Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир Страница 33

В тот же миг крышка отлетела в сторону, и на волю из ящика вырвалась стая угольно-черных птиц, похожих на дроздов и будто бы сотканных из грозовых туч. Все кругом потонуло в рваном карканье, от которого по залу ожидания прошли громовые раскаты.

Стая устремилась к Замыкателю и за какое-то мгновение охватила его клубящимся, трепыхающимся облаком.

Эдвард Эззрин отпустил рычаг и принялся отмахиваться от птиц. Но те были проворными, юркими и очень злыми. Они стащили с него цилиндр, и по плечам рассыпались длинные пепельные волосы; сорванные очки отлетели под ближайшую скамейку. Когти и клювы начали впиваться в лицо Эззрина. Истошно крича, он выхватил из-под пальто пистолет, нажал на спусковой крючок, и из ствола вырвалась очередная извивающаяся молния. Пара птиц, столкнувшись с ней, рассыпалась пылью, а Замыкатель продолжал стрелять.

— Проклятые твари! — ревел Эдвард Эззрин. — Это же я! Что вы делаете! Я же помогал вашему хозяину вас лечить, я кормил вас!

А генератор между тем гудел все сильнее, молнии, которые порождала его сердцевина, все удлинялись — словно нити в игольные ушка, они уже заползли в кольца вокруг нее.

Птиц, напавших на Замыкателя, становилось все меньше, но то, что он отвлекся на них, позволило полицейским приблизиться на требуемое расстояние.

Двое из них подскочили к «Молниуму». В то же время остальные окружили и самого Эдварда Эззрина.

И в следующий миг все было кончено. Генератор прекратил гудеть и выключился, а молнии погасли. На Замыкателя обрушились дубинки. Он упал, но удары не прекратились.

И тут Летти не выдержала и зажмурилась, не в силах смотреть, как лицо и пепельные волосы Последнего Габенского Злодея окрашиваются кровью.

Осмелилась приоткрыть глаза она, только когда раздался голос сержанта Лоусона.

Избиение прекратилось. Замыкатель лежал на полу без движения. За то короткое время, что Летти ничего не видела, его уже по самую шею затянули в кожаный смирительный кокон, обхваченный парой дюжин ремней. Сержант раздавал указания подчиненным:

— Тащите его в фургон. Догг, Прюитт, упаковать «Молниум». И трость не забудьте. Мы здесь закончили.

— Все получилось, сэр! — воскликнул один из полицейских. — Мы и генератор заполучили, и схватили Замыкателя живым!

— Да, тот, кто предал его, все просчитал. Но не будем радоваться раньше времени. Нужно доставить генератор господину комиссару. Он его уже заждался…

— Поршни и пружины! Что вы тут учинили?! — раздался яростный голос, и Летти увидела дедушку, который в сопровождении нескольких служащих вокзала стремительным шагом направлялся к месту схватки.

— О, господин Бракнехт, вы вовремя, — сказал сержант. — Как раз подоспели, чтобы я смог выразить вам благодарность лично от господина комиссара за содействие в поимке преступного Замыкателя.

— Что за бред?! — прорычал начальник вокзала. — Какое еще содействие?! Никто меня не уведомил! Я не знал, что вы тут такое устроите! Если бы знал…

— И что бы вы сделали господин Бракнехт? — прищурился сержант. — Вы утверждаете, что воспрепятствовали бы воле господина комиссара и полиции Тремпл-Толл?

Господин начальник вокзала сжал зубы и не ответил. Лишь бросил испепеляющий взгляд на констебля Бомунда — тот опустил глаза.

— Хорошего дня, господин Бракнехт. Ожидайте от Дома-с-синей-крышей особую благодарность в самое ближайшее время. И последнее… прошу вас пока воздержаться от наведения здесь порядка до того, как прибудут фотографы и наш человек из «Сплетни».

Дедушка Летти пробурчал что-то, и полицейские, подняв Замыкателя, подхватив его трость, цилиндр и генератор, снова принявший вид чемодана, направились к выходу из здания вокзала.

Господин Бракнехт с ненавистью глядел им вслед. Повернувшись, он что-то сказал мистеру Дрилли, и тот ткнул пальцем в Летти. Девочка вздохнула и выбралась из люка.

Дедушка подошел к ней. Пригладил ее вздыбленные, беспорядочно торчащие волосы.

