Рыцарь в клетке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 27

У них были ножи.

Я не мог адекватно ощущать, где я получаю рану, а где плохое и грязное лезвие рвет только ткань, упираясь после в «паутинку», но ситуация была настолько паршивой, что я потерял голову… и впал в неистовство. Мозгов хватило только дергать головой и зажимать свободной рукой свою самую уязвимую часть — шею, всё остальное я отдал на откуп руке с короткими гладиевым клинком. Вертелся, дергался, уворачивался, рычал и размахивал ножом. Раздающиеся вокруг вопли и стоны оценивал только с одной точки зрения — я жив и наношу урон.

Точка. Больше мыслей не было.

Настоящую точку поставил всего один выстрел из дробовика Уокера, моментально сменивший декор моей комнаты на прихожую преисподней. «Окопная метла» оправдала своё прозвище более чем на сто процентов. На лицо который раз за последние полчаса попала кровь… и не только она. Смрад вскрытых человеческих внутренностей оказался своеобразным переключателем, сигналом, что всё закончилось.

«Сэр, вы в порядке?» — донесся до меня голос Уокера. Похоже, он спрашивал это не в первый раз.

— Не знаю, мистер Уокер. Сейчас определимся, — прохрипел я.

С помощью дворецкого получилось даже встать. До кабинета и лежащих в нем медкомплектов было всего лишь несколько метров, которые Чарльз меня буквально пронес на себе. Свисая с его плеча, я иронично подумал, что англичан безусловно можно и нужно считать снобами, но нет ни одной другой нации, которая бы так разбиралась в дворецких! Не удивительно, что наши не идут на экспорт, самим мало.

Дела с моим организмом были лучше, чем могли бы быть, но куда хуже, чем я бы мог представить в кошмарах. Два проникающих ранения в кишечник, глубокая рана на левой лодыжке, неглубокая, но зацепившая кость рана в бедро, плюс вновь начавшая кровить рана на груди. Паршиво…

— Сэр, вы в очень плохом состоянии! — встревожился Уокер, глядя на сидящего с обнаженным торсом меня, — Срочно требуется врач! Или…

— Увы, мистер Уокер… Именно «или», — криво усмехнулся я ему, — Энергостанции не работают, страна в смятении, в больницах полно народа, а раны мне нанесли отнюдь не стерильными ножами. Боюсь, мне придётся пожертвовать остатками внешности.

— Да… сэр.

Вспомнилось дурацкое окончание одного анекдота, где один герой брал палицу и говорил: «А ну обсыпьте его мелом!». Мне пришлось обсыпать себя тоже. «Порошок Авиценны» исправно шипел, давал приятную на глаз пену, а заодно намертво фиксировал срастающиеся края ран в виде рубцов, которые не пропадут никогда. Параллельно я обтирался смоченной в спирте тряпкой, шипел, ругался и глотал один за другим пузырьки и таблетки. Ударная доза витаминов, мощнейшее укрепляющее, несколько ампул с перетертым в мельчайший порошок мелом и куриным яйцом. Две толстые колбаски очень тугого непрозрачного желе, которое пришлось глотать с огромной натугой — они будут перевариваться целую неделю, снабжая меня рядом необходимых веществ.

И под занавес — сильный регенерационный экстракт. Последний из тех, что был в наличии.

От такого комплекса был побочный бонус — несколько часов относительно нормального функционирования перед тем, как медикаменты соберутся в огромное мягкое копыто, которое пнет меня по мозгам так, что следующие несколько суток буду спать без задних ног. Полезно, хоть не буду разбираться с уборкой.

На третьем этаже не было никого, кроме спрятавшегося в своей комнате Таканаши. Парень сидел на своей кровати, сотрясаемый крупной дрожью. Его губы тряслись, а глаза бегали из стороны в сторону. Причины у такого поведения были — несколько бандитов, вооруженных ножами и дубинками, до него добрались, а наш юный Герой начал сопротивляться. Дал отпор, так сказать… со всей своей возросшей дури.

