человека. Тогда его с ног до головы залила неудачно брызнувшая из шеи противника кровь. Похоже, она просочилась под кожу глубже, чем он думал. Холодная апатия безукоризненного следования долгу давала все новые трещины.

Он шел по задворкам, пересекая напрямик Квартал Охотников. Пугал бродячих кошек и обходил выплеснутые на задние дворы помои, а в затылок ему дышала стылым холодом смерть. Тихонько шептала о несбыточном счастье, которое навек покинуло их град. И бессловесный голос усиливал звучанье по мере приближения к цитадели психиатрической больницы.

В давние времена серый каменный куб считали оплотом науки. В нем, по слухам, помогали тем, кто страдал душевными недугами, возвращали разум и успокаивали нервы. Хотя далеко не всем. Кто-то, судя по рассказам, оставался безобидным отупевшим «овощем» с разрезом поперек лба.

Так или иначе, с пришествием Хаоса фундаментальное строение с толстыми стенами занял штаб Охотников и магов. Именно там разрабатывали план спасения Вермело и остатков человеческого рода.

Маги возвели барьер, разместив на башнях старой городской стены охранные механизмы, которые без устали работали по сей день. К счастью, инженеры Охотников еще помнили, как их чинить, хотя не сумели бы повторно воссоздать. Служители науки теперь размещались на втором этаже огромного приземистого здания. А вот ниже… ниже начинались ужасы. В подвалах оставались на карантин охотники, совсем под землей на пару этажей глубже терзались заточенные преступники, которых подозревали в укрывательстве сомнов. На третьем же надземном уровне взирал на город из своего обширного кабинета Верховный Охотник. К нему и направлялся Джоэл.

Он привычно показал на пропускном пункте табличку удостоверения, хотя его знали в лицо. Затем прошел в калитку тяжелых металлических ворот. Створки и толстые стены усыпали отточенные клинки. Никто не сумел бы перелезть внутрь или сбежать в город. Цитадель Охотников выглядела более неуязвимой, чем бастион военных. И Джоэл догадывался, что их организация пользуется большим авторитетом у власти, нежели стражи дня. Тех-то можно подкупить, умаслить, уговорить, а при обращении в сомна никакие взятки не спасали.