— Мне жаль, Летиция, что ты стала свидетелем этого возмутительного… Я и подумать не мог, что они… Если бы ты пострадала, я…

— Ты видел? Я все видела! — взбудораженно затараторила девочка. — Они… клетки… молнии… видишь эти тучи?.. они же не растворяются! Потом птицы… и бах-бах! А еще Бом-Бомунд! А Замыкатель!

— Я рад, что с тобой все в порядке, внучка. Посиди пока в своей комнате. У меня очень много работы. Нужно узнать, как развеять Беспросветные Тучи Мраккса, а потом привести здесь все в порядок, встретить прессу и оторвать голову констеблю Бомунду за то, что посмел… Вот ведь мерзавец — за моей спиной!

— А можно я?.. — начала Летти, но дедушка все и так понял:

— Да. Мне сейчас не до того. Можешь отправиться на чердак и повидать своего блошиного друга. Главное — пока не броди здесь. Договорились?

Летти счастливо запрыгала на месте.

Дедушка покивал своим мыслям и направился к ожидавшим его подчиненным. А Летти припустила к распахнутой двери входа на служебные этажи. Она уже почти-почти поставила ногу на первую ступеньку, как вдруг ей в голову пришла некая мысль.

Она развернулась и бросилась обратно в зал ожидания. С опаской глянула на дедушку, окруженного людьми в темно-зеленой форме Паровозного ведомства, но тот был слишком занят, чтобы ее заметить.

Летти направилась к месту, где произошла схватка. И почему она тогда просто не поднялась на чердак? Зачем туда пошла? Эти вопросы она будет задавать себе всю жизнь.

Но в тот момент Летти ничего не знала. Она поддалась любопытству.

Пробравшись через разбросанный багаж и перевернутые тележки, Летти подошла к ползущим и расширяющимся черным облакам, окинула их заинтересованным взглядом. Они пахли чернилами. Плиты пола — девочка вздрогнула — были забрызганы кровью. Рядом истончались и ломались птичьи тушки.

Летти огляделась, чтобы убедиться, что на нее никто не смотрит, а потом, нырнув под ближайшую скамейку, достала оттуда очки Замыкателя. В суматохе полицейские совсем о них забыли!

Стоило девочке коснуться оправы очков, как кончики ее пальцев закололо, а волосы поднялись дыбом.

Очки Замыкателя походили на настоящее чудо: синие стекла переливались сапфиром и казались бездонными, а самое странное — в них ничего не отражалось.

— Интересно, а как выглядит все вокруг, если посмотреть через них… — прошептала Летти.

Она бросила взгляд на дедушку, на большие часы, за которыми ждал ее Мартин, и… надела очки.

Больно не было. Вернее, ей так показалось в первое мгновение.

Летти успела увидеть лишь свои руки, которые словно бы утонули в синих чернилах, а затем услышала собственный крик.

А потом… яркий голубой свет и… тьма.

Больше Летиция Бракнехт, внучка господина начальника вокзала, ничего в своей жизни не видела.

Пришла в себя Летти в кромешной темноте. Она не знала, где находится и сколько прошло времени, не знала, что произошло.

Она вспомнила лишь собственные руки, тонущие в синих чернилах, и яркую голубую вспышку, а потом…

Глаза жгло. Летти попыталась их разлепить и вдруг поняла, что они открыты… но тогда почему… почему кругом так темно?

— Не вижу… — прошептала она пересохшими губами. — Ничего не вижу…

Раздался стук каблуков по плитке пола. Кто-то подошел к Летти. Она ощутила сильный перечный запах.

— Гертруда, она пришла в себя! — Голос женщины был резким и каркающим.

Застучала еще одна пара каблуков, приближаясь.

— Вот ведь незадача, Грета! — голос Гертруды был очень похож на голос Греты — такое же неприятное воронье карканье.

— Ты проиграла пари, сестрица, — рассмеялась Грета. — С тебя десять фунтов.

— Вот еще! — ответила Гертруда. — Еще неизвестно, пришла ли она в себя в действительности.

Левую руку что-то кольнуло, и девочка вскрикнула.

— Видишь?

— Ладно, твоя взяла…

Летти слушала этих двух каркающих женщин со страхом.

— Где я? — спросила она. — Что со мной? Почему я ничего не вижу?