Я задумчиво хмыкнул, разглядывая… еще один филиал преисподней в своем доме. Стены в потрохах, глаз под кроватью, оторванная голова японца лежит у ноги Таканаши, изредка укоризненно на него поглядывая, потому что парень в шоке не ощущает, что голова движется из-за того, что он сам её толкает. Получилась забавная рекурсия — Таканаши неосознанно толкает голову бандита, а голова бандита неосознанно толкает Таканаши еще глубже в пучины ужаса. Я хмыкнул, пинком отправляя голову под кровать и разрывая этот порочный круг. Парень заорал от ужаса, а потом забился в угол кровати, начав безудержно рыдать. Или орать…

Выяснять не хотелось. Мне еще нужно было Рейко проверить, а заодно вспомнить, как употребленный мной комплекс самолечения мог наложиться на принятые ранее стимуляторы. А то что-то мне чересчур весело.

На пути в комнату Рейко на моем пути встали… Чарльз Уокер и Анжелика Легран. С твердыми ясными лицами людей, точно понимающих, что они делают.

— Мистер Уокер? — спросил я задумчиво, начиная вновь сомневаться в собственной адекватности.

— Сэр Эмберхарт, милорд… — дворецкий чуть замялся, но потом воспрянул духом, — Я могу вас уверить, что с мисс Иеками все в полном порядке. Ей не навредили. Но боюсь, она не в том положении, чтобы принимать посетителей.

Я стоял, покачиваясь и пытаясь… собрать раскатившиеся в голове шарики, ролики и прочую бижутерию. Пасьянс не складывался, у Эйлакса на руках были сплошные джокеры… а еще ферзь. Аж двадцать одна штука. Мне ничего не светило.

А, нет, вот он, свет догадки.

— Вы… мистер Уокер, хотите сказать, что госпожа Иеками и до начала штурма была «не в том положении»?

— Да, сэр. Всё именно так, сэр.

Следующая лампочка в моей голове.

— Она что… пьяна?

Дворецкий ничего не ответил, лишь чуть вздернул подбородок и дрогнул крыльями носа. Угадал. Ох уж это сослагательное наклонение. Ну, жива… и ладно.

— Я буду у себя в кабинете до… ну, вы меня поняли, мистер Уокер.

— Да, сэр. Положитесь на нас.

В кабинете было хорошо и тихо. Я смотрел в окно, куря одну сигарету за другой. Гримм выжил, более того — спас всю семью Перрсонов. Шведы вытащили во двор около трех десятков раздавленных тушек миазменных крыс, постоянно благодаря смущенного великана.

Еще во дворе был четырехметровый крокодил, который целеустремленно полз к главному входу. Я бы посчитал его галлюцинацией, если бы он не был одет в ту же кожаную сбрую, как и все остальные крокодилы, встреченные мной в Японии. Не то чтобы я вообще хотел их встречать… но вот уже второй раз. Причем он сам пришел в гости. Стоявшие сбоку ящера два гвардейца расстреливали его скупыми очередями из пулеметов, но крокодил не возражал. Он продолжал ползти, правда все медленнее и медленнее.

Я был с ним полностью солидарен.

— Эмберхарт.

— Дарион Вайз, — кивнул я своему отражению, не поворачиваясь. За спиной раздался невнятный шум и стук.

— Я не один, Эмберхарт. Требуется твоя помощь, — тон голоса глумливого демона был необычайно серьезен.

Пришлось поворачиваться, отвлекаясь от крокодила. Сам «Накаяма Минору» был слегка потерт и взъерошен, но при этом смертельно серьезен. Причина его неформатного выражения лица лежала передо мной на полу.

Японка. Молодая, худая, грязная, одетая в мокрые лохмотья, из-под которых выглядывает тело, давным-давно не видевшее душа и мочалки. На груди надрезы с застывшими на них каплями крови, они складываются в слова. Алфавит я знаю, явно работа стоящего передо мной демона. Взгляд у невольной гостьи… странный. Мировая усталость, обреченность, печаль. Ни капли боли, хотя на её коже сейчас десятки свежих ран.

— Это волшебница, что руководила нападением на твой особняк, Эмберхарт, — поставил меня в известность демон.

— Рад это слышать, но допросить её у нас не получится. Я имею в виду — сейчас, — вяло пожал я плечами, пояснив, — Минут через пять-десять меня вырубит на несколько суток.

— Не беда. Здесь она бы ничего не сказала, — хмыкнул Дарион Вайз, — Низвергни её.

Ох. Логично. Надо… что мне нужно? Шляпа? Маска? Трость?

— Эмберхарт, соберись! — рявкнул мой поверенный, возведя очи горе.

Крокодил мне все-таки ближе. Я шагнул вперед, нагибаясь над женщиной, хватая ее рукой за горло и поднимая вверх. Раз она виновница моих новых украшений…