Серый Дол - Николай Покуш Страница 4

бывалого вояку, но, в конечном счёте, поразмыслив, он пришёл к выводу, что даже если они ему и не почудились, то нет в этих звуках ничего угрожающего. Может быть какой-то осмелевший молодой лис решил подобраться к курятнику. А может и одинокий волк спустился с гор в поисках пищи. Зима была необычайно холодной, так что лесные хищники могли перешагнуть через страх и снова наведаться в долину. Если завтра кто-то из них обнаружит следы возле своего дома, то они снова соберутся, как в былые времена, вместе, и под предводительством Ханриса, поднаторевшего в охоте за прошедшие годы мирной жизни в этой глуши, отправятся выслеживать наглого пушистого засранца. Сегодня же беспокоится об этом не было смысла, едва ли какой зверь сумеет проникнуть в чей-то хлев или дом, а значит и нет нужды портить тревогами этот замечательный вечер воспоминаний о былых воинских деньках, которые Маллид с друзьями устраивали у него в имении только раз в гексал, то есть всего шесть раз в году, а следовательно в десятки раз реже, чем ему бы того хотелось.

Маллид обернулся наконец к сыну, смиренно ждущему родителя на крыльце.

- Иду, иду, не стой столбом, олух чертов! - проворчал он, замахав руками. - Я тебе не баран, чтоб пасти меня. А ну ка вали с дороги, пока мой сапог не поздоровался с твоим задом!

***

Рёв животных становился все громче и неистовее, словно они все разом обезумели. Было слышно, как псы, захлёбываясь лаем, бросаются на доски своего вольера. Одна из лошадей, судя по звукам, сумела выбраться из стойла, и теперь носилась взад вперёд по конюшне. Весь этот гомон наполнял сердце Илии страхом, но особенно жутким ей показался неожиданный утробный хрип, на который сорвалось мычание коровы, сразу перед тем как совсем утихнуть. Прозвучало в этом звуке что-то, от чего в груди Илии словно застрял ледяном ком, и тут же исчезла всяческая уверенность в том, что она должна выходить за порог своего дома.

«Но если не я, то кто же?!» - убеждала себя девочка. - «Папы нет. Мама носит ребёночка. Я старшая, это моя обязанность!».

И пусть от липкого страха у неё дрожали руки и крутило живот, она все равно выполняла наказ матери. Запалив свечу в лампе, Илия быстро достала из охотничьего сундука отца укорочённый лук, который Сайн смастерил специально для дочерей, и наскоро запихала в колчан пяток стрел. Затем, подумав секунду, прихватила с собой и тяжёлый охотничий нож, в кожаных ножнах. Подбежав на цыпочках к двери, девочка сунула ноги в меховые сапожки, быстро накинула серое пальтишко и, запахнув его так плотно, что только в самом низу выглядывал подол её белой ночной юбки, повязала пояском, за который заткнула нож. Перекинув через плечо колчан со стрелами, Илия взялась за ручку двери, собираясь уже было выйти в ночь, как вдруг услышала оклик:

- Илия! Куда это ты собралась?! - в дверном проёме, ведущем вглубь дома, девочка различила силуэт Заны.

- Шшш... Тихо ты, дура... - зашипела на неё Илия. - Иди к сёстрам.

- Ты куда? - настаивала Зана, тоже опустив голос до громкого шёпота, и подходя ближе.

- Сама не видишь? - огрызнулась Илия. - Нужно проверить, что со скотом. Возвращайся к сёстрам и жди меня.

- Ну уж нет. Я пойду с тобой, - и не дожидаясь ответа, Зана стала обувать свои сапожки.

- Нет! - возразила Илия. - Это опасно. Никуда ты не пойдёшь.

- Ты не мама. Ты не можешь мне запретить.

- Я старшая.

- И что с того?

- А то, что если не будешь меня слушаться, папа, когда вернётся, выпорет тебя.

- Ничего не выпорет. - Зана уже одела второй сапожек, и выпрямилась. - И, вообще-то, это я заметила волколака на крыше хлева.

- Нет там никакого волколака! - Голос Илии едва не сорвался на крик, то ли от страха, то ли от злости на сестру, то ли и от того и от другого вкупе.

- Я стреляю из лука лучше чем ты, и ты это знаешь, Илия, - спокойно проговорила Зана. В свете лампы её голубые глаза блестели решительность, перед которой Илия вынужденна была отступить. Тем более что Зана действительно стреляла из лука почти так же хорошо, как отец. А ещё, на сердце Илии, хоть она и никогда бы в этом не призналась, стало легче от осознания того факта, что ей не придётся одной идти к хлеву.

- Хорошо, держи лук, - Илия отдала оружие и колчан со стрелами сестре, которая, тоже успев накинуть пальтишко, быстро вооружилась.

- Ты пойдёшь за мной следом, ясно? Сзади. В нескольких шагах. Поняла?!

- Поняла, поняла, - активно закивала Зана, явно только для того, чтобы сестра поскорее отстала, и прекратила ей командовать.

Илия выдохнула, в очередной раз пытаясь приструнить свой ужас перед тем, что поджидает их в ночи, и распахнула дверь. Холодный воздух, вместе с белыми пальцами тумана, тут же проник в дом, превратив его, в представлении девочки, из надёжного убежища, в обиталище теней и страхов. Перед сёстрами легла дорога, над которой висела молочно-белая пелена. Там, где-то далеко впереди, угадывались очертания двух длинных зданий: конюшни, из-за которой торчала остроконечная верхушка растущей рядом ели - слева, хлева, примыкающего задней стенкой к курятнику - справа. Небольшая территория вокруг курятника была огорожена высоким дощатым забором, за которым неистовствовали псы, и Илия даже отсюда, из дома